Городничий. Не может быть там этого [там нет этого РЛ6] написано.
Почтмейстер (показывая письмо). Читайте сами.
Городничий (читая). „Как сивый мерин“. Не может быть, это вы сами написали.
Почтмейстер. Как же бы я стал писать?
Артемий Филипович. Читайте.
Лука Лукич. Читайте.
Почтмейстер (продолжая читать). „Городничий преблагороднейший человек и с гостеприимством патриархальным, но глуп, как сивый мерин… [„сивый мерин“ вычеркнуто РЛ6]
Городничий. О, чорт возьми! нужно еще повторять! как будто бы там без того нет.
Почтмейстер (продолжая читать). „Но…“ хм, хм, хм, хм… „сивый мерин. Почтмейстер тоже добрый человек…“ (Оставляя читать.) Ну, тут и обо мне [и обо мне тоже РЛ6] неприлично выразился.
Городничий. Нет, читайте.
Почтмейстер. Да к чему ж?..
Городничий. Нет, чорт возьми, когда уж читать, так, читать. Читайте всё.
Артемий Филипович (читает). [Артемий Филипович. Позвольте я прочитаю (читает) РМ10 РЛ6] „Почтмейстер тоже добрый человек и чрезвычайно похож на нашего пьяницу департаментского сторожа; [а. на нашего пьяницу департаментского сторожа РМ10, РЛ6; б. на нашего департаментского сторожа Михеева РЛ6] должно быть тоже, подлец, пьет горькую…“
Почтмейстер (к зрителям). Ну, скверный мальчишка, которого нужно посечь, больше ничего.
Артемий Филипович (продолжая читать). „Кроме того надзиратель над богоугодным заведением, какой-то Ляпкин-Тяп…“ [какой-то и… и… и РЛ6] (Заикается.)
Коробкин. А что ж вы остановились?
Артемий Филипович. Да нечеткое перо… впрочем видно, что негодяй.
Коробкин. Дайте мне, вот у меня, я думаю, получше глаза. (Берет письмо.)
Артемий Филипович. [Приписано: (не давая письма) РМ10; тоже РЛ6] Нет, это место можно пропустить, а там дальше разборчиво.
Коробкин. Да позвольте. Э, скажите, господа, чтобы Артемий Филипович отдал.
Городничий. Отдайте.
Все (приступают к нему). Отдайте, отдайте. Читайте. [Вместо: „Да позвольте ~ отдайте. Читайте“: Да позвольте, уж я знаю. Артемий Филипович. Нет, я и сам прочитаю. Далее право всё разборчиво. Почтмейстер. Нет, всё читать. Ведь прежде всё читали. Все. Отдайте, Артемий Филипович, отдайте письмо (Коробкину) Читайте! Артемий Филипович. Сейчас! (отдает письмо). Вот позвольте, я закрою пальцем (закрывает пальцем). Вот этого места только не читайте, а прочее всё можно. Все (приступают к нему). Читайте! Читайте! РМ10, РЛ6]
Коробкин (читая). „Кроме того, какой-то надзиратель [Кроме того, надзиратель РМ10, РЛ6] за богоугодным заведением, какой-то Ляпкин-Тяпкин: [По выскобленному: Земляника РЛ6] вообрази себе чухонскую свинью в картузе, [в ермолке РМ10, РЛ6] с пребольшими ушами“.
Артемий Филипович (к зрителям). И нимало неостроумно. [не остроумно и не правдоподобно РМ10 (приписка к первоначальному тексту)] Бог знает что: [Чорт знает что РМ10 (тоже)] свинья в картузе! [в ермолке РМ10, РЛ6] Совсем неправдоподобно: где же свинья в картузе [в ермолке РМ10, РЛ6] бывает?
Коробкин (продолжая читать). „А от смотрителя училищ страшно воняет луком“.
Лука Лукич (к зрителям). Ей богу, и в рот никогда [Ей богу, никогда и в рот РМ10 (приписка)] не брал луку.
Коробкин (продолжая читать). „Словом, брат, всё ужасный <моветон>. [Вместо „Коробкин ~ <моветон>“: Аммос Федорович (в сторону). Слава богу, хоть по крайней мере обо мне нет. Коробкин (читает). Кроме того какой-то судья… Аммос Федорович. Вот тебе на! (вслух). Господа, я думаю, что письмо, действительно, несколько длинно. На первый раз этого будет довольно. Лука Лукич. Зачем же. Мне хочится всё знать. Коробкин (продолжает). Кроме того, какой-то судья Ляпкин-Тяпкин ужасный моветон. Должно быть французское слово. Аммос Федорович. А чорт его знает, что оно значит: хорошо еще ежели мошенник; а может быть еще и хуже РЛ6] Но при всем том мне чрезвычайно нравится здешнее добродушие: так знаешь просто, [Впрочем мне нравится здешняя жизнь РЛ6] без всяких претензий, [так, знаешь, всё это просто без всяких претензий [и холодностей этих]. Никаких этих холодностей, которые бывают в свете [И я бы] РМ10 нет РЛ6] так что я истинно тронут. Денег здесь занять можно, сколько хочешь. [На счет денег тоже очень благородно РЛ6] Помнишь, как мы хотели [как мы с тобою один раз хотели РЛ6] пообедать у Палкина на счет аглинского короля, да мерзавец мальчишка [но мальчишка РЛ6] придержал [придержал тебя РЛ6] за шинель. Вот сюда, братец, приезжай; вообрази: дают взаймы, сколько хочешь, бумажками и серебром. На этот счет у них чрезвычайно благородно. [Вместо „Вот сюда, братец ~ благородно“: Здесь напротив совершенное доверие, так что я даже был тронут. Я занял до тысячи рублей РЛ6] Меня возили по всем заведениям и являлись ко мне в мундирах; даже просили о многом замолвить о них в Петербурге. [Вместо „Меня возили ~ в Петербурге“: Возили меня по разным заведениям. Одним словом дурачье страшные! РЛ6] По моей физиогномии они верно почли [По моей физиономии она приняли РЛ6] меня за военного генерал-губернатора. Я таки, с своей стороны, подпустил [Я, с своей стороны, не преминул подпустить РЛ6] им пыли порядочной. Веришь ли, душа Тряпичкин, я с грустию помышляю об отъезде. Приятность времени, проведенного с здешними жителями, у меня долго останется в сердце. Впрочем, это однако ж нимало не помешает тебе воспользоваться такими предметами для твоего остроумного пера. [„Веришь ли ~ остроумного пера“ нет РЛ6] Ты пишешь там разные статейки для Библиотеки для чтения: пожалуста, их помести туда и окритикуй. Не чинись таки нимало и хорошенько их отбрей; [Вместо „пожалуста ~ отбрей“: пожалуста помести их туда и обкритикуй хорошенько РЛ6] обо мне только упоминай полегче и с хорошей стороны, а то ведь, я тебя знаю, ты родного отца не пожалеешь. [а то ведь ~ не пожалеешь“ нет РЛ6] Прощай, душа Тряпичкин! Я сам, по примеру твоему, хочу заняться литературой. Скучно, братец, так жить, ищешь пищи для души, а светская чернь тебя не понимает. Хочешь наконец чем-нибудь эдаким высоким заняться. Прощай! [„Прощай“ нет PЛ6] Пиши ко мне в Саратовскую губернию, а оттуда в деревню Подкатиловку“. (Переворачивает письмо и читает адрес:) Его благородию, милостивому государю Ивану Васильевичу Тряпичкину. [Тряпичкину в С. Петербург в Почтамтскую улицу в доме под № 94-м поворотя на двор в 3-й этаж направо РЛ6]