Надя, все время подслушивавшая у дверей, вбегает.

Софья Михайловна. Поди принеси мне из спальни мою красненькую коробочку.

Надя уходит.

Софья Михайловна (Аматурову). Ничего не беру из вашей квартиры, возьму только свои приданые брильянты и еще раз прошу у вас прощенья, что заставила вас тратиться на себя.

Надя возвращается и подает Софье Михайловне ящичек.

Софья Михайловна (ей). Поди найми мне извозчика! Недалеко тут в номера!.. Я сейчас туда переезжаю.

Аматуров (желая ее успокоить). Софья Михайловна, перестаньте же безумствовать и глупости делать! Если действительно была с моей стороны маленькая ветреность, то, заверяю вас, она уж более не повторится! Помиримтесь! (Хочет было приблизиться к ней.)

Софья Михайловна (отстраняясь от него). Не подходи или иначе я убью тебя!

Аматуров. Ну, убивайте, когда хотите. (Подходит было к ней.)

Софья Михайловна (кидая в него портрет). На, вот тебе портрет твой отвратительный!

Аматуров (отскакивает от нее). Сумасшедшая женщина!

Софья Михайловна (с окончательно раздувшимися ноздрями, Наде). Найми извозчика и поедем со мной!

Аматуров (Наде, тоже взбешенным голосом). Не езди, Надя, оставайся здесь, и уж не служанкой, а барыней!.. Это все и вся квартира принадлежат тебе, и три тысячи годового дохода.

Софья Михайловна (строго Наде). Едешь или нет?

Надя (со слезами в голосе). Барыня, я в номерах жить не могу!

Софья Михайловна. Ха-ха-ха! И тут уж есть! (Быстро поворачиваясь к Аматурову.) Человек ты или зверь? Ты исключенье из людей! Чудовище какое-то!.. Что же это такое, господи?!. (Поднимает в ужасе руки.)

Аматуров, обозленный, стоит на одной стороне авансцены, а Надя, очень смущенная, на другой.

Занавес падает.

Общественный сад с отдельными столиками и плетеными стульями около них. На заднем плане виднеется довольно красивое в русском вкусе здание с надписью "Русская забава". В саду около кустов стоят несколько лакеев в вытертых черных фраках и с металлическими номерами на груди. Летний вечер.

Блинков в модном пиджаке и Прихвоснев в летнем гарусном пальто и соломенной шляпе сидят около столика, ближайшего к авансцене на правой стороне.

Блинков (по обыкновению, слегка пришептывая). Сколько времени уж, брат, прошло, а дело на аршин не подвинулось!

Прихвоснев (поучительным тоном). Терпение и терпение!

Блинков. Пожалуй, терпи! Она вон все плачет!

Прихвоснев. Непременно-с должна плакать.

Блинков. Стало быть, она по этом Аматурове плачет?

Прихвоснев. Нисколько-с, нисколько!

Блинков. О ком же она плачет?

Прихвоснев. О своем положении! Вы не знаете, а я ей последние брильянтишки ее продал! И она сегодня приедет сюда за деньгами.

Блинков (уже горячась). Кто же ее заставляет? Разве я не могу ей помочь и держать на всем готовом?

Прихвоснев. Вона какую маленькую штуку выдумал: "держать на готовом"! Она не простая девушка, а женщина благородного звания, свой гонор и амбицию имеет!

Блинков. А отчего она у Аматурова жила на его счет?

Прихвоснев. То другое-с было! По любви началось! А потом, когда случай такой вышел: муж бросил! Теперь же думает: любила одного, но тут выходит, надо любить другого - как этому вдруг сделаться! С какой-нибудь Надей, спросите-ка Аматурова, сколько он хлопотал! Сначала ни квартиры, ни вещей Софьи Михайловны, ни даже жалованья в три тысячи целковых брать не хотела, ушла от него, и только уж месяца через три, как ей очень невтерпеж пришлось жить в горничных, мы разными ее катаньицами, гуляньицами и винцом сладким сманили...

Блинков. Меня, значит, Софья Михайловна уж и не полюбит никогда?

Прихвоснев. Да полюбит! Господи, погодите немножко! Она мне сама говорила: "Я в него еще всматриваюсь, серьезное ли он чувство ко мне имеет".

Блинков. Еще бы не серьезное, мне ничего не жаль для нее!

Прихвоснев. Знаю-с! Но вот она увидит это, поймет и оценит! Кто-то, однако, приехал! (Глядит вдаль.) Батюшки, Аматуров с Наденькой своей! (Блинкову.) Вы с ним встречались после его разлуки с Софьей Михайловной?

Блинков (не совсем спокойным голосом). Встречались!

Прихвоснев. И что же, ничего?

Блинков (тем же неспокойным голосом). Ничего, кажется!..

Входят Аматуров и Надя, франтовски одетая.

Аматуров (Прихвосневу, который его почти раболепно встречает). Вот и мы к вам на гулянье приехали!

Прихвоснев. Очень-с рад, очень! (Кланяется Наде.) Какая вы, Надежда Дмитриевна, прелесть стали! Чудо что такое!

Надя (перебивая его). Пожалуйста, без насмешек.

Прихвоснев. Какие насмешки! (Аматурову.) Я вот этта как-то встретил вас: едете вы на ваших рысаках... сбруя горит, экипаж отличнейший, сами молодцом сидите, около вас (показывая на Надю) этот ангелочек... Просто народ ахает и рот разевает, глядя!

Аматуров (самодовольно). Действительно, у меня эта пара недурная! (Проходит и вместе с Надей садится около столика на левой стороне авансцены.)

Прихвоснев (следуя за ним). Чем прикажете потчевать?

Аматуров. Нам пока ничего не надо, а об лошадях похлопочите: велите вашему кучеру их отпрячь, чтобы повыстоялись они немного, и овса им дайте.

Прихвоснев. Сами, значит, правили, в одноколке приехали?

Аматуров. Сам. Но, однако, спешите, не раздабаривайте.

Прихвоснев. В минуту все устроим. (Уходит.)

Аматуров (надев пенсне и осматривая сад, говорит Наде.) Это, кажется, господин Блинков?

Надя. Он... То-то, я думаю, у вас как в сердце закипело! Так бы и съели его сейчас!

Аматуров (с усмешкой). Напротив!

Надя (перебивая его). Уж сделайте милость, не запирайтесь! Досадно уж!

Аматуров (с той же усмешкой). Почему ж досадно?

Надя. Да как же! Прежде Софья Михайловна вас любила, а теперь, говорят, его любит.

Аматуров. И на здоровье ей! Вот мы сейчас даже оприветствуем друг друга! (Громким голосом и кивая головой Блинкову.) Здравствуйте, Блинков.

Блинков (вскакивая с места и несколько трусливо). Ах, здравствуйте!.. Как ваше здоровье?

Аматуров. Ничего, живем... Не хотите ли в следующее воскресенье на бегах потягаться на рысаках?

Блинков (скаля от удовольствия рот). Извольте-с. У нас нынче новый каурый рысак есть.

Аматуров. А мы на старом еще поплетемся. С Софьей Михайловной Дарьяловой часто видаетесь?

Блинков (опять струсив). Нет-с, нечасто.

Аматуров. А как этак?

Блинков. Да так... иногда бываю-с. А вы видаетесь?

Аматуров. Нет, мы не видаемся. Прежде уж часто видались, надоели друг другу.

Блинков. Вот что-с! До свиданья! (Встает и хочет уйти.)

Аматуров (ему). Куда ж это вы?

Блинков. На бильярде в кофейную (показывает головой на заднее здание) иду поиграть! (Скрывается.)

Аматуров (слегка усмехаясь). Убежал, каналья. Думает, верно, что я стану претендовать на него; а я рад, очень даже, что он утешил безутешную...

Надя (щуря глаза). Ах, как вы злы на Софью Михайловну, ужасно! Сейчас и насмешничать над ней! Что и надоели друг другу и что утешил безутешную!

Аматуров (уже серьезным голосом и с ударением). Ну, я еще мало на нее злюсь! На нее следовало бы больше злиться за все ее деянья против меня.

Надя. Какие же деянья ее против вас были?

Аматуров. Да вот хоть бы то, что меня ревновала, никуда от себя не пускала, только что не на цепочке держала; а сама в это время под сурдинкой любовника другого приобрела себе.

Надя (с удивлением). Какого любовника? Что вы выдумываете?

Аматуров. А Блинкова этого?

Надя. Да если она и полюбила его, так после того, как вы ее кинули.

Аматуров (вспылив даже). Что ты мне говоришь: после! У ней на именинах стоял букет от него. Они давно уж, я думаю, обожают друг друга!