Мистически странным и одновременно страшным был и другой случай в семье Пономаревых.

Василия Афиногеновича после возвращения вскоре арестовали, ведь в плену был. А спустя некоторое время у Марии Иосифовны родился сын - красивый, здоровый мальчик. И вот мать, обезумев от новой беды, которая свалилась на семью - шутка ли поднять без кормильца двоих детей, ведь ей от грудничка нельзя отлучаться! - вымолвила однажды слова, которые не могла потом простить себе всю жизнь. Горькие слова о том, что готова потерять дитя, лишь бы муж вернулся домой. В недобрый час она это вымолвила, ибо мальчик умер. А муж на следующий день и впрямь вернулся домой. Но больше детей у Пономаревых не было, видимо, Бог, выполнив просьбу Марии Иосифовны, все-таки покарал ее за черное слово.

В 1947 году Пономаревы уехали из Сталинграда в Киквидзе. Чтобы купить небольшой домик, продали пальто Василия Афиногеновича и Марии Иосифовны. Позднее выстроили более просторный дом. Там Валя окончила школу и стала работать в швейной мастерской, которая почему-то носила имя маршала Жукова - в то время было принято присваивать различным организациям имена знаменитостей. А уж имя Георгия Константиновича Жукова в то время было у всех на слуху. Валя быстро освоила профессию, потому она и ее подружки-швеи считались в селе щеголихами, так как шили сами для себя модную одежду.

Однако в селе не было перспективы для дальнейшей жизни., Валя и решила вернуться в родной город, а родители остались в Киквидзе, однако никогда не забывали ни родного Сталинграда, ни своих друзей. После смерти отца Валентина привезла к себе мать, и очень удивилась, когда оказалась с ней в Тракторозаводском районе - Мария Иосифовна мгновенно вспоминала при встрече всех своих довоенных знакомых, тут же заводила с каждым разговор. Но это было позднее, а в 1960 году Валя уехала из Киквидзе одна.

Она разыскала тетю Шуру, и едва узнала ее - так та постарела. Тетя Шура обрадовалась Вале, ведь девушка для нее была почти как дочь во время войны, а после смерти сыновей - единственное дитя, которому она помогла выжить. К ней Валя и приходила всегда как к матери, делилась с ней радостями и огорчениями. Ей же первой сказала, что выходит замуж.

На тракторном заводе, куда Валя поступила на работу, был хор, которым руководил Григорий Пономаренко, тот самый, песни которого пела вся страна - «Оренбургский пуховый платок», «Что было, то было», «Подари мне платок». Пела их и Валя.

- Я, - улыбаясь, вспоминает Валентина Васильевна, - очень любила петь. В папу пошла. Он казак, и у нас ни одно застолье не проходило без песен. И вот провели к нам в Киквидзе на улицу радио. До нас почему-то не дотянули, а вот у соседей радио было. Я прибегала к ним и слушала все песни подряд, а передачи тогда были такие душевные: радиопостановки шли, стихи читали, передавали классическую музыку, а уж песни постоянно звучали. Я сижу, бывало, возле радио до самого вечера, подпеваю певцам, пока хозяева не скажут: «Все, Валя, мы спать ложимся». Я и дома пела постоянно, даже за обедом что-нибудь да мурлыкала. Папа у нас был строгий, как услышит, что я с набитым ртом что-то напеваю, тут же мне ложкой по лбу и даст. И как я узнала, что на заводе есть хор, сразу же пошла записываться. Меня приняли. И скажу честно, если бы не пела в хоре Пономаренко - а это известный был хор не только в городе - то не побывала бы, например, в Москве, в Ялте. Мы даже в Румынию ездили с концертом. Григорий Федорович хороший был руководитель, заботился о нас, даже путевки в санатории и дома отдыха нам добывал. И жаль, что он уехал из Волгограда. Жаль, что рано умер, сколько бы песен еще было им написано!

После Григория Пономаренко у хора сменилось несколько руководителей и называется он ныне «Волжские зори». От прежнего состава в нем осталось человек пять, но все бывшие участники часто встречаются и словно молодеют в этот момент лет на тридцать - столько воспоминаний о прошлом оживает, будто вновь они оказываются в том незабываемом ими времени. И вновь звучат песни Пономаренко - такие нежные, светлые, милые.

Почти треть своей жизни Валентина Васильевна прожила в Волжском, и все это время шла под руку с песней. Давно умерли родители, давно сама овдовела, дети выросли. Кажется, пора бы тихие зимние вечера просто коротать перед телевизором, а летние - на лавочке возле подъезда. Но вместо этого она идет на очередную репетицию в ансамбль «Зоренька», который ведет очень активную творческую деятельность - выступает в школах, в воинских частях, а уж во дворце «Волгоградгидростроя» ни один концерт не обходится без него.

- Моего отца звали - Васильев Василий Ефимович, мама - Марфа Ивановна Васильева, оба - уроженцы села Лукьяново Ново-Николаевского района. И наша любимая бабушка, отцова мама, наша Константиновна, тоже оттуда родом, - неспешно рассказывала Валентина Васильевна Васильева. - А вот я родилась в Есентуках, а в школе до четвертого класса училась в Мин-Водах. Там нашу семью и застала война. Кавказу, конечно, очень досталось. Бегу, бывало, к подружке, и вдруг - сирена, и я опрометью кидаюсь домой. Отец и старшая сестра в то время работали на железной дороге, потому папу и не забрали на фронт - у него была «бронь», а брат (он родился в 1925 году) воевал. Как ушел в сорок третьем году, когда Кавказ уже освободили от немцев, так мы его не видели шесть лет. Он дошел до Чехословакии, там и служил после войны, а потом вернулся к нам.

У наших родителей было пять детей, двое последних родились в Мин-Водах. Но это уже после войны. А во время войны мы жили на квартире - мама, папа, я и сестра. У соседей в то время стояли немцы. Нас они не трогали, а вот евреев, коммунистов, комиссаров искали, могли арестовать и семьи офицеров, особенно летчиков и танкистов. В нашей квартире они бывали редко, лишь тогда, когда надо было что-то постирать. Мама и стирала, а рядом обычно стоял немец с автоматом.

После войны нам жилось очень трудно, впрочем, тогда всем было трудно, особенно там, где была оккупация, потому что немцы, отступая, выгребли все - и продукты, и промышленные товары, старались подорвать заводы, железнодорожные станции. Бабушка Константиновна позвала нас к себе. Первыми туда уехали брат со старшей сестрой, потом я туда уехала, так что в пятом и шестом классе училась в Ново-Николаевске. А в седьмой класс поступила уже в Михайловске, куда уехали мои старшие брат и сестра.

После окончания седьмого класса я поступила в Урюпинское культпросветучилище. Поступила просто так, лишь бы где-нибудь учиться да образование получить, а потом увлеклась - было так здорово участвовать в художественной самодеятельности! С тех пор я все время с ней связана. Окончила училище, и меня с другими девчонками направили в Астраханскую область, ведь тогда молодые специалисты обязаны были работать там, куда направят. В дипломах у нас значилось - «организатор-методист клубной работы», потому нас всех распределили по селам. Я попала в Харабалинский районный дом культуры специалистом массовой работы. Сразу же окунулась в дела, сразу же начала участвовать в художественной самодеятельности - пела в хоре. Наш хор был очень большой, одних баянистов человек восемь было, все - студенты музыкального училища. Голоса хорошие, потому не раз мы побеждали на зональных конкурсах, однажды такой конкурс проходил на теплоходе по маршруту Астрахань-Саратов. Так интересно мне жилось! Правда, когда уехал наш руководитель Николай Александрович Воробьев, стало не так интересно. Но уж если что написано на роду, то оно обязательно случится.

Мои родители в то время уже жили в Алексиково, я к ним ездила через станцию Паромную, конечно, бывала и в Волжском. Однажды услышала по радио выступление агитбригады, а руководителем ее оказался Николай Александрович. Захотелось мне его увидеть. Нашла его, он и говорит: «Переезжай в Волжский - город перспективный, народ к искусству тянется, много молодежи». Я и переехала. Он помог устроиться на работу в парк, но мне захотелось поработать на каком-либо заводе. Устроилась на завод «Метеор», там я и работала 35 лет. Совсем как в песне о заводской проходной - работала и «выходила» в люди. Но художественной самодеятельностью там не занималась - завод значился секретным «ящиком», не особенно попоешь да попляшешь.