- Это не важно, что я говорю. Сейчас, официально, ты - глава семьи. Они последуют за тобой, хочешь т

- Серьезно?

Там он был все еще ребенком, нуждающимся в одобрении, нуждающимся в заверении, что он не забыт. Он все еще был Маурисио. Даже если он не жил как один из них последние пару лет, он был выслежен, потому что был Маурисио. Коул был не глуп. Он знал, что его возвращение может вызвать сопротивление со стороны некоторых его родственников, пользующихся своей властью.

Я склонил голову в кивке.

- Они подчинятся, Коул. Слишком много тех, кто чтит старый порядок.

- И ты поддерживаешь меня.

- Это не имеет значения. Я вышел из семьи.

Его губы сложились в насмехающейся ухмылке.

- Можешь не вешать мне лапшу на уши.

- Я вышел.

- Ради своей девушки?

- Я веду бизнес с семьей Бертал.

- И с нами, верно? Это была сделка. Ты продолжаешь обогащать обе семьи, поэтому твоя девушка может быть без преследования.

- Да.

- И если кто-то нарушит сделку?

Они уже это сделали. Они погнались за Коулом, и одна семья не могла пойти против другой. Но Коул технически жил вне семьи. Они могли это оспорить, говоря, что они не нарушили соглашения, потому что он был сам по себе. Сейчас шла игра между двумя семьями, каждая наблюдала за другой, выжидая, кто сделает следующий шаг.

Я жестом указал на середину комнаты.

- Мы можем обсудить это позже. Давай продолжим спарринг.

- То есть, ты продолжишь надирать мне задницу?

Коул швырнул свою воду на пол, наряду с полотенцем, и двинулся вперед. Отведя плечи назад, он поднял руки, приняв боевую стойку.

Я воздержался от улыбки. Когда он научится, что я не дерусь в такой манере!? Но вместо того, чтобы сказать это, я отбросил его руки, обхватил его талию своими ногами и приподнял себя в воздухе. Рванувшись назад, я использовал захват ног вокруг него, чтобы потянусь на себя и отшвырнул его к дальней стене. Я направился с ним. Мы остались без света. Ему нужно было ощущать мое нападение.

Он не сделал этого.

Один быстрым ударом, я нокаутировал его.

ЭММА

На следующей неделе тебя тоже не будет?

Мой телефон зажужжал, как только я получила сообщение от Терезы. Я была в Нью-Йорке в течение недели и, все это время, я оставалась в доме Картера. Картер проводил каждое утром и вечер в спортзале с Коулом. Если он опаздывал, по каким-то причинам, это лишь значило, что час тренировки переносился до его возвращения. Я поняла, что они тренировались на второй день, когда Коул появился с подбитым глазом и распухшей челюстью. Картер иногда возвращался с распухшей губой и несколькими синяками под подбородком, но на этом было все.

Он тратил остаток дня вне дома, в то время как Коул оставался. Я никогда не спрашивала, что происходит, но подслушала, когда как-то ночью Коул спрашивал его на кухне:

- Сальба все еще отказывается?

Голос Картеры был тихим, но подкравшись ближе, я услышала, как он сказал:

-…. значение. Мы добиваемся прогресса, как и планировали. Ты будешь инициирован в воскресенье.

- А ты?

- Я?

- Ты останешься здесь?

Голос Картера был приглушен, поэтому я не смогла расслышать его ответ, и Коул не ответил.

Чувствуя вину за слежку, я прокралась обратно в комнату. И лишь я оказалась под одеялом, как вошел Картер. Он остановился, покачал головой, и закрыл дверь позади себя.

- Что? – Спросила я.

- Ты получила ответ, который искала?

- О чем ты говорить?

На уголках его губ заиграла слабая ухмылка, но он вздохнул и швырнул папку на кровать. Одним движением через голову он стянул футболку, и мой рот открылся. Его лицо оставалось относительно чистым после спаррингов, но не грудь. Картер избегал принимать со мной душ или раздеваний в моем присутствии всю неделю, и теперь я поняла почему. Вся его грудь была в порезах и ссадинах. Также были рубцы на ребрах.

- Боже мой. – Рванув к нему, к краю кровати, я остановилась прямо перед ним, касаясь одного из порезов. – Картер.

Он опустил взгляд, разглядывая свою грудь.

- Это в основном поверхностные раны. – Он наклонился и оставил поцелуй у меня на макушке. – Не нужно беспокоиться обо мне.

Когда он пошел в ванную, я последовала за ним. Он включил душ, и я уселась на край раковины.

- Вот почему ты не раздевался в моем присутствии всю эту неделю!? – Спросила я, повышая тон из-за шума воды.

Он проскальзывал в кровать поздно ночью, после часа в спортзале с Коулом и душа. Он оставлял свет выключенным, чтобы не разбудить меня, и его уже не было, когда я просыпалась. В то время, когда он повторно принимал душ и переодевался, я работала в кабинете. Мои глаза бродили по его телу, и меня разрывало на части, но не обычным путем. Некоторые из тех порезов выглядели паршиво.

Он зашел в душевую, но оставил дверь открытой и выгнул голову так, чтобы все еще иметь возможность меня видеть. Его глаза нашли мои.

- Это было не нарочно.

Я засунули руки под ноги.

- Ты проверял их, убедился, что ничего не сломано? Ни один из этих порезов не заражен, да? – Я разглядывала в особенности один. Вокруг него образовался красный круг.

- Я в порядке. – Его глаза скользнули по моему телу, задерживаясь там, где моя рубашка оттопыривалась, открывая часть ложбинки. – Я достаточно в порядке для того, чтобы ты присоединилась ко мне.

Я улыбнулась, но осталась на месте.

- Возможно позже.

С ним на кровати, я сверху, я знала, что он не будет страдать… слишком сильно.

Его глаза потемнели, но он нырнул под воду, смачивая свои волосы. Я ждала до тех пор, пока он не закончит, и, когда это произошло, я выждала еще немного, пока он обтирался, прежде чем пойти в спальню. Когда он подошел к гардеробной, я осмотрела папку, которую он раннее бросил на кровать. Я подняла ее и спросила:

- Что это… - я начала пролистывать документ. Слова пропали, когда я увидела первую страницу.

Это была моя детская фотография.

- Что это?

Картер закончил надевать футболу и спортивные штаны. Одежда так облегала его фигуру, что тридцатью секундами ранее, это бы меня отвлекло. Он сказал, так нежно:

- Охранники рассказали мне о том мужчине.

Я снова услышала крик в голове. «Мисс Нэтанс!»

- Ох. – На фотографии мне было шесть месяцев. Я узнала ее, так как ЭйДжей дал мне похожую. Различалась лишь обстановка. На этой фотографии, на заднем фоне, было дерево и цветы, вместо обычной белой стены. Но это была я. Те же темные глаза. Тогда у меня были светлые белокурые волосы. Некоторые из них завились вверх, будто находились на самой макушке, и мои щеки были пухлыми и красными.

На той фотографии я была счастливой. Показывая на фотографию, я пробормотала:

- ЭйДжей и я никогда в действительности не разговаривали о родителях. Он не любил этого, поэтому я, никогда не спрашивала. Несколько раз я пробовала, но он очень расстраивался.

Картер сел передо мной и взял фотографию, изучая.

- Мне он тоже никогда о них не говорил.

- Серьезно?

Он кивнул, протягивая фотографию обратно. У меня перехватило дыхание от его взгляда. Это не было… он редко так на меня смотрел, но его взгляд был полон сожаления и грусти.

- Это не твоя фотография, Эмма. – Сказал он.

Я нахмурилась.

- Что?

Он перевернул ее и показал мне обратную сторону. Был написан тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год.

- Что? – Я родилась в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году. – Это не имеет смысла.

- Эмма, послушай меня…

Я вытащила другие фотографии – мой старый дом, улыбающаяся женщина, держащая меня – нет, я дважды проверила фотографии.

Это была я, но был указан тысяча девятьсот восемьдесят девятый год. Я продолжила. Все больше фотографий. Все обо мне, как я росла. Я покачала головой. Этого не было в моей жизни. У ЭйДжея были похожие фотографии со мной, но я была одета в другую одежду. На его фотографиях были он и я, в другое время, в других местах.

Не все это.

Затем я дошла до одной из фотографий и замерла. На ней была женщина. Она была старше – возможно двадцать с небольшим – и она стояла с мужчиной, кто дважды звал меня по имени, когда я садилась в машину, или, по крайней мере, мужчина, которого я думала, что видела. Я не посмотрела, когда он позвал «Мисс Нэтанс!» за пределами «У Джо», и у меня не было хорошего обзора снаружи стрельбища. Охранник скрыл его от моего взгляда. Я держала фотографию перед Картером.

- Кто это?

- Этот мужчина пытается поговорить с тобой.

На обратной стороне фотографии было написано «Андреа Нэтанс и Кевин Торн». Этого не могло быть, но… Я перевернула ее и всмотрелась в женщину. У нее были мои глаза, мои щеки, мои губы. У нее было мое лицо, и она даже стояла как я, с отклоненной головой и слегка приподнятым подбородком. Но ее волосы были светлее, чем мои, и ее глаза были теплыми, дружелюбными.

Мои, были грустными. Это была вещь, которую я заметила, когда посмотрела на свои фотографии. Я была грустной до тех пор, пока…. Я посмотрела на Картера – до последнего времени.

Одинокой. Вот какой я была.

Эта женщина не была одинокой, но у нее было мое лицо. Чувствуя, как скручивается мой желудок, я спросила:

- Кто она?

Картер не ответил на этот вопрос. Вместо этого он сказал:

- Кевин Торн – адвокат, и он нанял частного детектива, чтобы найти тебя.

Меня не колышило, кем был Кевин Торн.

Я подняла фотографию выше.

- Кто она?

Глаза Картера задержались на моих глазах на фотографии. Они были понимающие и сочувствующие. Я не хотела видеть его сочувствие. Я хотела ответов.

- Картер.

- Я связался с частным детективом. Это он дал нам эти фотографии.

Но они были не моими.

- Кто. Она?

- Он сказал, что Мистер Торн давным-давно обратился к нему. Он хотел, чтобы детектив нашел тебя, но он никак не мог. Он сказал, что не было ни следов, ни документов. Он не мог понять, до тех пор, пока…

До Картера. До тех пор, пока мое лицо не стало мелькать вместе с ним в СМИ.

-… он смог выяснить, где ты работала, а также определенные закономерности. Так Кевин Торн знал, ожидая тебя снаружи «У Джо» и у стрельбища. – Он на мгновенье замялся. – Эмма, мои собственные люди все проверили. Я взял твои волосы и отправил их на тест ДНК. Они все проверили.