Однако новые поколения людей, родившихся в далеком космосе и никогда не видевших Землю, смутно представляли себе разницу между Россией и Америкой или Бразилией и Ганой; прежние формулы расовой принадлежности изменились до неузнаваемости. Правнуки первооткрывателей утратили национальность – они превратились в коренных жителей своей планеты, отныне единственной известной им родины. Теперь ничто не препятствовало созданию новой, эффективной системы административного управления рассеянными по космосу колониями. Ужас перед взаимным уничтожением сменился страхом безнадежно отстать в развитии – и политические режимы постепенно перешли к логике сотрудничества и кооперации, в результате чего вскоре возник совершенно иной политико-административный институт – Конфедерация. Его управляющие структуры формировались из аппаратов прежних национальных правительств, но общее руководство осуществлялось Конгрессом, в который входили все представители новых колоний.

Объединенная мощь Конфедерации и всесильная техника позволяли активно заниматься геоформированием планет; некоторые из них стали настоящим раем, о котором жители старушки Земли могли только мечтать. Многие болезни были полностью побеждены; генная инженерия сделала землян не только прекрасными и совершенными телом, но и абсолютно равными и счастливыми. Теперь личность культивировалась для заранее определенной деятельности, и люди становились не просто мастерами – виртуозами своего дела. Планеты, достигшие полного совершенства, стали называться цивилизованными, но, хотя там были созданы идеальные условия для жизни и работы, в культурном и духовном отношении они оставались абсолютно мертвыми.

Разумеется, Конфедерация превосходно управляла людьми и на этой стадии развития общества, однако опыт прошлого оказался весьма кстати. Человечество может прожить в своем рукотворном эдеме миллионы лет, но стоит угаснуть творческой искре – дни его сочтены. С выходом в космос оно было обречено на постоянное развитие.

Разведчики по-прежнему уходили в неизведанные дали, открывая и обживая новые планеты, которые потом будут заселены всевозможными чудаками и изгоями (таковые периодически появлялись даже на самых цивилизованных планетах). Отныне рубеж освоенной человеком области Галактики стал не просто границей экспансии, а настоящей религией, символом веры. Ее требовалось непрерывно расширять, ибо она служила своеобразным аварийным клапаном и вообще целью всего существования человечества.

Освоив четвертую часть Галактики, земляне наконец-то встретили инопланетян. Правда, их оказалось гораздо меньше, чем предполагалось, но они были, и многие обитали на планетах, совершенно непригодных для человека.

За ними, конечно, наблюдали, но в целом им не придавали большого значения. Если они использовали ресурсы, пригодные и для людей. Конфедерация вступала с ними в официальные контакты и заключала договоры о совместном сотрудничестве. Те, кто мог адаптироваться к существованию в условиях Конфедерации, принуждался к этому. Остальные безжалостно уничтожались, как в свое время североамериканские индейцы или аборигены Тасмании. У одних внеземных цивилизаций технология была примитивна, у других – более или менее продвинута, но всегда Конфедерация оказывалась мощнее, сильнее и безжалостнее.

Однако в один прекрасный день правительство Конфедерации столкнулось с тем, чего втайне боялось все эти годы, – с превосходящим противником.

Исключительно сложный и совершенный робот, созданный более развитой, – хотя и ненамного, – чем человечество, промышленной цивилизацией под видом секретного сотрудника проник в аппарат Главного Командования Вооруженных Сил. Его игра была столь безукоризненна, что он в течение нескольких лет водил за нос своих друзей, коллег по работе и даже чрезвычайно изощренную систему охраны. Снабженный великолепной защитой, он проник в центральный компьютер и выкрал жизненно важные военные секреты. Шпион допустил лишь одну крошечную ошибку, но этого, к счастью, оказалось достаточно. Тем не менее, сокрушив тридцатисантиметровые бронированные двери, ему удалось прорваться через два вакуумных контрольно-пропускных пункта, с невообразимым ускорением уйти на орбиту, а затем попасть в охраняемый космический корабль и попытаться оторваться от преследования. Но доблестные, вояки не теряли робота из виду и уничтожили его во время передачи информации. Она предназначалась для Ромба Вардена.

Даже в столь развитом обществе, как Конфедерация, периодически появлялись на свет уроды, что было естественным следствием генетических и культурных манипуляций над людьми. Антисоциальных элементов и несказанно талантливых преступников были считанные единицы, но они были. А так как они могли действовать даже в такой неприспособленной для уголовщины среде, как цивилизованные планеты, то вполне естественно, что это были профессионалы из профессионалов в своей области, гении, на перевоспитании которых Конфедерация была буквально помешана. С элитой преступного мира боролись исключительно серьезно. Уголовники мелкого калибра подвергались процедуре принудительного перевоспитания или полному стиранию памяти с последующей заменой личности, но выдающиеся преступники были слишком ценны, чтобы поступать с ними подобным образом. Правда, для настоящего таланта никакая тюрьма не является абсолютно надежным убежищем, и таких личностей просто сплавляли на границу, где они могли полностью удовлетворить свои дурные наклонности.

Выслеживание преступников на самом деле не представляло больших трудностей, хотя иные до ареста успевали наломать кучу дров. В Конфедерации вывели и успешно культивировали новую породу людей-ищеек, бывших вполне под стать своей добыче. Правда, их было очень немного – власти боялись их ничуть не меньше, чем уголовников; – но со своими обязанностями они справлялись отлично. Вооруженные сверхмощными самообучающимися аналитическими компьютерами, они вынюхивали коррумпированных политиков, аферистов, психопатов – самых опасных в истории человечества. И неизбежно возникал вопрос: куда же их девать? С открытием Ромба Вардена эта проблема решилась сама собой.

Легендарный Хальден Варден, разведчик дальнего космоса, открыл эту планетную систему почти за два столетия до того, как в последний момент был уничтожен инопланетный робот-шпион, проникший в святая святых Конфедерации. Варден искренне ненавидел Конфедерацию, как, впрочем, и любой, кто так или иначе выбивается из общей массы. Всему на свете он предпочитал одиночество, а именно такие и требовались дальней разведке, ведь многолетнее затворничество на борту космического корабля разрушает даже самую закаленную психику.

Варден был самым нелюдимым из нелюдимых. В так называемой цивилизации он старался проводить как можно меньше времени, проявляя при этом недюжинную изобретательность. Как правило, он посещал обитаемые станции только для пополнения запасов топлива и пищи и не задерживался на космодроме ни на секунду. Варден летал чаще и дальше, чем любой другой разведчик, и был абсолютным рекордсменом по числу открытий. Однако, к несчастью для начальства, он не утруждал себя всякой рутинной работой, что сильно осложняло жизнь последующим экспедициям. Нельзя сказать, чтобы Варден полностью ею пренебрегал – просто он передавал всю дополнительную информацию, когда ему вздумается, и, как правило, с опозданием на многие годы.

И когда однажды от Вардена пришло лаконичное сообщение: "4ПП", научный мир возликовал. Еще бы, целых четыре пригодные для жизни планеты, да еще в одной системе. Это противоречило всем законам теории вероятности. Затаив дыхание, центр ждал, как же этот оригинал назовет свое детище.

И наконец дождался.

Рапорт подтвердил самые худшие опасения. Чем дальше от людей был Варден, тем короче и непонятнее выглядели его сообщения.

– Харон, – говорилось в первом отчете. – Похож на ДД.

– Лилит, – значилось далее. – Змея в траве.

– Цербер, – нарек Варден третью планету. – Собачье место.