А потому Рон Трегарт,. скользивший над морским дном, позволил себе расслабиться и ощутить себя в ладу со всем миром вокруг.
В конце концов, почему бы и нет? Мир всегда был добр к Рону Трегарту - во всем, исключая присутствие этого назойливого бурдюка с жиром, к которому Грациэла должна была относиться вежливо и терпеливо. Все остальное было просто прекрасно! Течение воды, омывавшей стеклянный колпак, успокаивало; он был рядом с женщиной, которую любил; вскоре он снова должен был отправиться в длительное путешествие на своей подлодке - о да, с удовольствием подумал он, его жизнь просто великолепна! И каждый человек в Восемнадцати Городах думал так же в те беспечальные дни… никому и в голову не приходило, что жизнь может измениться - ведь они не знали ни о Комете Сикара, ни о Вечном.
Когда они приблизились к Западному Склону великого Центрально-Атлантического Хребта, беззаботное настроение Трегарта стало постепенно сходить на нет. Они были настолько обнаженными…
Свободное плавание над черной негостеприимной бездной заставило Трегарта чувствовать себя неуютно. Он не любил подобных «свободных полетов». Конечно, он провел столько же времени на глубине двух километров, сколько и любой житель Восемнадцати Городов - то есть, почти всю жизнь; но Трегарт был капитаном подводного корабля. Хотя его пути всегда проходили сквозь морские глубины, между ним самим и сокрушительным давлением слепого мрака всегда был прочный корпус .субмарины. Трегарт достаточно спокойно воспринимал то, что знал о давлении на такой глубине; он нормально справлялся с той небольшой дозой клаустрофобии, которую испытывает любой нормальный человек при мысли о двух тысячах двухстах метров водяной толщи, отделяющей его от свежего воздуха. Если человек не умеет справляться с этим, он просто никогда не станет капитаном подлодки.
Но здесь было совсем другое! Маленькие подводные сани сейчас петляли и скользили между подводными пиками высотой в километр! Субмарины по возможности не приближаются к морскому дну. Кто знает, не вынырнет ли внезапно слишком поздно замеченный сонарами подводный камень или скала, способная в клочья разодрать обшивку за доли секунды? Трегарт беспокойно вглядывался в темные глубины, снова и снова переводя взгляд на громадные призрачные горы, скользящие мимо на экране сонара.
Дальше стало хуже. Приближавшиеся к ним очертания более не были подножием гор.
Толстяк-посланник на протяжении последних четырех километров скулил и жаловался, не умолкая ни на минуту. Когда в поле его зрения попали горы, возвышавшиеся впереди, закрывая горизонт, он заверещал:
- Стойте! Вы что, хотите нас убить? Мы врежемся прямо в эти штуки!
- Мы в полной безопасности, - жизнерадостно уверила его Грациэла. - Верно ведь, Рон? Скажи ему, что мы просто должны следовать за лучом лазера…
Трегарт сумел-таки издать какой-то успокаивающий звук, более напоминавший сдавленное карканье; он неотрывно вглядывался в экран сонара. Его попытка успокоить Посланника была чисто механической. То, что он видел, было истинным кошмаром подводника. Перед ними, подобно Скалистым Горам над каким-нибудь старинным крытым вагончиком, вздымались громадные пики. Только эти горы были ближе и опаснее. Трегарт с трудом удержался от предупредительного возгласа.
Грациэла, услышав тот странный звук, который издал Рон, одарила его озадаченным взглядом:
- Вот и дорога, по которой мы отправимся вперед. Мы пройдем прямо через горы. Потерпите еще немного…
Она уверенно вела утлое суденышко в извилистое ущелье между скал. Трегарту уже не нужен был сонар: в свете бортовых огней саней он видел те утесы, между которыми они скользили. Морские сани вздрагивали и кренились с одного борта на другой…
И внезапно они снова очутились в глубоких свободных водах.
Сонар показывал теперь хребты, которые они уже миновали. Далеко впереди неотчетливо виднелся Восточный Хребет - настолько же громадный и угрожающий. А между ними, под санями была - пустота.
Они находились в огромной центральной долине, в самом сердце Центрально-Атлантического Хребта.
Грациэла отключила тягу. Они зависли в пустоте, ничем не поддерживаемые - странное зрелище для того, кто мог бы видеть это со стороны. Девушка отключила сигнальные огни саней - теперь единственным слабым источником света, помимо бегущего по одну сторону от них лазерного луча, было бледное мерцание приборной доски.
Казалось, все они были погребены заживо.
Они были одни в пустой и черной вселенной. Трегарт не мог видеть того, что делает Грациэла, но чувствовал, как дрожат морские сани: клапана были открыты, камеры, игравшие роль плавательного пузыря, наполнялись водой, уменьшая плавучесть суденышка. Он почувствовал, как маленькое суденышко погружается в бездны, увлекая их с собой…
После долгого молчания Грациэла заговорила:
- Смотрите! Сейчас уже можно разглядеть фермы - вон там, прямо под нами.
Из густой тьмы под ними начинали проступать размытые желто-оранжевые огни. Грациэла заставляла сани погружаться медленно, она спускалась вниз по широкой спирали; огни становились больше, ярче - парящие в воде сферы, наполненные сиянием чистой энергии, словно множество подводных солнц, а еще ниже, под ними…
Под ними расстилались гектары земли тех самых ферм, которые делали возможным существование Сити Атлантика.
Подводные фермы располагались в широких долинах меж вздымающихся гор Центрально-Атлантического Хребта. Они располагались достаточно высоко для того, чтобы избежать губительного давления больших глубин, куда не решался погружаться даже Рон Трегарт на своей субмарине. «Почвой» этих долин служил донный ил, который сделали плодородным останки мириадов живых существ, планктон и множество разнообразных животных, обитающих у поверхности воды. Чашеобразная форма долины не позволяла подводным течениям смыть плодородный слой, ил был полон химических веществ, служащих прекрасным удобрением и ждал только света, чтобы чудо фотосинтеза дало возможность произрастать здесь различным растениям.
Люди Восемнадцати Городов принесли на дно моря свет.
С помощью электроэнергии, получаемой в термальных источниках, они создали «солнечный свет» там, где никогда не было солнца. Двенадцать часов света, двенадцать часов мрака: даже на дне моря теперь существовало подобие смены дня и ночи. Сейчас здесь были «дневные» часы. ..Огромные сферы лили свет, дарящий жизнь, на широко раскинувшиеся поля фермы; трое путешественников могли видеть в этом свете ряды зеленых растений, тянущихся так далеко, как мог видеть глаз.
Подводным растениям нет нужды бороться за место под солнцем, в отличие от их земных собратьев. Потому они расцветали в искусственном свете - расцветали буйно и пышно. Правильно проведенный сев и свет - вот все, что было нужно этим подводным фермам для того, чтобы производить большее количество зеленой массы, чем любое пшеничное поле Канзаса или плантация побережья.
- Хм, - проговорил Посланник Кваггер. - А что это за металлические штуки вон там? Они выглядят достаточно опасными.
Он разглядывал громоздкие машины, использующиеся на фермах - теперь с ними будут работать кальмары, - для починки и создания оборудования энергостанций, а также для распашки и культивации урожая на самих фермах. Они и вправду выглядят почти как военная техника, подумала Грациэла, но поспешила успокоить его:
- Нет, это просто инструменты, - начала было она; но Посланник уже не слушал ее.
- А что это за штука - та, которая крутится вон там? То, на что теперь указывала его полная рука, было
подобием поливальной установки на колесах, рассеивающей над фермой облако некоей субстанции.
- О, это установка для удобрения полей, Посланник Квагер. Это, видите ли, отходы Сити Атлантика. Мы восполняем те минеральные вещества, которые растения забирают из слоя грязи и ила.
- Поливая поля сточной водой из канализации? - в ужасе возопил Посланник. - О небо! Я всегда думал, что вы, лягушатники - грязные твари! Но это ужасно, просто ужасно, я не представляю, как смогу съесть здесь еще хоть что-нибудь!