Конечно, кости четырехрога были переломаны. Упав, он не дергался даже.

Юстус поморщился. Охотничий спорт давно был упразднен на Земле. И бойни были закрыты. Мясо выращивали в ретортах из смеси аминокислот, жира и сахара.

Когда туша рухнула с неба на лужайку, пещерные жители опрометью бросились в свои норы. Свен между тем спустился за кустами, сложил крылья, вышел на опушку на собственных ногах и сел в сторонке поодаль от туши, подчеркивая, что на мясо он не претендует.

Он сидел и сидел… а из пещер за ним наблюдали гребнистые головы. Не сразу высунулись. Осмелев, вышли шага на два-три. Свен терпеливо сидел на корточках. Самые смелые или самые голодные бочком подобрались к мясу. Припали к жилам, чтобы вылакать кровь. Лакали, но посматривали на Свена. Он не препятствовал пиру. Посовещались. Трое самых светлых, с серебристой чешуей, старики, как выяснилось позже, сломав череп, лапами выгребли мозг и на растопыренных перепонках понесли Свену. Пришлось принять угощение. К счастью, и такое событие было предусмотрено теорией контакта. В скафандре имелся прибор АС — анализ-синтез — «асушка» в просторечии. Асушка разлагала сложные органические вещества, отсортировывала ненужные или вредные для человека и превращала любое мясо, плоды, траву в смесь аминокислот, жиров и углеводов, иногда горьковатую, иногда сладковатую, чаще уныло безвкусную. Так или иначе насытиться можно было, отравиться — нельзя. Свен проглотил немного кашицы из мозга четырехрога, и пещерники отошли удовлетворенные. По их сигналу сородичи набросились на тушу, как вороны. Замелькали каменные топоры, черные дымы костров поднялись перед пещерами. Готовился пир.

Свен все поджидал.

Наконец старики — первые трое и еще десяток охотников (хочется сказать: «десять человек», но можно ли этих чешуйчатых называть людьми?) — подошли к Свену и не спеша расселись против него полукругом.

Дескать, за угощение спасибо, а что ты хочешь от нас, собственно говоря?

Им была показана заготовленная кинопрограмма: звездное небо, ракета, Свен, выходящий из ракеты, Свен, глядящий на небо с двумя солнцами, сближение их, вспышка, все сметающее пламя… Рисованную часть Юстус выполнил превосходно.

Показ. Повтор. Третий раз. Четвертый…

— Линкос что-то улавливает, — сообщил Свен после четвертой демонстрации.

Завязался разговор. Юстус не вмешивался, чтобы не отвлекать Свена от дипломатической миссии.

И еще через полчаса:

— Учитель, вождь племени согласен лететь со мной. Быки, падающие с неба, прельстили его. Но достаточно ли этого? В пещерах едва ли сотня жителей. Таких племен на планете тысячи, все они враждуют, боятся друг друга, даже не понимают, у каждого свой язык. Я потратил полдня на эту горстку. У нас с вами нет тысячи дней на переговоры. Но они говорят, что на юге в степях живут большие народы. Сила сокрушительная, войско несметное, воинов больше, чем звезд. Пожалуй, я полечу на юг, учитель, попытаюсь договориться с этими несметными.

Несметные народы Свен отыскал по шлейфам пыли. Издалека казалось, что степь горит, от пожарища тянет густым дымом. А «горела» степь под копытами стад. Не тысячи, десятки и сотни тысяч прирученных четырехрогов, громадных, средних и мелких, пылили по равнине — самодвижущийся склад мяса, кожи и молока для степняков.

Тут уж швырять туши с неба не имело смысла. Все равно, что леснику дарить полено.

Свен догнал и обогнал ближайшее стадо. Но не стоило вступать в переговоры с отдельными пастухами. Поднявшись выше, он разглядел озеро; на берегу его полумесяцем стояли шатры: приземистые цилиндры из шкур четырехрогов, украшенные их же рогами.

— Пожалуй, здесь я буду ножи дарить, — сказал Свен своему терпеливому наблюдателю.

Юстус между тем смотрел на экраны и думал. Думал о том, как единообразна жизнь при всем своем разнообразии. Скотоводство кормит надежнее, чем охота. Под Солнцем и под Лямбдой охотники переходят к скотоводству. Где? На степном просторе, конечно; в лесах пасти неудобно. Но скот выедает траву, надо его перегонять на другое пастбище. Поэтому охотники живут в пещерах, а пастухи — в шатрах. И чем покрывают их? Подручным материалом — шкурами.

Свен, как и в предыдущий раз, спустился поодаль, сложил крылья, к становищу подошел на ногах. Теория контакта требовала ни в коем случае не травмировать инопланетян ни физически, ни морально, то есть не угрожать им, не потрясать, не пугать. В данном случае это было ошибкой. Лучше бы пугнуть с самого начала.

Перед входом в самый нарядный шатер стояли двое стражей с мечами. Стояли недвижно, глядели высокомерно. Не удивлялись или делали вид, что их не удивляет странная внешность гостя. Свен показал жестом, что хочет войти внутрь. Стражи не шевельнулись. Свен вытащил из сумки золотые ножи. Это произвело впечатление. Стражи протянули широкие ладони. Свен хотел было подать им ножи, но его рука уткнулась в нечто невидимое. Поле неприкасаемости не пускало. Выключил его, положил подарки на протянутые руки. Стражи принялись рассматривать ножи, один попробовал укусить. И на Земле некогда золото проверялось на зуб: чистое было мягче, металл с примесью — тверже. Считая, что право на вход куплено, Свен раздвинул полы шатра.

— Берегись! — отчаянно крикнул Юстус.

Стражи убедились, что им дано настоящее золото, и рассудили по-своему: один нож — хорошо, сумка с золотом — лучше. И право же, не стоит впускать богатея-чужака в шатер, чтобы его ограбили там. Лучше самим ограбить, больше достанется. И один из стражей, тот, что пробовал золото на зуб, размахнулся подаренным ножом… Юстус успел выкрикнуть: «Берегись!» Сработал автоматизм опытного астронавта. Свен мгновенно нажал кнопку, поле неприкасаемости замкнулось и поймало воина за руку, так же, как четырехрога за хвост.

Свен оглянулся и не долго думая вошел в шатер, волоча за собой ошеломленного стража. Против входа сидел на подушках очень толстый гребневик, почти шарообразный — и пузатый и горбатый. Позже выяснилось, что у здешних жителей жир откладывается и на спине, как у верблюдов.

И ему Свен протянул соблазнительные ножи. Тот выразил интерес. Но вручить подарок было невозможно. Пойманный за руку воин опомнился, старался вырваться, дергался, толкая могучего Свена. Мало того: свободной рукой достал меч и тыкал теперь острием в пружинящее поле.

Свен показал на него обжоре, дескать, утихомирьте, иначе объясняться не могу. Тот лениво потянулся к своему мечу… и с неожиданной точностью, единым взмахом отсек пойманную руку своего же воина.

Юстус отвернулся, бледнея. Вот и первая косвенная жертва контакта. Но что же делать? Не оповещать о предстоящей катастрофе? Больше будет жертв. Вести переговоры иначе? Как именно? Неторопливо? Но время поджимает.

Свен между тем на мгновение выключил поле, и окровавленный обрубок вывалился, пачкая ковер. «А мы на Земле прирастить сумели бы», — со вздохом подумал Юстус. Свену же некогда было жалеть и сочувствовать. Он кинул к ногам толстяка десяток золотых ножей и поспешно замкнул, поле.

Далее последовало повторение сценария: звездное небо на экране, ракета, Свен, выходящий из ракеты, Свен в скафандре, сближение двух Лямбд…

И еще через полчаса Свен сообщил:

— Учитель, я обещал горы золота этому Чингисхану, и он готов лететь куда угодно. Если прикажете, я привезу его, но будет ли толк, не знаю. Чужие жизни для него ничто, спасать намерен только себя. И даже не это главное. Во всем его племени не больше тысячи воинов. Племен таких в степях сотни. Они не ладят, воюют, воруют друг у друга стада. Говорят на разных наречиях. Чтобы объясниться, переходят на язык каких-то травоедов. Видимо, имеются в виду земледельцы, возможно, они на более высокой ступени развития. И если их язык — здешняя латынь, только они могут оповестить всю планету. Я лечу к этим травоедам, учитель, куда-то на запад, за горы. Из-за хребта сигналы не доходят. Так что не тревожьтесь, видеть меня вы не будете.

Минут через десять экраны погасли. Тогда-то и начался в полной мере мучительный труд бездействия: беспомощное ожидание.