Все нахмурились.

Только неисправимая Елена, намазав вареньем очередной кусок хлеба, заявила:

— Вам не удастся испортить мне аппетит. Если это оказалось не под силу моему мужу и восьми сыновьям, не удастся и вам, и даже самой Кровавой Графине вместе с восставшей из недр земли Черной Дамой, как бы они ни старались!

— О, да! — рассмеялась Селена. — Ты бы лопала варенье и в замке Кровавой Графини!

— Разумеется! А то откуда у меня возьмется молочко для моего маленького Розарио!

При звуках имени очередного младенца Елены все расхохотались.

— У тебя окончательно съехала крыша, Елена! Что это за имя для мальчика — Розарио! Над ним же будут смеяться в школе.

— Мне так хотелось девочку… — вздохнула мать восьми сыновей.

— Назовите его лучше Рос!

— Но ведь Розарио намного красивей! Он еще поблагодарит меня за такое имя, когда подрастет.

От такого разговора у женщин поднялось настроение.

Вытерев губы салфеткой, Елена заговорщически всем подмигнула и заявила:

— У меня очень хорошие новости. Я разыскала Заклинание Хамелеона, считавшееся погибшим при пожаре в Александрийской библиотеке.

— Правда?

— Я его уже произносила. Действует безотказно.

Аккуратно отодвинув тарелку с жареным хлебом, Елена выудила из своей пузатой сумки огромный запыленный и пожелтевший фолиант в кожаном переплете и с невероятным проворством принялась листать его пухлыми пальцами. Наконец, найдя то, что искала, она с торжествующим видом повернулась к остальным.

— Вот, смотрите! Оно действует на расстоянии, и не важно где находится в этот момент попавшая в опасность омниора.

— Выходит, с помощью этого заклинания ты можешь сделать так, чтобы я стала невидимой, где бы ни находилась? — догадалась Селена.

— Совершенно верно, — улыбнулась Елена. — Стоит нам получить твой призыв о помощи, мы тебя тут же спрячем.

Услышав это, Селена бросилась на шею Елены, чтобы ее расцеловать. При этом она споткнулась о пузатую сумку, взмахнула рукой и опрокинула стоявшую на столе чашку с кофе. Великая этрусская прорицательница Валерия тут же нахмурилась, и все прикусили языки.

Но Валерия сделала вид, что ничего не произошло.

— Чего приумолкли? — буркнула она. — Ничего страшного не случилось.

— Точно? — спросила Селена, не отрывая глаз от расплывавшегося по желтой клеенке бесформенного черного пятна.

— Точно, — пробормотала Валерия и быстро опустила глаза.

— А если я позову Клаудию? — пригрозила Селена.

Вместо ответа Валерия взяла тряпку и быстро вытерла пятно.

— Ничего страшного не произошло, — повторила она. — Даже чашка не разбилась.

Однако никто на кухне ей не поверил.

Анаид была на седьмом небе от счастья. Все ее знакомые приняли приглашение на день рождения. Кроме того, девушке удалось арендовать танцевальный зал, о котором она давно мечтала и где была мощная стереосистема и цветомузыка. Еще Анаид накупила море напитков, а мама с подругами помогли ей сделать бутерброды и другие закуски.

Но больше всего Анаид радовалась тому, что к ней в гости приехала Клаудия.

Всем этим, вкупе с неизбежным отъездом, отчасти и объяснялось взвинченное нервозное состояние молодой омниоры. Она не знала, плакать ей или смеяться и очень ждала наступления сумерек и игры цветомузыки, способных скрыть ее смятение.

Празднику Анаид не было установлено временных ограничений. Так они договорились с Селеной. Кроме того, в танцзале не предусматривалось наличия назойливых взрослых для присмотра за молодежью.

При желании молодые люди будут танцевать, шуметь и ходить на ушах до первых лучей утреннего солнца — Анаид твердо намеревалась повеселиться всласть. Клаудия была с ней в этом солидарна.

— Сегодня вечером ты должна охмурить Рока.

— Я даже не знаю, как это делается, — залилась краской Анаид. — Я еще никого никогда не охмуряла.

— Но ведь ты же колдунья! Действуй по наитию. Лично я чувствую, что Рок от тебя без ума.

— Не придумывай!

— Ничего я не придумываю и не уеду из Урта, пока ты не заведешь себе кавалера.

Рок был старшим сыном Елены. А еще он был черноглаз, смугл, обаятелен, носил узкие джинсы и серьгу в ухе и обожал гонять на мотобайке. В детстве они вместе с Анаид голышом купались в пруду. Еще год назад Рок считался ухажером самой красивой девочки в их школе — Марион и делал вид, что не знаком с Анаид. Однако когда Анаид почти сравнялась с ним ростом, молодой человек признал в ней наперсницу детских забав.

Теперь они довольно много времени проводили вместе и постоянно перезванивались по телефону.

Сначала Рок попросил Анаид помочь ему подготовиться к переэкзаменовке. Анаид лучше всех в классе разбиралась в математике и, хотя была на два года младше Рока, без труда научила его решать задачи и уравнения.

Они с Роком привыкли часами вместе сидеть за письменным столом. Анаид не видела в этом ничего особенного до тех пор, пока однажды не встретила Рока и Марион на выходе из кино.

Рок держал Марион за руку, но, заметив Анаид, тут же отпустил руку спутницы. Но Анаид все равно почувствовала укол неведомого ей дотоле чувства. Она даже не поняла, что у нее заболело. Печень? Селезенка? Нет! Сердце!

Эта внезапная боль заставила девушку задуматься о том, не выходят ли ее чувства к Року за пределы простой привязанности к другу детских игр.

После этого случая Анаид просто не находила себе места. А уж когда на следующий день Рок начал объяснять ей, что у него с Марион больше нет серьезных отношений, хотя они и остались добрыми друзьями, Анаид стало совсем не по себе. Она не знала, что ей делать и куда смотреть, и стыдилась собственных чувств.

Они были такими необычными, такими странными, такими яркими…

Поняв, что Рок ей нравится, Анаид стала заливаться краской в его присутствии. Что бы он ни сказал, как бы ни пошутил, какую бы глупость ни сморозил, девушка все время краснела.

В последние дни это превратилось в настоящую пытку. Готовясь к празднику, Анаид с Роком виделись постоянно. Они вместе прибирали танцевальный зал, тянули провода музыкальной аппаратуры, расставляли колонки, столы и стулья.

Каждый раз, когда молодые люди невзначай касались друг друга, Анаид вздрагивала, и у нее дрожали колени. Разумеется, не от страха или отвращения. Совсем наоборот, ощущение от контакта было приятным, как легкая щекотка, и иногда, чтобы снова его испытать, Анаид нарочно как бы случайно сама касалась Рока.

Впрочем, девушка не строила особых иллюзий и считала, что в лучшем случае Рок относится к ней, как к давней подружке.

А хуже всего было то, что на ее день рождения Рок должен был прийти с Марион. При этом Анаид ни на мгновение не приходило в голову то, что она сама тоже может ему нравиться.

Кроме того, вскоре ей предстояло уехать очень и очень далеко…

Какой ужас! Как жаль, что ведьмы-омниоры не имеют права пользоваться своими колдовскими способностями в личных интересах! И при этом робкая скромница Анаид была Избранницей из Пророчества… А тут еще Клаудия со своими идеями!

— Когда мама сообщила мне, что ты Избранница, — заявила Анаид ее итальянская подруга, — я почувствовала себя полной идиоткой и сразу же стала вспоминать все, что наговорила в твоем присутствии, будто ты можешь меня за это покарать. Мне даже показалось, что я говорила одни глупости…

— А я и не помню, что ты говорила. У меня же не было диктофона в кармане.

— У меня было такое ощущение, будто я включила телевизор и узнала, что моя соседка по парте кинозвезда, — не унималась Клавдия. — Я почувствовала себя полной дурой…

— Посмотри на меня! — взяв Клаудию за руки, потребовала Анаид. — Я такая же, как раньше. Разве что еще больше боюсь…

— Боишься? Ты боишься?!

— Знаешь ли, моя жизнь не сахар.

— Тебе мешает Жезл Власти? — поспешила спросить у Анаид участливая Клаудия.

— Да нет, не Жезл. Груз ответственности.

— А где сейчас Жезл?