В этот момент вертолет начал снижаться, и возросший шум двигателей сделал дальнейший разговор невозможным. Выглянув, Мелисса увидела огромное плато, казавшееся сверху большим куском зеленой бумаги, окруженное холмами, покрытыми лесом. На одном из холмов она разглядела каменный дом.

– Это и есть охотничий домик? – спросила Мелисса и, повернув голову, столкнулась с князем лицом к лицу. Он стоял так близко, что она могла разглядеть текстуру его смуглой кожи. Впервые за сегодняшнее утро она заметила, как он красив. Она быстро отогнала эту мысль и, резко отвернувшись к иллюминатору, стала смотреть на приближающуюся землю.

Вертолет мягко коснулся земли, и несколько человек, одетых в форму, кинулись к нему, несмотря на то, что лопасти еще вращались. Дверь открылась, и Луи, на лице которого снова появилась улыбка, вышел из вертолета прежде нее.

Сначала Мелисса удивилась, но потом поняла, что это не проявление невежливости, а требование протокола: раз уж она стала княгиней Мотавской, князь теперь не только ее муж, но и ее государь, следовательно, должен всегда идти впереди. Теперь их отношения на публике должны измениться, знаки внимания, которые обычный мужчина оказывает женщине, отныне не имеют места.

Внезапно, она вспомнила Элизу. Надеется ли она продолжать связь с князем после свадьбы? Сама бы она рассматривала брак любимого человека как конец всех отношений с ним, но насчет Элизы такой уверенности не существовало. Теперь ей придется жить в страхе, что однажды эта история может всплыть.

Да, мы живем в необычное время, думала Мелисса. Если супруги живут вместе долгие годы, то вовсе не потому, что они должны так делать, а потому, что им так хочется. Так или иначе, графиня не отступится от князя по доброй воле, она красива и достаточно умна, чтобы умело пользоваться своим обаянием. Кто угодно мог с помощью графини влиять на князя, и она ничего не сможет с этим поделать. И вряд ли захочет, ведь она вышла за него замуж по вполне определенной причине.

– Мелисса? – его голос, мягкий, но настойчивый, напомнил ей, что он ждет ее, стоя на верхней ступеньке трапа, и она поспешила присоединиться к нему.

– Улыбайтесь, – шепнул он ей, и ей ничего не оставалось, как подчиниться и последовать за ним.

Охотничий домик не был виден отсюда, но короткая поездка в открытом автомобиле привела их прямо к его массивной, обитой железом двери. Здесь их снова встретили солдаты, выстроившиеся для отдания почестей, но, в отличие от стражи дворца, они носили не армейскую форму, а специальные мундиры, означающие принадлежность к личной охране князя. Тем временем Луи уже поднялся на крыльцо и, когда Мелисса догнала его, взял ее за руку и они оказались в темном прохладном холле.

Она ожидала увидеть на стенах головы убитых зверей, а на полу их шкуры, но, к ее радостному изумлению, дом скорее напоминал английскую усадьбу. Меблировка состояла из антикварной мебели, говорящей об отличном вкусе хозяев, а на стенах висели картины, которым бы мог позавидовать любой музей.

– У вас слишком много роскошных вещей для такой бедной страны, – заметила Мелисса.

– К сожалению, они несъедобны, – криво ухмыльнулся князь.

– Но их можно продать.

– Съесть национальное достояние? – голубые глаза князя сверкнули. – Мой народ предпочтет поголодать.

Сознавая, что ее поставили на место за дело – в конце концов ее замечание отличалось редкостной бестактностью и плохим тоном – Мелисса прошла за князем в огромную комнату, занимающую всю юго-западную часть первого этажа. Стены здесь были обиты деревянными панелями, пол скрывался под превосходными коврами ручной работы. В дальнем конце виднелся вход на кухню, оборудованную самой современной техникой.

– Иногда я приезжаю сюда на несколько дней, чтобы побыть одному. Тогда я сам готовлю себе еду, – пояснил князь, перехватив ее взгляд. – Это дает возможность отпустить слуг.

По его глазам Мелисса поняла, что кое-кто разделял с ним это одиночество.

– Если бы вы могли, – неожиданно спросила она, – вы женились бы на графине Брин?

– Вы – моя жена, – резко ответил он. – Бесполезно говорить о том, что могло бы случиться.

– Я думала о будущем. Мы ведь не проживем вместе всю жизнь.

– Я не намерен обсуждать с вами мое будущее. Мои чувства вас не касаются.

– Конечно, – пожала она плечами. – Но раз уж нам придется жить вместе, будет лучше, если мы установим определенные отношения.

– Не вижу необходимости, – он подошел к камину и неожиданно пнул поленья, сложенные рядом с ним.

– Вы собираетесь все время грубить мне, когда мы одни? – Мелисса резко вскочила с кресла и наткнулась на холодный взгляд князя.

– Зато вы можете рассчитывать, что я буду вежлив с вами на людях, – ответил он. – Я неоднократно говорил вам, что считаю вас недалекой женщиной, соблазнившейся аристократическим титулом. И потом, соглашение обязывает меня жениться на вас, но не обязывает вас любить.

– Я не прошу вашей любви. Но вы могли бы вести себя повежливее.

– Если вам нужна вежливость, – возразил он, – убирайтесь из моей жизни.

Она резко повернулась и направилась к двери.

– Куда вы идете? – спросил он.

– В свою комнату. Я пообедаю там.

– Как хотите.

Он снова отвернулся к камину, и Мелисса быстро вышла и закрыла за собой дверь. Перед ней тут же выросла служанка и сделала глубокий реверанс. Эти люди ничего не знают, подумала Мелисса, для них она их новая княгиня, возлюбленная жена их государя.

– Я хочу пройти в мою комнату, – сказал Мелисса по-мотавски.

Женщина поклонилась и показала рукой на лестницу. Она поднялись на второй этаж и через длинный коридор прошли в большую угловую комнату в восточном крыле дома. В ней стояла роскошная кровать под балдахином, а на полах лежали такие же прекрасные ковры, как в гостиной.

– Меня зовут Сарда, – сказала женщина на плохом английском. – Я – горничная Вашего Высочества. Желает ли Ваше Высочество принять ванну и переодеться?

– Я приму ванну и лягу в постель. Я очень устала, – Мелисса почувствовала, что ее щеки горят, но лицо женщины оставалось бесстрастным. – Принесите мне через час чего-нибудь перекусить.

Мелисса действительно чувствовала себя усталой. День выдался длинным и тяжелым, а вспышка злости, продемонстрированная князем, совсем выбила ее из колеи. Через некоторое время Мелисса поела, а около десяти часов услышала в коридоре шаги князя. Вопреки ее ожиданиям, он не зашел к ней, а сразу прошел в свою комнату, расположенную на том же этаже.

Так прошла неделя. Мелисса завтракала и обедала в одиночестве, встречаясь с князем только в столовой за ленчем. Сразу же после ленча князь молча уходил. Иногда они сидели в библиотеке, молча потягивали вино и так же молча расходились. Мелисса стала опасаться, что прислуга, заметив такое поведение, начнет сплетничать, но не решалась поделиться опасениями с князем.

В конце недели дворецкий предложил ей поездить по окрестностям, и Мелисса с радостью согласилась. В субботу и воскресенье она каталась на лошади по окружающим дом лесам в сопровождении грума, который не говорил по-английски. Ее познания в мотавском были слишком поверхностны, чтобы поддерживать беседу, так что она решила в следующий раз отправиться на прогулку в одиночестве.

В понедельник грум ждал ее в конюшне и очень изумился, когда она сказала, что собирается поехать одна. Несмотря на его замешательство, она вскочила на лошадь и поскакала к лесу, понимая, что стоит ей скрыться из виду, грум немедленно сообщит всем о случившемся, так что, скорее всего, кто-нибудь отправится за ней. Поэтому она поехала не по обычному маршруту, а повернула в противоположном направлении, направив лошадь на узкую каменистую тропинку, по краям которой росли высокие кусты, составляющие живую изгородь.

Углубившись в незнакомый лес, она остановила лошадь и прислушалась. В отдалении раздавался стук копыт и перекликающиеся голоса, так что ее предположение о погоне оправдывалось. Удерживая лошадь на месте, она дождалась, пока звуки смолкнут.