— Ну как он? Есть осложнения?

— Слава Богу, нет. — Энн с благодарностью приняла чашку кофе. — Правда, пройдет время, прежде чем он полностью оправится. Дайана, у меня еще не было случая поблагодарить тебя и извиниться.

— Думаю, все выяснилось бы, как только Генри пришел бы в себя, даже если бы мы с Томом добрались до больницы.

Энн подогнула под себя ноги, устраиваясь поудобнее на диване.

— Просто не верится, правда?

— Да уж, вначале я была просто сбита с толку, — подтвердила Дайана.

— Прости, — виновато повторила Энн. — Когда ты ужасно несчастна, напугана, то плохо соображаешь.

— Точно. — Дайана отхлебнула кофе. — Тем более если ты безумно влюбилась. А как Брэд отнесся к твоему уходу?

— Не слишком хорошо. Я с ним не виделась, но он сообщил отцу, что я хладнокровная высокомерная особа и он будто бы рад отделаться от меня.

Дайана очень удивилась.

— Чтобы так ответить Кейту Брайсу, требуется мужество!

Энн невесело усмехнулась.

— Ты знала, что папа собирался приехать и хорошенько отчитать Генри?

— Да, мама мне говорила. Боюсь и спрашивать…

— Забавно, но все обошлось. Мать Генри была там. Ой, Дайана, ты не поверишь…

— Верю, — усмехнулась Дайана. — Она ему когда-то нравилась. Дядя Кейт рассказал мне, когда заезжал сюда.

— У меня возникло странное ощущение, что моя будущая свекровь может стать моей мачехой. Они сразу поладили! Отец пригласил ее на обед, на следующий день — на ленч, потом даже на завтрак!

Усмешка исчезла с лица Дайаны. Энн, похоже, ничего не заметила.

— Ну, а как Томас Уильямс? — продолжала болтать кузина. — У папы сложилось впечатление, будто вы помолвлены или нечто в этом роде. Смешно, правда?

Дайана проглотила комок в горле.

— Смешно, — небрежно отозвалась она. — Он был взбудоражен, рассержен, спросил Томаса, почему ты в него не влюбилась. — Она скорчила гримасу. — И уехал, прежде чем мы смогли что-либо ему объяснить.

Помолчав, Энн медленно произнесла:

— Но Томас такой милый. Он зашел повидаться с Генри перед тем, как куда-то улететь… Ты знала, что он известный писатель?

— Что? — Дайана недоуменно уставилась на кузину, но та уже увидела книгу, лежавшую на столике.

— Да вот же! Это он тебе подарил?

Дайана раскрыла рот от удивления.

— Ты хочешь сказать, что Томас Уильямс — писатель и это его книга?

— Да. Его мать очень им гордится, она-то мне и рассказала все о нем. Генри тоже рад, что у него такой брат, хотя раньше…

— Да, Том мне говорил, — машинально вставила Дайана, нервно перелистывая страницы книги.

— Неужели Уильямс тебя оставил равнодушной, Дайана? — настойчиво переспросила Энн.

— Напротив, — излишне бодро отозвалась Дайана. — Мы невзлюбили друг друга с первого взгляда.

— А Хью Эндрюс рассказывает всем нечто другое.

Дайана заставила себя засмеяться.

— Еще бы, ведь Томас помог мне избавиться от него. Нет, Энн, наш Томас Уильямс — одиночка, хотя ты права, он очень мил.

— Ясно, — протянула Энн.

— От кого ты успела услышать россказни Хью?

— От моей любимой тетушки, твоей матери то есть, — ответила Энн, не вдаваясь в подробности.

Дайана застонала.

— Я же ей говорила!

— Но она тебе не поверила.

— И послала тебя на разведку?

— Дорогая, пора бы тебе знать, как действует наша семейка! Все беспокоятся о тебе. Учитывая, что я тебя в это втянула, я подумала, может, смогу чем-то помочь. Твоя мать сказала мне, что ты провела у них ту ночь, когда Томас улетел в Лондон, — а она всегда точно знает, когда тебя что-то беспокоит. Кстати, несмотря на все твои объяснения, история выглядит совершенно невероятной.

Дайана резко встала.

— Энн, давай никогда об этом не будем вспоминать, ладно? Он не для меня.

Вскочив, Энн обняла кузину.

— Прости, Дайана. Я чувствую себя жутко виноватой. Не держи все в себе, клянусь, я никому не скажу.

Через несколько минут Дайана справилась с дрожью и устало произнесла:

— Да мне и нечего рассказывать. Он предупредил меня с самого начала, чтобы я не рассчитывала на серьезные отношения… Послушай, я переживу — у меня дел по горло. Будет чем занять голову и руки. Вообще-то я уже почти справилась с собой. Но вот теперь ты выйдешь замуж за его сводного брата, а дядя Кейт, видимо, женится на его матери, тогда как я… Наверное, это меня и взволновало. Да, такое, — она сумела улыбнуться, — может случиться только в нашей семье!

Они кинулись друг другу в объятия, смеясь и плача…

Энн провела с ней весь день; уезжая, она пристально всмотрелась в лицо кузины.

— Ну как, тебе лучше?

— Да. Спасибо, подружка.

— Если захочется поболтать, звони.

— Обязательно.

Помахав Энн, Дайана отправилась наверх. Лежавшая на столике книга бросилась ей в глаза. Она взяла и прижала томик к груди. Она никому не признается, как больно ее ранило то, что Уильямс не признался ей, что он автор этой книги.

В последующие два месяца она занималась строительством. Дайана устроила не два, а пять новых денников и смогла заполучить еще несколько лошадей. Кроме того, ей доставили двух годовалых жеребцов для объездки.

Она работала не покладая рук, не давая себе времени сидеть, думать и на что-то надеяться.

Все рухнуло в одночасье, когда перевозбужденная молодая лошадь упала, увлекая ее за собой. У Дайаны оказался сложный перелом ноги. Врачи ничего не говорили толком, но возникло опасение, что она больше никогда не сможет ездить верхом.

— Мама, я хочу домой, — умоляюще промолвила Дайана. — Хочешь, приезжай навещать меня каждый день. Мне ужасно не хватает лошадей. Я звонила родителям Рут, они будут рады отпустить ее ко мне на пару недель — у нее каникулы. Пожалуйста, мама!

Родители Дайаны обменялись взглядами.

— Милая, у тебя еще гипс, и… — начала было мать.

Но тут вмешался отец:

— Если ты действительно этого хочешь, Дайана, то поезжай.

— Да, папа. — Голос ее дрогнул, и она попыталась улыбнуться. — Вы посмотрите, я управляюсь и с гипсом и с костылями так, будто с ними родилась!

Родители отвезли ее домой и пробыли с ней полдня. Лошади обрадовались ее появлению, она долго стояла возле них чуть не плача. Потом, решительно покачав головой, проковыляла к пристройкам. Их закончили, пока она лежала в больнице, — в основном стараниями родителей: те хотели хоть чем-то порадовать дочь.

Помимо конюшни, у нее появились теперь симпатичный офис и помещение для постоянного помощника. Правда, вместо обычной комнаты с ванной, как Дайана планировала, получилось нечто более комфортабельное и уютное.

Мать часами бегала по магазинам, принося Дайане образцы тканей для занавесок, покрывал и ковриков, натащила ей массу каталогов мебели и обоев. Она не раз высказывала мнение, что у Дайаны талант декоратора, а когда дочь в очередной раз посмотрела на нее глазами, полными боли и усталости, заметила:

— Знаю, тебе кажется, что мы зря теряем время, но ты должна набраться терпения и верить в лучшее, малышка.

Верю ли я? — думала Дайана, глядя из окна офиса на пустые загоны для лошадей. Без нее ферма не могла существовать. А сможет ли она ездить верхом, да и просто нормально ходить? Пока Дайане хотелось лишь остаться одной…

В свободной спальне наверху решили поселить Рут — на тот случай, если Дайане что-то понадобится; иначе мать умерла бы от беспокойства.

Сейчас, когда Рут улеглась спать, Дайана сидела в темной гостиной, думая о своем безрадостном будущем. Два месяца, пока она лежала в больнице, Дайана гнала от себя грустные мысли. Но возвращение домой навеяло воспоминания… Откинув голову на спинку кресла, она дала волю слезам. Казалось, только вчера, а не несколько месяцев назад, Уильямс был здесь, она любила его, а потом потеряла.

Из печального забытья ее вывел звук подъехавшей к дому машины. Через минуту машина уехала. Дайана дотянулась до костылей и спустилась к двери — она была открыта, чтобы проветрить дом в эту душную летнюю ночь.