Разразившийся в Киргизии этой осенью-зимой (отнюдь не только из-за недопоставок угля и газа партнерами по региону) энергетический кризис дал возможность противникам “светской” политики Акаева активизировать свою деятельность. На фоне кризиса еще больше обострилась давняя киргизская проблема “противостояния” промышленно-развитого “севера” и отсталого “юга”. Север всегда тяготел к России, Казахстану, Китаю. А вот юг, выходящий к Ферганской долине — духовно всегда был в орбите данного очага исламизма, с древности являющегося чуть ли не главным “зеленым” центром Средней Азии. И в настроениях южной элиты исламский фактор играл и играет главенствующую роль.
В ноябре, как говорят в Киргизии, неожиданно (вот опять курьез — для кого?) был смещен со своего поста спикер Собрания народных представителей парламента Киргизии Алмамбет Матубраимов. Новым спикером стал бывший губернатор Ошской области Абдыганы Эркебаев. В депутатском корпусе Киргизии идут разговоры о переносе столицы из Бишкека в Ош. Основные аргументы: необходимость выровнять различия в экономическом развитии северных и южных районов республики, прекратить отток с юга русскоязычного населения и остановить наплыв беженцев из соседнего Таджикистана.
Можно спорить о приверженности того или иного киргизского политического деятеля к исламским движениям на юге Киргизии, но очевидно одно: “светскому” Акаеву приходится считаться со стремительным ростом мусульманских настроений в республике, и прежде всего в Ошской области (еще раз подчеркнем: непосредственно выходящей в Ферганскую долину). Потому и часты встречи Акаева с муфтиями, подписание официальных разрешений на отправку киргизских семинаристов на учебу в мусульманские университеты, всемерная правительственная помощь в возведении мечетей. В самой Киргизии уже действуют десятки медресе и других мусульманских учебных заведений. За последние годы только в Ошской области открыто более двух тысяч (!) молельных домов. Конституционно узаконен суд аксакалов.
И хотя киргизское исламское духовенство заявляет о том, что для Киргизии нет опасности в распространении “крайних” течений в исламе, уже тот факт, что главный муфтий Киргизии смещен с должности за приверженность ваххабизму — говорит о многом.
А то, что угроза превращения Киргизии в очередной очаг конфликтов приобрела реальные очертания, — уже очевидно. Так, со слов немецкой “Вельт”, “Киргизии грозят развал и криминализация”. И дальше… эта же газета цитирует слова А.Акаева о том, что он “был бы доволен, если бы через пять лет (!) Ош оставался еще киргизским”. Куда уж более знаменательно и тревожно, коль скоро сам “гарант” “процветания и целостности” страны эту самую “целостность” ставит под сомнение! Тем более, что в последние годы едва ли не основным фактором, определяющим межклановую борьбу не только в самой Киргизии, но и в соседних Таджикистане и Узбекистане, стала борьба за контроль над потоками наркотиков. Причем киргизский Ош давно имеет славу среднеазиатской столицы наркомафии, а самой Киргизии последнее время прочат судьбу не среднеазиатской “Швейцарии”, а чуть ли не макрорегиональной “Колумбии”.
Угроза распространения наркомафии и плотно сращенного с ней исламского экстремизма настолько остро стоит перед республиками Центральной Азии, что перед этой угрозой меркнут межгосударственные экономические проблемы. Эта угроза заставляет руководителей центрально-азиатских стран все чаще обращаться за помощью к своим западным “благожелателям” (прежде всего США), даже невзирая на опасность потери экономической независимости. Впрочем, о независимости уже давно говорят с некими задумчивыми паузами, коль скоро экономики и режимы центрально-азиатских республик держатся в большой степени на “благожелании” западных инвесторов.
Один из ярких примеров всей напряженности и двусмысленности нынешней ситуации — коллизии вокруг конкретных форм сотрудничества с НАТО. Между Ташкентом и Вашингтоном идут переговоры о военных учениях в рамках “Партнерства во имя мира”, которые должны пройти на территории Узбекистана и Киргизии в 1998 году. При этом основным камнем преткновения стал вопрос: где проводить учения?
США, что естественно, требуют проведения маневров в тех регионах, где располагаются крупные промышленные объекты, и где наиболее значительны американские инвестиции. То есть, как всегда, стремятся защитить свое! Узбекистан же и Киргизия — настаивают на проведении учений в исламской нестабильной зоне, а именно в Ферганской долине. Узбекистан уже принял от США грант на борьбу с исламским фундаментализмом. Кроме того, идут постоянные консультации с Западом по борьбе с наркомафией. Вот ведь комедия, ей-Богу! Не мешало бы Западу и лелеемый им Афганистан “поутихомирить” в этих вопросах с помощью подобных грантов и консультаций!
Впрочем, комичность и двусмысленность ситуации начинает осознаваться всеми в регионе. Центрально-азиатские республики все больше сомневаются в бескорыстии Запада и ищут альтернативные пути разрешения своих проблем. Одним из таких путей могло бы стать укрепление СНГ. Но неопределенность позиции России в этом вопросе как бы подвешивает интегративный вариант, подталкивая (вновь — с чьей помощью и зачем?) к иным разворотам событий. В результате объявленный А.Акаевым еще летом 1997 года “откат от СНГ” набирает силу, что со всей очевидностью показал январский саммит лидеров центрально-азиатских стран в Ашхабаде. И главенствующую роль в этом “откате” играет Узбекистан, которому Россия то ли подыгрывает, то ли… “предусмотрительно” и, как кому-то кажется, “ужасно умно” ставит долговременную подножку. Только бы — самим себя со всей этой “ужасной умностью” не подсечь! Подчеркну — как неоднократно уже бывало в нашей постсоветской истории!
Как бы там ни было, в Ашхабаде Каримов заявил, что “СНГ категорически не должно становиться субъектом международного права. Невозможна ситуация, когда СНГ, будучи представленным, скажем, в ОБСЕ, сможет стать реальным субъектом, управляющим входящими в него государствами”. Узбекский президент потребовал сократить как минимум на треть аппарат СНГ, сохранив лишь один исполнительный орган. И заявил, что “мы категорически против превращения СНГ в военно-политический блок, в рамках которого возможно рассмотрение таких вопросов, как расширение НАТО”. Как совершенно неприемлемое для Ташкента он привел в пример высказывание президента Белоруссии Лукашенко о необходимости создания объединенного командования или единого оборонного пространства СНГ. Там же, в Ашхабаде, был поднят и вопрос о целесообразности участия в разрешении таджикского конфликта российских миротворцев. Но ведь мы подобное “уже проходили”! Помните поднятие того же вопроса Грузией по отношению к абхазскому миротворчеству России?!!