Даже смерть отца так не тронула меня. Он хорошо воспитал своего сына — взрастил все важные качества, которые должны быть присуще отпрыску влиятельного человека и настоящему мужчине: богатый багаж знаний, хладнокровие, выдержка, стратегическое мышление и полное подавление эмоций. Настоящая машина для генерации идей и реализации прибыльного бизнеса.

Робкие попытки матери повлиять на эту тенденцию, оказались напрасными — я вырос идеальным проектом, практической гордостью для отца, который в итоге пожинал горькие плоды своих стараний.

Мне были привиты определенные понятия о чувствах и любви. Главным всегда было благоразумие и расчет, а все остальное временно и неопределенно. На это нельзя положиться и это не несет никакой пользы. Именно с таким раскладом «каре», я и встретил Катю. Точнее выбрал ее. Нет, не потому что влюбился без памяти. А потому, что пришло время, и я понял, что пора обзаводиться семьей.

Да, она была красива, умна и безупречна по всем пунктам. Но я оценивал ее не как человека, а как очередной проект, для создания крепкого и взаимовыгодного брака, где Катя будет исполнять свою роль в том числе, как мать моих детей. Тогда я даже не задумывался, насколько тяжелой окажется для нее эта учесть, как разрушит невинные грезы и оставит осколки неоправданных надежд.

Несмотря на свое положение в обществе, она была на удивление простой и открытой. Наверное поэтому, с самого первого дня нашего брака, пыталась раскрыть и меня. Ненавязчиво, робко, искренне. Я был доволен своим выбором и заботился о ней так, как положено мужу. Я готов был дать ей все, но не мог дать главного: настоящего человеческого тепла, проявления чувств и любви. Той любви, которой она заслуживала! Я даже считал, что имею право на любовниц. Это, правда, не было для меня чем-то из ряда вон выходящим! Загруженный график, частые командировки, постоянный груз ответственности — разве я думал о ней? Разве понимал, как заставляю ее страдать?

Тогда, как Катя отдавала мне всю себя, я отвечал ей постоянным хмурым видом и усталостью. Даже если я был в расположении, моя прохлада проскальзывала ветром в словах и жестах. В остальном все было как по расписанию: регулярные подарки, ужин у родителей, совместные походы на вечера и качественный секс в постели.

Я уже не могу с точностью сказать, какой момент оказался переломным. Когда я очнулся из плена своего темного айсберга. После выкидыша, которым закончилась ее первая беременность или после того, как увидел ее заплаканной и разбитой на полу в ванной. Только тогда я осознал, насколько был нужен ей. Сколько держалась она, разбиваясь своей безусловной любовью о мой холод.

В ту ночь Катя рассказала мне всю правду о своей жизни. Она больше не плакала и не робела, заставляя меня окунуться в бездну ее боли и наконец, в полной мере ощутить груз своей вины и ответственности.

Я не выпускал ее из рук до самого утра. Этого времени оказалось достаточно, чтобы к чертовой матери переоценить всю свою жизнь, все, что я знал и все, на что ориентировался. Чтобы наконец-таки открыть глаза и получить шанс стать настоящим человеком, а не мутантом с цифрами в глазах. Именно Катя дала мне этот шанс…

Я впервые начал присматриваться к своей жене. Я впервые увидел богатство, которым обладаю. Мне было трудно перестраивать свою сущность, но больше я не собирался быть причиной слез в ее зеленых глазах!

Любовниц больше не было. В работе я расставил жесткие приоритеты и теперь, у времени расширились границы, внимание стало настоящим, а прикосновения взаимными. Конечно, невозможно в корне измениться, но Катя шла мне навстречу, ценила каждое мое проявление и принимала несмотря ни на что.

Новость о второй беременности стала нашим вознаграждением. Общим страхом от прошлой потери и радостью. Но видимо, Марку суждено было родиться. Никаких отклонений во время беременности не было, так же как и никаких угроз.

Его появление помогло мне понять и в прямом смысле ощутить ту эйфорию, которую можно назвать счастьем. Увидеть ее воплощение, свою плоть и кровь, свое наследие. Ведь в этом и есть первая миссия мужчины! И Катя была неотъемлемой частью этой миссии, самой достойной матерью, самой достойной женой.

Первые обмороки начались, когда Марку не было и месяца. Внезапные, и пугающие своей необъяснимой природой. При первичном обследовании никаких общих отклонений не выявили, сделали назначения и отпустили домой. Тогда я немного выдохнул, но когда, несмотря на лечение, обмороки продолжились и жену начали мучить невыносимые головные боли — уже забил тревогу. Именно в тот период я нанял Лизу, которая помогает мне в воспитании сына, и по сей день.

Полное обследование в самой дорогой клинике, наконец, принесло результаты. Шокирующие нас обоих. Злокачественная опухоль головного мозга, которая все это время хорошо и глубоко пряталась, а после родов активизировалась, и начала стремительно убивать мою жену.

Первые дни были как в тумане. Советы врачей, диагностика, прогноз, экстренные решения. Случай был слишком сложным — ее попросту не брались оперировать! Мое положения, возможности, деньги… все это превратилось в ничто. Перед лицом смерти и болезни — мы все равны перед Богом.

Практически чудом удалось найти врача, готового дать ей шанс на жизнь. В срочном порядке мы вылетели в Германию и уже на следующий день Катю готовили к операции. Сидя в палате в больничной рубашке, последние часы она проводила с сыном. Он уснул на ее руках, одна из которых была под капельницей. Катя еще долго любовалась им с блаженной улыбкой на устах, прежде чем поцеловала и передала Лизе. Только после она позволила себе заплакать. Ей было страшно, горько или уже тогда она чувствовала свою смерть.

Я помню, как подошел к жене, встал на колени и, уткнувшись в ее ладони, прятал свои слезы. В какой-то момент она подняла мою голову и заставила смотреть на себя. А затем начала прощаться. Я рыкнул на нее, чтобы не смела, но Катя была непреклонна. Тогда она сказала странную вещь: я благодарна тебе за то, что ты был мне хорошим мужем и другом, но однажды ты полюбишь и поймешь разницу.

Ее не стало спустя семь часов. Марка я отправил вместе с Лизой в гостиницу, а сам остался сторожить под дверями. Там я сидел еще часа три даже после того, как мне сообщили о том, что врачи сделали все, но шансов было слишком мало. Сидел без движения глядя в одну точку. А потом встал и неспешным шагом пошел в свой личный ад, который длился почти год.

Несколько месяцев я жил словно робот, исполняющий функции, чтобы поддерживать жизнь в прежнем ритме. Я ни с кем не общался, работал на износ, из-за чего отдалился от сына, а все свободное время проводил в кабинете за бокалом.

Меня хорошенько тогда встряхнула мать. Я сам не ожидал от своей покладистой женщины такой налет. Влетела в мой кабинет, повыкидывала весь бар, надавала подзатыльников и затолкала в душ приводить себя в порядок. Напоследок пообещала, что засадит меня в психушку и заберет Марка, если еще раз увидит в таком состоянии. В общем, она как никогда была убедительной. Видимо смерть отца заставила кого-то сделать и свою переоценку.

И вроде бы все начало налаживаться и возвращаться к прежним декорациям. Работа, полный контроль над собой, хлопоты и забота о сыне. Заботы, которые стали для меня спасением. Ведь только с ним я ощущал тот кислород, без которого уже давно бы задохнулся в своей душевной агонии. Да, я взял себя в руки — вернул свой прежний облик, однако темнота внутри меня никуда не делась и с каждым прожитым днем только расширяла свои тернистые границы. Она разъедала меня, вела по краю, а по ночам, в которых больше не было снов, возвращала в безумие воспоминаний. Точно раскаленное железо они выжигали в моем сердце дыры, убивали, заставляли захлебываться под тяжким грузом вины и держать свой личный траур.

Понадобился целый год, чтобы боль и тяжесть потери улеглась, притаилась, прежде чем я позволил хотя бы подпустить к себе женщину. До этого просто не чувствовал такой необходимости. И тогда не чувствовал, но природа брала свое и мне, как взрослому, полноценному мужчине так или иначе нужна была разрядка.

Мои случайные связи не были случайными. Их подбирали специально и только с одной целью. Однако даже в этих, ни к чему обязывающих встречах для удовлетворения физиологической потребности, мне паталогически чего-то не хватало. Никогда не думал, что похоть может быть пресной. Что даже в удовольствии все превратиться в сплошное серое ощущение!

Наверное, это и послужило главной причиной того необъяснимого, дикого импульса, которого я сам от себя не ожидал. Слишком долгим был внутренний голод и непреодолимая потребность чего-то, что я не мог объяснить. Так, по крайней мере, я решил с самого начала.

Компания, которую я возглавил в тот момент, стремительно шла на дно, и мне понадобилось немало усилий, опыта и сноровки, чтобы сносно выровнять ее положение. Это был своеобразный творческий процесс, так что я хладнокровно и с энтузиазмом подходил к перестройке. Одной волной случилась перестановка кадров, ужесточение дисциплины и смена политики. Несладко пришлось всему штату, но меня это не заботило — цель должна оправдывать жертвы.

И вот в этом бешеном движении, в этой суете рабочего настроения и стресса, я каким-то немыслимым образом выделили ее.

Я никогда не позволял себе заводить интрижки или с кем-то сближаться на работе. Никогда. Это был мой принцип. Даже после смерти жены. Однако Алина оказалась внезапным и единственным исключением.

До сих пор не могу объяснить себе, что привлекло меня в этой сдержанной девушке с самого первого дня нашей встречи? Она, безусловно, красива и стройно сложена, но этим точно не удивишь разбалованный взгляд. В ней было что-то еще. Что-то другое… в жестах, в мимике — неуловимое, манящее, тонкое. Порой неловкие движения, порой робкий взгляд, когда девушка уверенно говорила, но старательно прятала свой трепет передо мной. И это каждый раз заставляло обращать на нее особое внимание.