Городничий. Нет, не читал; я однако же рад, что вы это делаете. Это в жизни хорошо. Скажите: там вы до сих пор ничего не начитывали о каком-нибудь чиновнике из Петербурга.
Почтмейстер. О петербургском ничего нет; а о костромских и саратовских много говорится. Жаль однако ж, что вы никогда не читаете [никогда не читали] писем. Есть прекрасные места. Вот недавно читал я: один поручик пишет к одному приятелю своему и описал бал и жизнь свою с таким искусством… очень хорошо: я провожу, говорит, время с крайним удовольствием, [“Я провожу ~ удовольствием” нет] барышень, говорит, много, музыка играет, штандарт скачет… с большим, с большим чувством описал. Вот, если хотите, я вам дам его прочесть. Я нарочно оставил его у себя.
Городничий. Покорнейше благодарю. Теперь право мне не до того. Так сделайте милость, Иван Кузьмич: как только получите какое-нибудь известие, то сейчас же [то сей же час] его ко мне; а если жалоба или донесение, то без всяких рассуждений задерживайте.
Почтмейстер. С большим удовольствием.
Аммос Федорович. Смотрите, достанется вам когда-нибудь, за это.
Почтмейстер. Ах, батюшки!
Городничий. Ничего, ничего. Другое дело если б вы из этого публичное что-нибудь сделали, но ведь это дело семейственное.
Аммос Федорович. Эко в самом деле какое непредвидимое известие! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с тем, чтобы попотчивать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы знаете. У меня завели тяжбу два помещика соседа и я теперь травлю зайцев [могу травить зайцев] на землях и у того и у другого.
Городничий. Бог с ними теперь, со всякими зайцами! У меня в ушах только и слышно, что инкогнито проклятое. Так и ожидаешь, что вдруг отворятся двери и войдет…
Те же, Бобчинский и Добчинский, оба входят запыхавшись.
Бобчинский. Чрезвычайное происшествие!
Добчинский. Неожиданное известие!
Все. Что? что такое?
Добчинский. Непредвиденное дело: приходим в гостинницу…
Бобчинский, перебивая. Приходим с Петром Ивановичем в гостинницу…
Добчинский, перебивая. [“перебивая” нет] Э, позвольте, Петр Иванович, я расскажу.
Бобчинский. Э, нет, позвольте уж я… позвольте, позвольте… вы уж и слога такого не имеете…
Добчинский. А вы не помните всех обстоятельств; вы сейчас собьетесь.
Бобчинский. Э, нет помню, [Э, нет помню, помню] ей богу помню. Уж не мешайте, пусть я расскажу. Не мешайте! скажите, господа, сделайте милость, чтоб Петр Иванович не мешал.
Городничий. Да что такое, говорите ради бога, что такое? У меня сердце не на месте. [У меня сердце так и бьется] Садитесь господа! сделайте милость, садитесь! возьмите стулья! [Возьмите стулья, пожалуста садитесь. ] Петр Иванович, вот вам стул! (Все усаживаются вокруг обоих Петров Ивановичей.) Ну, что такое?
Бобчинский. Позвольте, я сейчас по порядку: как только вышел я от вас… Э, не мешайте, Петр Иванович, не говорите уж ничего, сделайте милость, я уж сам знаю… Как только вышел я от вас, то побежал тотчас к Коробкину, а не заставши Коробкина дома, заворотил к Растаковскому, а не заставши Растаковского, зашел вот к Ивану Кузьмичу, чтобы сообщить ему полученную вами новость, да идучи оттуда, встретился с Петром Ивановичем…
Добчинский. Возле будки, где продаются пироги.
Бобчинский. Возле будки, где продаются пироги. Слышали вы, [Слышали ли вы] говорю я Петру Ивановичу, о той новости, которую получил Антон Антонович из достоверного письма. А Петр Иванович уже услышали [уже слышали] об этом от ключницы вашей Авдотьи, которая не знаю зачем-то была послана к Филипу Антоновичу Почечуеву. [к Погоняеву]
Добчинский. За боченком для французской водки.
Бобчинский. За боченком для французской водки. Вот мы пошли с Петром Ивановичем к Почечуеву [к Погоняеву] … Э, сделайте одолжение, Петр Иванович, не перебивайте, пожалуста не перебивайте… Пошли к Почечуеву, [к Погоняеву] да на дороге Петр Иванович говорит мне: сегодня, я знаю, привезли в трактир свежей семги, так пойдем закусим. Только что мы в гостинницу, как вдруг молодой человек…
Добчинский, перебивая. [“перебивая” нет] Недурной наружности, в партикулярном платье…
Бобчинский. Недурной наружности, в партикулярном платье, ходит по комнате и в лице [ходит по комнате, в лице] такое рассуждение и физиономия… такие важные поступки и так здесь (вертит рукою около лба) много, много всего. Я так как будто [Я так будто] предчувствовал и говорю себе: здесь что-нибудь да не даром. [что-нибудь недаром] А Петр Иванович тотчас мигнули пальцем и подозвали трактирщика, трактирщика Власа: [подозвали трактирщика Власа] у него жена три недели назад тому родила, и такой хороший мальчик, большие подает надежды, со временем [и со временем] так же как отец будет содержать трактир. Подозвавши Власа, Петр Иванович спросил потихоньку: кто такой этот молодой человек; а Влас говорит: это, говорит… Э — не перебивайте, Петр Иванович, пожалуста не перебивайте; вы не расскажете, ей богу не расскажете, вы немного шепеляете; у вас, я знаю, один зуб [у вас один зуб] со свистом… это, говорит, молодой человек” чиновник, едущий из Петербурга: Иван Александрович Хлестаков, а едет в Саратовскую губернию, и что чрезвычайно странно себя аттестует: больше полуторы недели живет, дальше не едет, забирает всё [берет всё] на счет и денег хоть бы копейку заплатил. [на счет, денег совсем не платит] Меня в одну минуту так и вразумило. Э! говорю я Петру Ивановичу…
Добчинский. Нет, Петр Иванович, это я сказал: Э.
Бобчинский. Сначала вы сказали, а потом и я сказал. Э! сказали мы с Петром Ивановичем, с какой стати сидеть ему здесь, когда дорога ему лежит бог знает куда: в Саратовскую губернию? — Это верно не кто другой, как самый тот чиновник.
Городничий. Что вы говорите! не может быть. (Придвигает поближе стул.) Да нет, это вам так показалось. Это кто-нибудь другой.
Добчинский. Помилуйте, как не он! и денег не платит и не едет, кому же б быть как не ему? и с какой стати жил бы он здесь, когда ему прописана подорожная в Саратов?
Добчинский. Он, он, ей богу, он… [Он, ей богу, он. ] Я ставлю бог знает что… Такой наблюдательный: всё обсмотрел и по углам везде и даже заглянул в наши тарелки полюбопытствовать что едим. Такой осмотрительный, что боже сохрани.