Майлс выдавил из себя улыбку. Сэр Уилфрид кивнул и тяжело поднялся из кресла.

– Ну вот, так-то лучше, – сказал он. – А теперь – как вы смотрите на то, чтобы принять участие в охоте? Даже если не загоним зверя, прогулка верхом не повредит.

Молодой вельможа не стал возражать. Ему и самому захотелось проехаться верхом на свежем воздухе.

– Ну, тогда отправляйтесь вперед, а мне необходимо уладить кое-какие дела. Присоединюсь к вам на дальних лугах.

Отвесив глубокий поклон, Майлс вышел из солярия.

Старик медленно подошел к узкому окну и принялся наблюдать за группой молодых людей, которые уже начали собираться у конюшен. И вдруг в дверях кухни он увидел Жизель, дружелюбно беседующую с только что прибывшими незнакомцами, по виду – бродячими актерами, если судить по пестрой одежде и множеству тюков на двух стоящих поодаль повозках.

А вот и сэр Майлс вышел во двор и широкими шагами направился к молодым вельможам.

На чело сэра Уилфрида легла тень. От его глаз не ускользнуло, что Жизель не обратила на славного рыцаря никакого внимания – в отличие от сидящей в одной из повозок женщины, которая расплылась в такой восхищенной улыбке, заприметив молодого мужчину, будто впервые увидела существо противоположного пола.

В чем же дело, почему Жизель никак не реагирует на очевидные достоинства жениха? Неужели настолько упряма, что действительно вбила себе в голову непременно добиться своего и освободиться от брачных обязательств? Право, странно, ведь любая мало-мальски здравомыслящая девица почла бы за честь выйти замуж за одного из самых завидных женихов Англии…

Наконец Жизель рассеянно посмотрела через плечо и удостоила мимолетным взглядом охотников, уже выезжающих на своих скакунах из внутренних ворот замка.

Сэр Уилфрид вышел из солярия чернее тучи и схватил за плечо оторопевшую от неожиданности Мэри, бегущую по коридору с совком угля, который только что выгребла из камина в опочивальне леди Жизель.

– Брось этот совок и немедленно пришли ко мне племянницу! – хрипло прорычал он. – Быстро!

После крайне нелицеприятного выяснения отношений с сэром Майлсом Жизель сбежала вниз, где ее встретил прислужник с сообщением о прибытии участников рождественской пантомимы. Девушка, обрадованная тем, что нежданно получила возможность отвлечься от тяжелых мыслей, поспешила во внутренний двор, чтобы лично поприветствовать маленькую труппу актеров, которые должны были забавлять нынче вечером гостей.

Однако, как Жизель ни старалась, мысли о Майлсе не покидали ее. Почему, ну почему он так настойчив в своем желании сделать ее своей женой, если пришел в безумную ярость, узнав о ее соглашении с дядей? Почему выдвинул ответное предложение? Ведь она ясно и недвусмысленно дала ему понять, что шансы его ничтожно малы.

Возможно ли, что внезапная смена настроений – от злобного высокомерия до полной растерянности – не наигранная? Насколько вероятна возможность, что она, Жизель, ошиблась, приняв видимое невооруженным глазом разочарование за хитроумную игру?..

Нет, мысленно убеждала себя Жизель, ему нельзя доверять. Она снова попалась в расставленные Майлсом сети и теперь пытается найти оправдание его поведению. Не заслуживает он ее расположения! Нужно немедленно взять себя в руки – сэр Майлс просто фиглярничает, как один из приехавших нынче актеров.

А те, о ком она только что подумала, собрались у дверей, ведущих на кухню, и ежились на холодном ветру. Видя явное расположение к лицедеям молодой хозяйки, слуги уже подвели к кухне обе повозки, груженные различным скарбом; на одной из них женщина, ранее улыбавшаяся сэру Майлсу, укачивала младенца. Среди актеров находилась и маленькая девочка.

Суровая леди Катарина считала игру бродячих комедиантов вполне приемлемым рождественским развлечением, если, конечно, пантомимы были на соответствующие сюжеты из Библии. Жизель очень хорошо знала прибывших актеров – от их вожака, Мэттью Эплтона, до самого юного исполнителя, четырнадцатилетнего сына Мэттью Питера, который играл почти все женские роли.

Единственными женщинами в этой маленькой бродячей труппе были жена и дочь несравненного Мэттью; они не только готовили пищу для мужчин, обстирывали и обшивали их, но и приглядывали за нехитрыми костюмами и декорациями.

Заприметив торопящуюся к ним Жизель, Мэттью театрально поклонился, широко развел руки, и девушка в который раз залюбовалась той пластикой и грацией, с какой двигался этот сорокалетний грузный мужчина. Остальные актеры тоже низко поклонились молодой хозяйке замка Уотертон.

– Здравствуйте, миледи! Веселого вам Рождества! – зычным голосом выкрикнул Мэттью. – Как же вы прекрасно выглядите, миледи, не правда ли, Марта?

Женщина с миловидным лицом приветливо заулыбалась, а ее супруг деланно нахмурился и упер руки в бока.

– А мы-то надеялись застать вас уже замужней дамой, супругой самого достойного вельможи Англии. По крайней мере такие слухи достигли наших грешных ушей.

Марта энергично закивала, подтверждая слова мужа. Устроив младенца в повозке, она спрыгнула на землю и подошла к остальным.

– Вот как? И откуда же у ваших ушей такие сведения? – осведомилась Жизель, подхватывая шутливый тон фигляра.

– Да прямо от самого сэра Майлса Бакстона, – торжественно объявил Мэттью. При упоминании имени молодого дворянина улыбки Марты и ее дочери стали еще шире. – А он сейчас тут, миледи?

– Да, сэр Майлс гостит в нашем замке, – непринужденно кивнула Жизель. – А кстати, откуда вы его знаете? Да еще настолько хорошо, что он счел нужным поделиться с вами своими планами?

– О, мы много раз играли для него, миледи! – с воодушевлением воскликнул актер. – И должен сказать, что сэр Майлс – прекрасный человек, щедрый, отзывчивый, необыкновенно добрый и с изумительным чувством юмора – для дворянина, разумеется, – уточнил он.

Добрый? Отзывчивый? С чувством юмора? Что-то за время общения с сэром Майлсом Жизель не заметила в нем подобных добродетелей. Или не захотела заметить?..

– Да-да! – с жаром вторила актеру жена, которой женское чутье подсказало, что Жизель усомнилась в правомерности эпитетов, данных сэру Майлсу ее мужем. – Поверьте, как бы сэр Майлс ни старался напускать на себя вельможный вид, когда мы играли в Бакстон-холле, он привечал нас с любезностью и благосклонностью, да и платил нам щедрой рукой.

Жизель с трудом могла представить, как сэр Майлс может быть любезным с людьми низшего сословия. Впрочем, обсуждать его достоинства – будь они мнимыми или истинными – она не имела ни малейшего желания, а потому быстро произнесла:

– Не сомневайтесь, сэр Уилфрид тоже не поскупится. Перед представлением вы можете откушать с нами в главном зале.

Комедианты обменялись радостными взглядами.

– О, миледи, мы знали, что встретим здесь радушный прием, не правда ли, Марта? – Мэттью приложил руку к груди и отвесил галантный поклон. – То, что вы пригласили нас на праздничную трапезу, нам очень и очень приятно. Без сомнения, нас ждут самые изысканные блюда, а кроме того, у нас будет хорошая возможность понаблюдать за благородными господами, чтобы выбрать самую удачную пантомиму и получше развлечь ваших гостей.

Внезапно до Жизель дошло, что остальные актеры перестали внимать своему вожаку и теперь внимательно смотрят куда-то через ее плечо. Девушка обернулась и увидела сэра Майлса, одетого в охотничьи доспехи, поверх которых был небрежно наброшен широкий плащ.

От неотразимой красоты славного рыцаря кровь ускорила свой бег по ее жилам.

Вся труппа молчаливо наблюдала, как конюхи подвели к сэру Майлсу его вороного жеребца – такого великолепного животного Жизель еще никогда не видела, – как вскочил он на скакуна и как направил его к воротам едва заметным движением шпор. Кавалькада остальных всадников двинулась следом.

Вот и отлично, невольно подумала Жизель, охотничьи трофеи пополнят содержимое порядочно опустошенных погребов. К тому же большую часть дня сэр Майлс не будет угнетать ее своим присутствием…