Такие люди, как Анатолий, не женятся по страстной любви, а подбирают себе жену, словно редкую вещь, чтобы пополнить коллекцию недостающим раритетом. Как известно, у Наполеона I был брат Жером Бонапарт, король Вестфальский, женатый на дочери короля Вюргембергского. Теперь, после краха Наполеона, семья экс-короля скиталась в изгнании: была у них дочь Матильда, носившая титул графини де Монфор, у которой с детства появились женихи. Случайно ее в Италии увидел Тьер, пожелавший женить на ней герцога Орлеанского, дабы примирить династию Бурбонов с наполеонидами. Всё испортил папаша Жером, который, узнав об этом, начал выклянчивать деньги у царствующих во Франции Бурбонов. Странно, но появился и русский проект чтобы Матильда стала женою наследника, будущего императора Александра II. Матильда тем временем подросла, у нее обнаружились корсиканские замашки дяди. Если ее спрашивали о том, какие чувства она испытывает как принцесса, Матильда за словом в карман не лезла: "С подобным вопросом обращайтесь не ко мне, а к настоящим принцессам! А я согласна хоть сейчас взять корзину с апельсинами и торговать ими в переулках корсиканского Аяччо."

Наконец у нее возник серьезный роман со своим кузеном - будущим императором Наполеоном III, тогда еще сущим голодранцем. Сразу после помолвки кузен - ради добычи престола - устроил бунт в Страсбурге и бежал в Америку, чтобы его не посадили, а папаша Жером нашел для дочери мужа: "Пусть у него отсутствуют претензии на занятие престола, зато он вывозит с Урала золото целыми бочками."

Это был брак по расчету, в котором выгадывали оба: он, потомок тульского кузнеца, роднился с династией Наполеона, она приобщалась к его миллионам. Пожив недолго во Флоренции, молодые укатили на берега Невы, и здесь Николай I встретил мадам Демидову как свою близкую родственницу, ибо Матильда доводилась ему двоюродной племянницей (по матери императора, происходившей из Бюргембергского дома). Правда, первый же вопрос, заданный императором, прозвучал угрожающе:

- Кто вычеркнул имя моего сына Александра из матримониального списка претендентов на ваши руку и сердце?

- Я, - ответила Матильда, даже не дрогнув.

Николай I повадился гулять с Матильдой по Невскому проспекту, и царь долго не знал о том, что творится в демидовском доме. А там начались такие семейные сцены, о каких в русском народе сказывают - хоть святых выноси! Анатолий Демидов орал на свою принцессу, словно извозчик:

- Ах ты, скважина худая, смеешь кичиться предо мною тем, что ты племянница Наполеона да нашего Николашки? В таком случае я остаюсь потомком кузнеца Антуфьева и покажу тебе кузькину мать. Ну, держись!

Показывание этой легендарной на Руси кузькиной матери слишком затянулось и однажды вывело Матильду из терпения. Накануне придворного бала, устроив жене очередной скандал, муж запретил ей появляться в Зимнем дворце, а сам уехал. Матильда вслед за ним прибыла во дворец, тюлевой мантильей укрывая обнаженные плечи и спину. Демидов кинулся было навстречу жене, но Матильда грубо отпихнула его прочь, представ пред русским императором. Рывком она сбросила с себя мантилью, показывая всем великолепные синяки.

- Что это? - удивился Николай I.

- Кузькина мать, - отвечала мадам Демидова.

Результат был таков: император указал Демидову сразу же развестись с женою, ежегодно выплачивать ей по двести тысяч франков (пожизненно) и оставить Матильде все подаренные им бриллианты. Анатолий Николаевич утешился тем, что навсегда покинул Россию, вернувшись в Италию, купил в окрестностях Флоренции сказочную виллу Сан-Донато, вместе с нею украсив себя титулом князя Сан-Донато (который, впрочем, не был признан за ним в Петербурге).

А принцесса Матильда вернулась в Париж, где занималась живописью, - ее акварели получали наградные медали на выставках. Во время революции 1848 года она не покидала Париж, по-прежнему держа свой салон открытым. Отец и сын Дюма, Теофиль Готье, Ренан, Мериме, Гуно, Флобер, Мопассан, братья Гонкуры, историки Лависо, Вандаль и прочие светила Франции - вот круг ее друзей. Вернувшись на родину и став императором, Наполеон III присвоил Матильде титул высочества, он звал кузину быть коронованной хозяйкой в Елисейском дворце, но быть женою кузена и даже императрицей Франции бывшая Демидова наотрез отказалась: "У меня сейчас такое прочное положение в обществе писателей, артистов и художников, что я не променяю его ни на какую императорскую корону."

Сама она выпустила в свет только одну книжонку - "История моей любимой собачки Диди", хотя есть сведения, что оставила после себя обширные мемуары (какова их судьба - не знаю). Замуж она не вышла, но была тайно обвенчана с живописцем Клавдием Поплэном, который очень долго восседал за ее столом в кресле хозяина дома; их брак однажды подтвердил "Готский альманах", ведущий скрупулезный учет всем аристократам Европы, но позднее Поплэн уже не появлялся на страницах этого холеного альманаха. Когда же началась Крымская кампания 1854 года, Матильда не раз выражала сожаление по этому поводу, а после Парижского мира ее салон сразу распахнул свои двери для множества русских. Среди ее гостей частенько бывал и Анатолий Демидов, князь Сан-Донато, ее бывший супруг, на которого в салоне Матильды никто не обращал внимания.

Я люблю перечитывать "Дневник" братьев Гонкуров, где очень много рассказано о принцессе Матильде и ее блистательном окружении. До глубокой старости она сохранила светлый ум, подвижность девушки и любовь к выражениям, не всегда приличным в большом свете. Уже в возрасте 82 лет Матильда отметила заключение франко-русского альянса тем, что приняла в Париже царственную чету - императора Николая II и его Алису. Она приняла их в усыпальнице своего дяди - Наполеона I.

Матильда скончалась в 1904 году, на два года пережив свою русскую родственницу Аврору Карловну Карамзину, урожденную Шернваль, столь несчастную в жизни.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Близится конец моего рассказа, и потому я договорю об Анатолии Демидове, князе Сан-Донато. Разводясь с женою, он вдруг сделался страстным поклонником культа личности Наполеона I, за бешеные деньги скупая все реликвии - как самого императора, так и его времени. Мало того! В 1851 году Демидов приобрел замок на острове Эльбе, куда был сослан Наполеон I после своего отречения в Фоненбло, и создал в этом замке уникальный музей, какому могли бы позавидовать и французы. Часть сокровищ этого собрания была распродана с аукциона в начале нашего столетия, о чем я узнал из сообщения за 1913 год. Но уже в наше время Иван Бочаров и Юлия Глушакова в своей превосходной книге "Карл Брюллов" сообщают: "В современной Италии за недостатком персонала весь этот мемориальный комплекс, к сожалению, вот уже много лет закрыт на замок и недоступен для посещения." Значит, музей все-таки уцелел? Несмотря на распродажу с аукциона?

Демидов, быстро старея, перебрался в Париж, посещая не только салоны, но и церковь русского посольства, где горячо молился об отпущении грехов. Он был очень выгодным прихожанином для церковного причта, ибо щедро оплачивал все обедни, которые часто заказывал во здравие свое. Но добрых эмоций в людях он не вызывал. "Самодур-миллионер, до уродливости тучный, страдавший подагрой. у него была особая карета с очень низкой подножкой, почти у самой панели. Его высаживали под руки два лакея", - писал о нем очевидец. Затем дюжий лакей укреплял на спине "дровоноску", в каких носят дрова, Демидов усаживался, и его втаскивали в церковь. Да, читатель, князь Сан-Донато мало напоминал того молодого красавца, скачущего верхом в костюме боярина, каким его в давние времена изобразил Карл Брюллов. 16 апреля 1870 года Демидов скончался, а через два года итальянский король передал титул князя Сан-Донато племяннику покойного.

Это был Павел Павлович Демидов - сын красавицы Авроры Карловны и пасынок Андрея Карамзина, а его новый титул русское правительство охотно за ним признало, чтобы уважить короля Италии. Павел учился на юридическом факультете столичного университета. Это было время смятения в русском обществе, когда молодежь прониклась идеями нигилизма. Павел Демидов в компании со студентом Колей Бенардаки, сочувствуя времени, устроил на Невском проспекте дебош с битьем магазинных витрин, с горячими призывами к раскрепощению духа. Арестованные, они сознались, что не в меру пили шампанского, а за разбитые витрины их папы и мамы заплатят. Боже мой, что сталось с Авророй Карловной, когда узнала, что ее сыночек сидит в участке. Сергей Загоскин вспоминал в мемуарах, что она, как почетная статс-дама, устроила в Зимнем дворце сущий скандал, а маменька Коли Бенардаки, жена винного откупщика, угрожала правительству, что повысит во всей империи цену на водку, а тогда министрам и полиции несдобровать.