— Тебе мало пудрить мозги одной женщине, Грант Медисон, ты способен на большее.

— Я просто вежлив, Оливия, — ответил он. Сталь в его голосе и лед в глазах слегка охладили эмоциональный запал Оливии. — Иногда и тебе полезно быть такой. В твоем возрасте многие уже понимают это.

Произнеся эту тираду, он пошел обратно к своей даме.

— Что ж, ты сама напросилась, — сказала Бетани. — Боже, Оливия, я никогда не видела тебя такой грубой. Какая муха тебя укусила?

Оливия, ужаснувшись, оперлась локтем на стол и закрыла рукой глаза.

— Понятия не имею!

— Оливия, будь честна с собой, — глубокомысленно проговорила Бетани. — Ваши отношения не закончены. Другого разумного объяснения нет. И уверена, он чувствует, то же самое.

— Ерунда! Он не мог дождаться, чтобы избавиться от меня.

— А в чем ты его обвиняешь? Человек из кожи вон лезет, стараясь завоевать твое расположение, но ты неприступна, иронична и холодна.

— Зато ты сияла от удовольствия под его лучезарным взглядом!

Бетани задорно рассмеялась.

— Оливия, как тебе не стыдно ревновать!

— Стыдно. — Она самокритично поморщилась. — Это единственная слабость, от которой, я мечтала избавиться. Его уверенный взгляд или слова действуют на меня отрицательно. Я чувствую себя такой же неполноценной и жалкой, какой и была, когда мы поженились. Он не воспринимает меня серьезно и сейчас, когда я тоже сделала карьеру.

— Если тебя интересует мое мнение, — сказала Бетани, — то будь уверена: он охотно воспринимал бы тебя серьезно, если бы ты сама предоставила ему такую возможность.

— Грант уже встречается с Джоан Боулс. О чем тут можно еще говорить?

— Но ты же встречаешься с Генри и, скорее всего, выйдешь за него замуж?

«Такая возможность была, — грустно подумала Оливия, — но с возвращением Гранта все изменилось». Она больше в себе не уверена…

Грант не ожидал услышать ее снова, но, когда на следующий день в его офисе раздался телефонный звонок, и на другом конце провода прозвучал ее голос, внезапно почувствовал… Надежду? Бурную радость? Желание?

— Добрый день, Грант, — сказала она и, не дав ему ответить, закончила: — Я звоню, чтобы извиниться за свое вчерашнее поведение. Не знаю, что на меня нашло, наговорила всякой ерунды. Забудь.

— Извинения приняты, — пробормотал он с досадой на свое волнение.

— Ты прав, нам следует уладить наши разногласия и договориться о будущем сотрудничестве.

— Рад, что ты согласна.

Повисла напряженная пауза. Она ждала, что он добавит что-нибудь еще. Но он был потрясен звонком и не мог собраться с мыслями.

— Тогда все. Я думаю, теперь мы будем избегать всяких столкновений, особенно если встретимся неожиданно.

— Я предлагаю все же назначить встречу, — собрался он с духом. — И все обговорить.

— Не совсем понимаю, что ты предлагаешь.

— Мы могли бы вместе поужинать.

— Поужинать? — повторила она, как будто он предлагал что-то невероятно нелепое.

— Почему бы и нет? Люди иногда делают это, Оливия, если они друзья.

— Друзья… — протянула Оливия, пытаясь решить, может ли она допустить это определение.

— К сожалению, мой график плотно забит на три недели вперед. Но я жду твоих предложений, когда и где. А впрочем, как насчет четверга? Я освобожусь к пяти часам и смогу заехать за тобой между шестью и половиной седьмого.

— Хорошо.

Он быстро повесил трубку, пока она не передумала. Затем, откинувшись в кресле, положил ноги на стол, закинул руки за голову и задумчиво уставился в потолок. Если бы кто-нибудь его спросил месяц назад, почему он ухватился за возможность провести лето в Спрингдейле, он обосновал бы это тем, что хочет расширить свой опыт, доказать себе, что профессионально способен занять высшую должность, и ткнуть носом Сэма Уайтфилда в тот факт, что его бывший зять не достойный даже стирать пыль с туфель его дочери, чего-то достиг. Но сейчас он уже начинал думать, что вернулся с определенным намерением — сделать все возможное, чтобы вернуть Оливию.

Но реально ли это? Сможет ли он после всех ссор, разногласий, упрямства и с его, и с ее стороны найти путь к ее сердцу?

Оливия оделась как обычно, считая, что это не свидание в привычном понимании этого слова. Просторное, из хлопка мини-платье с каемкой, простые танкетки, простенькая золотая цепочка на шее и маленькие золотые гвоздики в ушах, дамская сумочка и шаль, если вечером похолодает.

Чуть-чуть духов, чуть-чуть блеска для губ, и она готова посмотреть в лицо своему внутреннему «я». Способна ли она «прийти, увидеть, победить»? Хочет ли она этого?

Однако, когда звонок в дверь раздался на десять минут раньше и она поспешила вниз, чтобы открыть, сердце ее колотилось в бешеном ритме. Никакой аутотренинг не мог подготовить ее к тому, чтобы без страха провести вечер наедине с Грантом Медисоном.

Но это оказался не Грант, а отец.

— Как хорошо, что ты дома! — воскликнул он. — Я сегодня видел Генри, он сказал, что вечером ты с ним не встречаешься. Я решил, ты свободна, и зашел.

Он прошагал мимо нее в дом, направился к кладовой, где у Оливии хранилось вино, и тут же налил себе виски.

— Вообще-то, — говорила Оливия, следуя за ним, — я сейчас должна уйти.

— Задержись ненадолго. Я хочу поговорить с тобой по поводу нового крыла корпуса педиатрии. Мы не двигаемся с места, и придется привлекать дополнительные капиталы, если собираемся открыть его вовремя.

— Я уже подробно описала предложение по этой проблеме и отправила тебе копию, папа, и у меня сейчас нет времени на…

— Ну, так найди время, черт побери! Это важно. И прекрати расхаживать туда-сюда. Можно подумать, ты опаздываешь на пожар. Да… — он вытащил льняной платок из грудного кармана своей жилетки и отер шею сзади, — эта жара может убить. Как, кстати, у тебя бассейн? Я все же угодил тебе с подарком ко дню рождения?

— Да, папа, очень, и я оценила его, за прошедшие пару недель.

— Ну вот. — Он проглотил полстакана виски. — Я хорошо знаю, что может сделать мою девочку счастливой. Теперь о том предложении…

Сэм всегда себя так вел, если кто-то сопротивлялся его планам: грубо, внушительно, напористо. «Он совсем не изменился, — сдержанно подумала Оливия, — но я, хвала Господу, изменилась».

— Не будем обсуждать это сейчас, папа, — твердо сказала она, — я должна идти. Я дам тебе копию моих новых записей, и ты можешь изучить их на досуге. Допивай, пока я просмотрю свои документы.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы найти копии… но она опоздала: когда документы были найдены, приехал Грант. Сэм и бывший муж набросились друг на друга в полном смысле этого слова.

— … Заходишь сюда, будто к себе домой! — гремел отец.

— Мы договорились. Оливия ждет меня.

— Только не сегодня вечером. Она уходит.

— Верно, уходит. Вместе со мной.

— Вздор!

Преодолев последние четыре ступеньки так быстро, насколько позволяли танкетки, Оливия поспешила положить конец шумной ссоре, пока она не вышла из-под контроля.

— Перестаньте сию же минуту! — приказала она. — Вам должно быть стыдно: взрослые мужчины, а ведут себя как дети! Вас слышит весь город.

— Скажи это своему старику. Не я начал швыряться оскорблениями. И пусть, прекратит пьянку. Его может хватить удар.

— Папа! — забеспокоилась она и переключила внимание на отца. Он сидел, тяжело опираясь на стойку, его дыхание было шумным, а цвет лица — багровым. — Тебе дать лекарства?

— Да, — пропыхтел он. — Что он здесь делает, Оливия? Скажи мне, он лжет, что сегодня вечером уходит с тобой? Скажи мне, что ты не попалась на его удочку во второй раз!

— Отец, у нас деловая встреча. Мы договорились поужинать вместе, вот и все. — Оливия передала отцу стопку бумаг. — Вот, возьми это и просмотри. Если что-то окажется непонятным или захочешь что-нибудь обсудить, оставь мне сообщение, я тебе позвоню. А лучше отдохни.