«У нее есть все, что только можно пожелать жене, – подумал он. – Конечно же, я самый счастливый из всех принцев! Какая она спокойная и рассудительная! Выглядит так, словно ее никогда не выводили из себя, не сердили. Все будет так просто… так приятно… так удивительно! Мне ничего не нужно бояться. Я не буду чувствовать себя робко и стесненно в ее присутствии. Она так молода и тем не менее почти так же уравновешенна и спокойна, как моя мать. Какой чудесный человек моя будущая жена!»

– Вы улыбаетесь, – проговорила Маргарита. – Скажите, что вас развеселило.

– Я улыбаюсь не от веселья, – очень серьезно ответил он. – Я улыбаюсь от счастья.

– Счастье – самая лучшая причина для улыбки, – сказала она.

«Я уже начинаю любить ее!» – подумал Хуан.

Маргарита тоже начала улыбаться. И, вспоминая дряблые отвислые губы Карла VIII Французского, говорила себе, что наконец счастлива.

Она радовалась, что в детстве ее отослали во Францию и обручили с Карлом. Это помогло ей осознать, насколько счастлива она теперь, приехав в Испанию, чтобы выйти замуж за Хуана.

Так они ехали, сопровождаемые приветственными выкриками: «Долгих лет жизни принцу! Благослови Бог его и его невесту!»

Оба с умиротворением думали о тех годах, которые им предстоит прожить вместе.

Прибытие кавалькады, возглавляемой Фердинандом, его сыном и невестой принца, с нетерпением ожидалось во дворце Бургоса.

В детских покоях принцесса Изабелла наблюдала за служанками, готовившими туалеты для ее сестер, Марии и Катарины.

Какие спокойные эти девочки! Все было бы по-другому, будь сейчас с ними их сестра Хуана! Она высказывала бы всяческие предположения относительно невесты, громко выражая свое мнение, навязывая его остальным.

Изабеллу радовало, что безумной Хуаны больше с ними нет.

Она постоянно молилась, чтобы Маргарита сделала Хуана счастливым. Она надеялась и верила, что эта девушка окажется нежной и религиозной. Если б та оказалась взбалмошной, непредсказуемой и распутной – а Изабелла уже слышала такие отзывы о невесте брата, достигшие берегов Испании, – то ее сердце разбилось бы.

Королева очень волновалась из-за Хуаны, именно ее брак в данное время больше всего беспокоил ее. Король, конечно, поздравлял себя, что этот союз свершился, и Хуана станет матерью наследников Габсбургов. И, похоже, его совершенно не волновало, что дочь будет бесконечно несчастна, производя их на свет.

Мария оставалась безмятежно спокойна и как всегда равнодушна ко всему окружающему, пока служанка одевала ее к торжеству. Флегматичная, бесстрастная Мария, у которой совершенно отсутствовало воображение, и представить себе не могла, что чувствовала Маргарита, прибыв в незнакомую страну, не говоря уже о том, чтобы подумать, а не случится ли с ней то же самое в будущем, которое уже не за горами?

Как отличалась от нее Катарина! Ее взволнованное личико застыло, словно маска, и нетрудно было догадаться о мыслях, мелькавших в огромных темных глазах девочки.

Бедняжка Катарина! Если она когда-нибудь поедет в Англию, то будет испытывать страшную щемящую тоску и душевную боль.

В покои вошла служанка и шепотом сообщила Изабелле, что Ее Величество королева безотлагательно желает видеть ее в своей опочивальне.

Молодая Изабелла тут же оставила сестер и направилась в покои матери.

Королева ожидала ее, и у Изабеллы сжалось сердце при взгляде на мать – она догадывалась, что та ей скажет. Королева поцеловала дочь и заговорила: – Пришли известия из Португалии. И я хочу сама поговорить с тобой и подготовить. Ведь отец безусловно сразу же заговорит об этом, как только тебя увидит. Губы Изабеллы пересохли.

– Да, мама, – тихо сказала она.

– Эммануил пишет, что раз мы настаиваем на таком условии, он готов принять его.

Бледные щеки Изабеллы внезапно вспыхнули, и она почти закричала:

– Он хочет сказать, что будет изгонять этих людей из страны только потому, что…

– Только потому, что так сильно желает брака с тобой. Итак, моя дорогая, тебе нужно начинать собираться в Португалию.

– Так… так скоро? – прошептала Изабелла.

– Боюсь, твой отец захочет, чтобы ваш брак состоялся в этом году.

– О… нет!

– Это так. Дорогая Изабелла, я буду настаивать на нашей скорейшей встрече после твоего отбытия. Если ты не приедешь ко мне сюда, в Испанию, я приеду к тебе в Португалию.

– Мама, ты обещаешь это?

– Клянусь, дочь моя.

Изабелла молчала. Затем выпалила:

– Разве ничего нельзя сделать?.. Я не верю, что он согласился на такое…

– Он хочет, чтобы брак состоялся. Ты будешь счастлива. Это ведь больше, чем просто хороший брак. С его стороны – это брак по любви.

– Но не с моей стороны, мама.

– Со временем ты полюбишь его. Я знаю, дитя мое. Уверена в том. Он хороший и благочестивый человек, и сильно любит тебя. Тебе нечего бояться, дорогая.

– Но, мама, это условие…

– Его согласие только показывает, насколько сильны его чувства к тебе.

– Знаю, что он согласился против своей воли.

– Потому что каким бы хорошим Эммануил ни был, он недальновиден. Святой человек, Томас Торквемада, видит здесь руку Господа.

Изабелла вздрогнула. Ей захотелось пронзительно закричать, что она не любит Торквемаду, боится его, и когда от приступов кашля пробуждается по ночам, ей слышатся проклятия изгнанных евреев.

Но мать не поймет полетов ее фантазии. Как ей объяснить все это? Принцессе казалось, чувства душат ее, и она боялась, что если не успокоится, приступ кашля застигнет ее врасплох, и она умрет от удушья.

Она сдерживала кашель в присутствии матери, поскольку знала, что это беспокоит королеву. И без того Хуана доставляла ей много волнений.

– Мама, извини, но мне необходимо вернуться к себе, – произнесла она. – Надо сделать кое-какие приготовления к прибытию новобрачных.

Королева согласно кивнула и, когда дочь удалилась, прошептала:

– Все будет хорошо. Ведь это самое лучшее, что можно пожелать моей Изабелле.

Королева Изабелла заключила в объятия дочь Максимилиана.

В глазах Изабеллы стояли слезы. Девушка была очаровательна, и королеве показалось, что Хуан уже очень счастлив со своей невестой.

Фердинанд смотрел на все блестящими от волнения глазами. Как приятно разделить со всеми главную радость!

– Мы приветствуем вас в Бургосе, – сказала королева. – Я просто не в состоянии выразить, с каким нетерпением мы ожидали вашего приезда.

– Я счастлива находиться здесь, Ваше Величество. Улыбка девушки была, возможно, слишком теплой, слишком дружелюбной.

«Мне надо помнить, – подумала королева, – что она долго жила во Фландрии, а у фламандцев слишком слабо развито чувство приличия».

Вперед вышли принцессы Изабелла, Мария и Катарина и официально приветствовали Маргариту.

Они думали о том, как необычно она выглядит в фламандских одеждах, какое у нее приветливое лицо и свободные манеры, однако она им понравилась. Даже Мария чуть воодушевилась, наблюдая за Маргаритой, а Катарина черпала у этой девушки мужество и храбрость. Ведь казалось, Маргариту совершенно не смущало, что она приехала в чужую, незнакомую страну, чтобы выйти замуж за человека, с которым познакомилась всего несколько часов назад.

Все было приготовлено для пиршества, и Хуан с невестой сидели с королем и королевой, разговаривая о рыцарских поединках и празднествах, устроенных, чтобы отметить это событие.

– Какая жалость, что сейчас Великий пост, – говорила королева. – Но как только он закончится, свершится обряд бракосочетания. Мы намечаем свадьбу на третье апреля.

Катарина быстро взглянула на лицо фламандской эрцгерцогини и тут же успокоилась, увидев, что упоминание о дате свадьбы совершенно не смутило Маргариту.

Это было самое удивительное зрелище из всех, происходивших в Испании за последние годы.

В конце концов, это же свадьба наследника трона! Но все выглядело гораздо значительнее, чем просто празднование свадьбы. Еще никогда Испания не имела столько надежд на процветание в будущем. Теперь основания для мира стали более прочными, чем когда-либо. Не надо будет платить налоги на бессмысленные сражения и баталии! Не надо больше отрывать мужчин от повседневного труда, посылая их в армию! А мир, означающий процветание и благополучие, судя по всему, наконец наступил.