Сначала жертвой этого процесса пало Русское царство, стоявшее на православной основе, потом Австро-Венгрия, ещё сохранившая тысячелетнюю традицию священной Римской империи. Через четверть века пришел черёд Германии как единого немецкого государства. Но и среди её победителей Британская империя вскоре перестала существовать.
Все эти политические катастрофы сопровождались яростными идеологическими атаками на те народы, которые в этих странах играли руководящую роль, против их претензий на особую историческую миссию. Например, в послевоенной (после второй мировой войны) Германии целая литература поставила своей целью доказать немецкому народу его греховность, неизгладимую вину перед всем человечеством. Раскаяние как на уровне личности, так и народа - одно из самых возвышающих движений души, и уж конечно немцам есть в чём каяться. Но раскаяние теряет смысл, если нет той высокой цели, ради которой совершается очищение, оно превращается тогда в акт духовного самоубийства. А нам, русским, так знакома эта тема "проклятого прошлого", лишающая народ его истории! И кажется символичной тесная личная связь между немецкими литераторами этого покаянного направления и политиками, убеждающими немцев в том, что их величайшей заслугой перед миром будет примириться навеки с разделением своей страны, то есть признать смерть германского народа.
И, наконец, в США такая ожесточенная кампания против войны во Вьетнаме вряд ли имела своей причиной повышение моральной чуткости, большее понимание своей ответственности. Иначе непонятно, почему, например, уничтожение целого народа Ибо в Нигерии, сопровождавшееся большим числом жертв, чем вся война во Вьетнаме, прошло совершенно незамеченным. Да некоторые руководители антивоенного движения открыто признавали, что дело не в войне. "Закончите войну во Вьетнаме,- и мы выдумаем новые требования",- говорил один из них. Производит впечатление, что истинной целью, в которую метило это движение, была претензия Америки на особую роль в мире, чувство великой нации, ещё не исчезнувшее у американцев.
Разрушение великих империй во все времена протекало параллельно обострению национального чувства отдельных входящих в них наций, обособлению этнических групп, стремлению их выделиться как самостоятельные нации. Опять здесь нельзя дать единого ответа - что было следствием, а что - причиной. Национальный сепаратизм и выступал как разрушающая старую империю сила и стимулировался пустотой, которая создавалась в душах уничтожением чувства общеимперского единства, высокой объединяющей цели. Эта параллельность ярко видна и в XX в., где всё более проявляются обе тенденции: к уничтожению великих государств, руководимых национальной идеей, и раздроблению человечества на всё более мелкие национальные единицы.
* * *
Мне кажется, что, исходя из этой точки зрения, есть надежда понять, почему именно в нашей стране национальный вопрос является особенно болезненным. Причина в том, что теперешние отношения национальностей являются следствием противоречивого исторического процесса. С одной стороны, обособление различных наций, стремление к наибольшей национальной независимости протекали параллельно с подчинением всей жизни социалистической идеологии. Это были столь тесно переплетающиеся процессы, что во многих случаях их проявления трудно различить. Например, когда тенденции к обособлению нерусских наций сознательно развивались как противовес русскому патриотизму, который рассматривался тогда как основная опасность. Но с другой стороны, эти национальные устремления вскоре столкнулись с глубокими, основными сторонами социалистической идеологии враждебностью к идее нации, стремлением подчинить её себе, как и человеческую индивидуальность.
Таким образом, национальная жизнь многих народов сейчас является жертвой именно той силы - социалистической идеологии,- при содействии и под сильным влиянием которой у них ещё не так давно вырабатывалась система взглядов нетерпимого, радикального национализма. Эта идеология оставила такой сильный след в национальном мировоззрении, так сильно в него проникла и с ним смешалась, что тем, кто исходит из национальных позиций, исключительно трудно осознать, что именно она является основной причиной их несчастий.
На этой почве возникает та, как мне кажется, в корне неверная концепция, которая лежит в основе почти всех известных мне выступлений по национальному вопросу в нашей стране (я имею в виду, конечно, лишь свободную от цензуры литературу). Концепция эта очень проста:
все проблемы национальной жизни нерусских народов сводятся в конечном счете к подавлению этих народов русскими, к стремлению их русифицировать. Области, населённые этими народами, являются русскими колониями. Перед народами стоит ясная цель: освобождение от русского колониального владычества.
Вполне понятна соблазнительность такой точки зрения. Она вводит сложную проблему в рамки некоторых простых и повсеместно принятых взглядов. Все сейчас согласны с тем, что колониализм - позор XX века и что колонии должны как можно скорее стать независимыми. Поэтому получить в глазах мира "статус колонии" - значит сейчас обеспечить себе автоматическую поддержку колоссальных сил. И это значит - предложить своему народу очень ясный, простой путь. Но решения сложных проблем никогда не бывают примитивно-простыми. Мы должны тщательно проверить, верно ли основное положение этой концепции,- что нерусские народы СССР находятся в колониальном подчинении у русского народа,- не только для того, чтобы знать правду, но потому, что вывод, основанный на неверной предпосылке, не может быть надёжным для тех народов, которым его предлагают.
Те аргументы, которыми обычно обосновывается зависимое, колониальное положение нерусских народов СССР, на первый взгляд производят абсолютно убедительное впечатление. Чаще всего встречаются следующие.
1) Из территории, населённой нерусскими народами, выкачиваются большие ценности, за счет которых обогащается населённая русскими часть СССР.