— Хочешь, я ему позвоню?

Мейбл была докой по части компромиссов. Будет забавно дать понять Жаку, что его не удостоили аудиенции у босса.

— Конечно, — согласился Валентайн.

Номер телефона значился в письме. Мейбл набрала его и прервала глубокий сон Жака. Она закрыла рукой динамик.

— Чертыхается по-французски.

— Скажи ему, что французское вино отдает мочой, и брось трубку.

Она отмахнулась от него и сказала Жаку:

— Мы только что получили вашу посылку. Тони осмотрел кости и не нашел ничего подозрительного. Он считает, что мошенник подменил шулерские кости на чистые. — Мейбл умолкла на минуту, потом приложила руку к динамику. — Жак говорит, что казино обыскивает работников до смены и после. Так что дилеры не могут ни принести, ни вынести меченые кости.

— Спроси Жака, куда дилеры крэпса ходят в перерыв.

Она спросила.

— В комнату отдыха для работников.

— Там есть шкафчики, в которых хранится их униформа?

Она спросила.

— Жак говорит, да.

— Передай Жаку, что один из его дилеров относит чистые кости в эту комнату и там заменяет. Надо осмотреть шкафчики дилеров и искать там следующие предметы. Готова?

— Готова.

— Напильник, дрель, тиски, буравчик, целлулоидная нить, быстросохнущий цемент, чернила, бутылочка ртути, какая-нибудь полировальная паста и наждачная бумага. Если там обнаружится что-то из этого списка, значит, хозяин шкафчика и есть мошенник.

Мейбл пересказала все Жаку. Повесив трубку, она улыбалась. Мейбл была красива, а когда у нее появлялся повод для улыбки, ее лицо, по мнению Валентайна, становилось прекраснейшим на планете.

— Жак сказал, ты — гений, — сообщила она.

— А он все такая же бестолочь, — ответил Валентайн.

Он провел утро, разбирая почту. На столе высилась гора пленок видеонаблюдения из казино с изображением подозреваемых в шулерстве. Рядом лежала стопка каталогов, адресованных П. О. Койнику. Валентайн решил, что в ком-то из тех, кого он упрятал за решетку, проснулась творческая жилка.

Сначала он передвигал бумаги на столе. Трижды на телефоне загоралась лампочка, означавшая, что звонят по работе. Мейбл еще хозяйничала в кухне. Валентайн слушал, как она отвечает на звонки. Вчера он был на седьмом небе. Теперь же ему казалось, что он оступился на краю пропасти и падает в пустоту. Вернувшись в кухню, Валентайн застал Мейбл за разгадыванием кроссворда в «Сент-Питерсберг таймс» и выдвинул себе стул.

— Я в тупике, — сказала она. — «Одолел Али». Шесть букв. Хотела написать Форман — не влезает. Ведь Джордж Форман одолел Али?

— Нет. Али одолел Формана.

— Фрэзьер. Джо Фрэзьер одолел Али.

— Это уж точно. Только в его фамилии семь букв.

Мейбл наморщила лоб.

— Тогда кто же?

— Уэпнер, — подсказал Валентайн.

— Кто?

— Здоровенный мешок с дерьмом по имени Чак Уэпнер. Один из самых слабых боксеров, когда-либо попадавших в категорию тяжеловесов. Он победил Али.

— Где? В баре?

— Нет, на ринге. Чак из Байонна.[10] Али дрался с ним, потому что думал, что Чак слабак. Чак, конечно, не король, но и не мальчик на побегушках у кого-нибудь. В одном из последних раундов Чак наступил Али на ногу. А Али как раз подался назад, ну и потерял равновесие. Чак ударил его, Али упал, потом поднялся и изметелил его, все лицо ему расквасил.

— Настоящий джерсийский парень, — выдохнула Мейбл.

— Настоящий джерсийский герой, — поправил Валентайн.

Она отложила газету и взяла блокнот, лежавший рядом с телефоном.

— Твой сын звонил из Пуэрто-Рико. Сказал, что они с Иоландой наслаждаются каждой минутой медового месяца. Спросил, сердишься ли ты еще на него. Я ответила, что ты успокоился после того, как тебе пришлось оплатить свадьбу и медовый месяц.

Валентайн разозлился.

— Он раскрутил меня на пять тысяч долларов в день свадьбы. Он прекрасно знает, что…

Мейбл коснулась его запястья.

— Тони, перестань изводиться по этому поводу. У тебя столько денег, что ты сам не знаешь, куда их девать. Твой сын пытается исправить свою жизнь.

— Вот именно. Пытается.

— Тебя послушать, так получается, что это ужасно.

— Ему тридцать пять лет. Когда же он начнет не пытаться, а что-то делать?

У Мейбл было двое взрослых детей. Она давно смирилась с тем, что не может контролировать их жизнь. Она опустила глаза в блокнот.

— Вторым звонил Билл Хиггинс из Комиссии по игорному бизнесу Невады. Сказал, что нужна твоя помощь в одном деле.

— В Неваду я не поеду.

— А настроение у тебя совсем скверное, молодой человек.

— Как только казино начинают доить, они в панике бросаются ко мне. Когда-нибудь эти болваны задумаются о том, что надо позвать меня в свое заведение не после, а до того, как их начнут обкрадывать? Сомневаюсь.

— Мне казалось, вы с Биллом дружны.

— Я не намерен лететь к нему со всех ног по первому зову, и дружба тут ни при чем.

Случались такие дни, когда она не могла переспорить его. Мейбл вернулась к блокноту.

— Третий звонок — от Гарри Гладкого Камня из казино резервации миканопи. Вчера он тоже звонил. Судя по голосу, он в отчаянии.

— Бедняга, — отреагировал Валентайн.

Всякому терпению приходит конец. Мейбл попрощалась, Валентайн проводил ее до пешеходной дорожки перед его домом.

— Ты такой грубиян, — заметила она.

— Прости. Ты же не принимаешь мое ворчание на свой счет.

— Так и будешь сидеть сложа руки и дожидаться, пока она позвонит?

В ее словах звучала жалость.

— А ты что предлагаешь?

— Поезжай, помоги Биллу Хиггинсу или Гарри Гладкому Камню. Отключись от своих проблем на пару дней.

В Вегас ему ехать не хотелось. Слишком много времени уйдет на дорогу. А казино резервации миканопи находилось на юге Флориды — всего в четырех часах неспешной езды на машине. Сегодня — туда, завтра — обратно. Может, Мейбл и права. Смена обстановки пошла бы на пользу.

— Я подумаю, — ответил Валентайн.

На бумаге все получалось отлично.

Городок Дэйви располагался в пятнадцати милях к западу от Форт-Лодердейла. Ярмарка с аттракционами прибыла накануне и расположилась на коровьем пастбище. «Чертово колесо» и яркие палатки были видны за несколько миль.

Идея Рико заключалась в следующем: Кэнди уговорит Найджела Муна отвезти ее на ярмарку. Там убедит его поиграть разок-другой во что-нибудь, скажем, побросать мячи в корзину, и выиграть приз. Рико знал, что такие игры управляемы и можно устроить, чтобы игрок победил или проиграл. Оставалось только подкупить владельца аттракционов, и тогда полоса «удач» Муна продолжится.

Однако Рико никак не ожидал, что владелец аттракционов окажется упрямым. Он был каджун,[11] звали его Рей Хикс. Он носил подтяжки и шляпу с загнутыми полями. Рико поймал Хикса у его трейлера, видавшего виды грузовика с залатанными колесами и хрипящим кондиционером, и сунул сотню под нос старому простаку. Хикс взглянул на деньги и усмехнулся.

— Отстань от меня со своими жалкими грошами, парень.

Рико увеличил сумму. Ему доводилось работать с хозяевами аттракционов еще в Бруклине, когда он шестерил на Джона Готти. Такие ярмарки арендовали стоянку у церкви и открывали торговлю. За это владелец отдавал Готти половину «передника», то есть дневной выручки. Рико надлежало собрать положенную плату и проследить, чтобы Готти не обманывали.

Хикс сплюнул на землю.

— Замечтался, парень.

На другой стороне ярмарки Мун и Кэнди катались на «чертовом колесе». Кэнди была одета в огненно-красный брючный костюм, Мун — в длинные шорты и рубашку-поло.

— Я всего лишь прошу вас, чтобы этот человек выиграл парочку занюханных кукол, — объяснял Рико, представляя, как душит Хикса и у того багровеет лицо. — Это займет каких-то двадцать минут. А потом они оставят вас в покое. Ну же, что скажете?