3. ГОРОД
- Прорвались? - с сомнением спросил Альд, и Инта глянула на него. На него. На Алека. Опять на него. И принялась хохотать.
Они хохотали как дураки - до слез, до икоты, до боли в боку. Потому что они прошли. Потому, что серебряная чешуя Легиона растаяла без следа, и каждый из них был такой, каким он покинул свой мир.
Алек - весь пыльный и небритый, в форме, выгоревшей добела.
Инта - статуя из черного камня, затянутая в блестящий мундир.
Но Альд... вот кто красавчик и франт! В обрывках голубенького комбинезона, с цветастым платком на курчавой гриве, с ножнами на поясе, с пустой кобурой на бедре...
- Нич-чего себе! - сказал Алек. - Хорош!
- Полгода в горах, - ответил Альд и невесело усмехнулся. - Ладно, не нравлюсь, так на Инту гляди.
Алек поглядел. И покачал головой. И показал на три золотых шеврона.
- А это что?
- Коммодор.
- Флот?
- Космический, - очень сухо сказала она.
Алек насупился, но зато усмехнулся Альд. Стоял и глядел, качаясь с носка на пятку, и к его усмешке очень бы пошел лучемет.
- Ну? - ответила Инта его враждебному взгляду. - Как там зовут твою планетку?
- Латорн.
- Первый раз слышу. Успокойся, с вами мы не воюем.
- В твое время, - спокойно отозвался он.
- Боюсь, что нам не до захватов. Тут бы самим отбиться!
- Ты зря волнуешься, Инта. Я понимаю: тебе никто не приказывал нападать на Латорн.
- Мне никто не приказывал и защищать Ордален, - сказала она надменно. - И никто не приказывал встречать с тремя крейсерами эскадру. Я погибла у Ордалена в 204-м году, и откуда мне знать, что было потом!
Повернулась и куда-то пошла, и они привычно затопали вслед.
Они шли по как будто живой, неспокойной траве, и с белесого неба как как будто бы чуть пригревало. Было очень приятно идти: не в строю, не в цепи, не в бой, не в Казарму - куда-нибудь.
Они шли и молчали, и молчанье нарушил Альд, потому что тут нечего и не с кем делить:
- Чего-то слишком легко мы прорвались.
- Мы не прорвались, - сказала Инта. - Это просто другая игра.
И они увидели Город. Они подходили к Городу, а он приближался к ним. Сначала плотная кучка башен. Потом башни раздвинулись, расползлись, выпустили поросль домов. Потом раздвинулись и дома, открывая прорехи улиц.
Мы шли по истоптанной мостовой, по стертым усталым камням, и к нам подползали дома...
- Это ловушка, - сказал Альд.
- Просто Город, - сказала Инта, - только тут никто не живет.
Алек не сказал ничего. Просто город или просто ловушка, но я тут уже бывал. Взаправду или во сне, но мы сейчас повернем, а там будет дом-утюг и полосатый навес...
И они повернули; там был дом-утюг и полосатый навес, и у входа кто-то стоял.
Сейчас он окликнет меня...
- Алек! - крикнул тот, у дверей. - Ночь творения! Алек!
Почти человек, в Легионе сошел бы за земляка...
- Ты что, не узнаешь?
- Нет!
- Только выскочил?
Алек опять промолчал. Глядел на него сверху вниз и поигрывал желваками. Хряснуть, что ли, его по башке, чтобы не веселился? Если ты ушел, так чего ты здесь? Или это и вся свобода?
- А вы что, вместе? Так и рванули?
- Ага, - ответил Алек. - Так и рванули.
Знать бы, откуда я это помню, когда я ходил по этим улицам и заходил в этот дом...
- Что? - спросил незнакомый, - не понимаешь? Пошли к нашим, поймешь.
И они спустились в подвал.
Там были простые столы и простые скамейки, и горел настоящий огонь. Там были люди - так много людей, что разбегались глаза, одни только люди без щупалец и чешуи, и взгляд терялся в однообразии лиц, хоть лица эти были не на один лад, и люди эти наверняка были с разных планет, но после Простора...
Они вошли, и шум голосов притих, и лица поднялись к ним.
- Ребята, - сказал провожатый, - наших прибыло! Этот из моей шестерки. Алек...
- Инта, - сказала она.
- Альд, - представился Альд.
Лица качнулись, что-то бодрое рявкнули глотки, мы спустились еще на ступеньку, поближе к огню, нам улыбались, к нам тянулись руки, и когда мы уселись на могучей скамье, перед нами уже стояли плошки с едою, и пузатый кувшин разливал по стаканам густую струю.
Вот оно что, подумал Алек. Теперь я помню, когда это было, и помню, что было потом. Инта...
Он поглядел на нее и отвел глаза. Тихая женщина со спокойным лицом, а в глазах - только отблеск огня.
А Альду уже хорошо. Рот до ушей, стакан в кулаке, и его уже хлопают по плечу, и он подмигивает в ответ.
- Ты что, совсем меня не помнишь? - спросил поводырь. - Меня зовут Алдар. Двенадцать боев...
- Приятель! - угрюмо ответил он. - Я, может, двести кругов по двадцать боев... а ты двенадцать!
- Ты зря не веришь, - сказал Алдар, - тут все свои.
На свету у него были голубые глаза, а тут стали черные с кошачьим зрачком, и видно было, что он - нормальный мужик, и, наверное, нам хорошо сиделось в Просторе. Не до тебя, подумал Алек, если это будет сейчас... Я только пригубил стакан, подумал он. Совсем дрянное винцо, но как я о нем вспоминал...
- А из третьего сектора тут есть? - спросила Инта, и кто-то заржал.
- Не понимаю, - холодновато сказала она, тоненький холодок, как льдинка за пазуху, и он остудил смех. - Я была в третьем секторе, сказала она, - и мои были все без имен.
Вот тут они отвели глаза. Вот тут они нас зауважали, потому что ни в жизни, ни в бою нет страшнее тех, что без имен.
- А вы что, тут живете? - спросил Альд. Сам твердил про ловушку, а тут размяк, даже сдернул свой дурацкий платок и тихонько пихнул в карман, только концы наружу.
- Тут и живем, - сказал ему хмурый верзила. - А как живем, сам увидишь.
- И все из Легиона?
- А то откуда?
- А почему вы здесь? - спросил их Альд. - Неужели вам некуда уйти?
- Сам увидишь, - сказал Алдар. - Тут нормально, - сказал он. Правда, теперь похуже. Совсем обнаглели, сволочи, - сказал он.
Алек отхлебнул из стакана. Дрянное были винцо, терпкое, как тогда, но теперь я его допью, подумал он, пусть хоть это не как тогда, и вино тягучей струей ушло в него, обернулось теплом, а огонь шевелится, высвечивая то носы, то глаза, то пузатый бок кувшина, и все мы за этим столом свои, и за тем столом - тоже свои...
- ...Из нашего сектора, - говорил Алдар. - Эх, жаль, рокирнулся, когда теперь объявится...
- А по-моему, не успел, - сказал другой, - их с Бидом накрыло.