​​​​​​

Кондор поднялся над лесом, коснулся крылом солнца и спустился к деревне чиа. Когда тень птицы накрыла Кьяри, она развернулась и побежала домой.

Солнце нагрело глиняные стены хижины. Внутри царил полумрак. От ветра, ворвавшегося вместе с Кьяри, качнулись занавески из ракушек, отделявшие спальню от кухни.

- Мама?

- Это всего лишь Кьяри, - отец всегда говорил, что слышит в смехе Исы журчание ручья.

У Исы были прямые черные волосы и смуглое тело. Надевая тунику, она потянулась, выгибая узкую спину. Руки Исы пахли чем-то одновременно соленным и сладковатым, когда она прикоснулась к щеке Кьяри.

- Ты отнесла циновки Биаре, как я тебя просила?

За спиной Исы перламутровые ракушки на кожаных шнурках задрожали, и из спальни вышел Керук. Левую половину его груди и бок пересекали глубокие шрамы. Говорили, еще до того как стать вождем, он голыми руками победил медведя.

- Керук принес нам сок асаи, - Иса протянула Кьяри глиняную кружку. Черная, как тень кондора, капля капнула на ее светлую тунику. Кьяри попятилась и выскочила на улицу.

- Куда ты, глупышка?

На крыше соседней хижины закричал и расправил красные крылья попугай, словно предупреждая о приближении чужаков. Позади Кьяри услышала голос Керука и смех Исы. Затем Иса вышла из дома и обняла Кьяри.

- Жарко сегодня, хочешь сходить на озеро? Скоро отец вернется. Подарки тебе привезет.

Когда они шли через деревню, Иса гладила дочь по спине и улыбалась людям. По дороге они остановились, чтобы послушать как старик Римак, местный хранитель кипу, и лекарь Чалько рассуждают о военном походе. Этой весной, как делали это в каждому году, чиа и пошли войной на яги. До селения яги пять дней пути. А поход длился уже - четырнадцать. Что могло задержать воинов? Неужели чиа потерпели поражение? А если проиграли сражение, почему не прислали гонца?

Кьяри забыла о яги и войне, как только увидела блестящую поверхность озера. Ее сияние ослепляло, и Кьяри зажмурилась. А когда открыла глаза, Иса уже скинула одежду и погрузилась в воду.

- Скорей иди сюда, а то перегреешься на солнце.

Волосы Исы, как водоросли дрожали в воде. Кьяри поймала их в кулак и пропустила между пальцев. После купания, Иса построила из песка маленькую деревню, потом сказала, что хижины получились похожими на кучи навоза лам и рассмеялась.

На ужин Иса приготовила сладкий картофель. Во сне Кьяри видела кондора, а весь следующий день, вместо того, чтобы собирать хворост и плести корзины, смотрела на небо, будто ожидая чего-то.

- Они вернулись! Воины вернулись! – закричал беззубый соседский мальчишка. Ему было шесть зим. Из одежды на нем была только веревка, дважды обернутая вокруг пояса. Поскользнувшись, он упал в песок напротив дома Кьяри, но не замолчал. – Наши воины ведут с собой пленников! Все пленники сильные и свирепые воины!

Мальчишка вскочил, и Кьяри побежала за ним. Наперегонки они домчались до края деревни, пересекли маисовые поля и присоединились к другим детям, собравшимся на краю леса. Красные и желтые одежды воинов яркими пятнами выделялись на фоне листвы.

Отец Кьяри, великий воин Атавалп, первым вбежал в деревню. Его волосы были заплетены в косу, лоб закрывала белая лента. В руках он держал щит и боевой топор. Ударяя им по щиту, Атавалп бросал тело из стороны в сторону, показывая основные моменты сражения. Завороженные его танцем, дети вторили его воинственным возгласам.

Позади воинов шли обнаженные пленные. Молодые, крепкие мужчины. Богу солнца понравится жертва, удовлетворенный, он пошлет чиа урожайный год. Локти мужчин были связаны за спиной, из-за этого двигались они неловко, как раненные. Веревочные кольца на шеях соединяли пленников друг с другом, как бечевка соединяла ракушки занавесок. За пленными воинами шли дети. Пять мальчиков и три девочки. Их шеи тоже обвивала веревка, только руки были связанны не за спиной, а впереди. К лицам и обнаженным телам детей прилипли грязь и листья. Кьяри выглядела точно так же, когда охотилась на лягушек в прошлое полнолуние.

- У меня есть для тебя подарок, - сказал Атавалп, обнимая Кьяри.

Амулет. Три пера колибри, выкрашенные в ярко-синий цвет. С помощью золотого бруска к ним крепился кожаный шнурок. Короткий, будто амулет сделали специально для ребенка. Наощупь перья были мягкими и пушистыми. Пахли огнем и еще чем-то незнакомым. На ветру они красиво дрожали, а если поднести их к глазам, синие прожилки пронизывали мир, как плесень пронизывает испортившуюся дыню.

Кьяри играла с новым украшением, пока люди рассаживались на деревенской площади. На песке нарисовали две ровные линии, пересекающиеся под прямым углом - четыре квадрата, по одному на каждую айлью чиа. В центре площади Керук опустился на покрытое одеялом из шерсти викуньи кресло и поднял руки. Ударили барабаны, оповещая о начале праздника. Первым перед вождем предстал Атавалп. В бою он убил двадцать воинов, пятерых взял в плен. Керук принял дар своего полководца, нарисовал на лице Атавалпа красную полосу, накинул на его плечи белый плащ и подарил ему золотую мухобойку. Затем добычей хвастались другие воины.

Под бой барабанов, пленных воинов, как долгожданных гостей, угостили мясом и чичей. Когда их кувшины опустели, шаман и лекарь, Чалько выбрал пятерых крепких воинов для жертвоприношения. Остальных по традиции чиа отправят в подарок императору, и их кровь прольется на алтарь в главном храме Куско. Пленным детям предстояло стать рабами чиа, потому обращались с ними не так торжественно, скорей по-домашнему – развязали руки, напоили и накормили сладким картофелем.

Красная полоса на лице Атавалпа ярко горела в лучах заходящего солнца и при свете факелов. Наблюдая, как мать и отец танцуют, Кьяри думала о том, что они самая красивая пара в деревне. Керук тоже смотрел на танцующих, и лицо его было строгим и сосредоточенным, будто он готовился к охоте.

Когда Кьяри начала зевать, отец подхватил ее на руки. Она прислонилась лицом к его груди - глаза слипались, отчего, казалось, что вокруг метались тени больших птиц.

- Мой храбрый и сильный воин, - засмеялась Иса, обнимая мужа и дочь.

Она продолжала смеяться всю дорогу до дома. Прижимая Кьяри к груди, Атавалп целовал волосы, лоб и шею Исы.

Кьяри часто играла с синими перьями. Она тянулась к амулету, когда видела тень кондора и, когда замечала, что Иса улыбается Керуку. Когда в ее восьмую весну, пришло время учиться кипу, на первом уроке Кьяри крутила перед глазами синие перья.

Учил детей старый Римак. Он плохо видел и ходил, опираясь на толстую палку, а его спина, говорили, давно не разгибалась. У Римака было восемь детей и двадцать внуков. Все они жили отдельно, своими семьями. Многочисленная родня приносила старику еду, шила ему одежду. В ежедневных делах Римаку помогал мальчик Нио. Он был яги, один из детей, захваченных в плен прошлым летом. Его привели в город с веревкой на шее, в день, когда отец подарил Кьяри три синих перышка, а потом продали на деревенском рынке. Римак не нагружал Нио тяжелой работой. Все, что от мальчишки требовалось это быть глазами и ушами старика, когда тот покидал дом, подставлять плечо, когда старик нуждался в опоре, готовить еду и подметать хижину. А еще старик Римак никогда не наказывал Нио.