Когда я пришел в себя большинство разумных уже покинуло место последних событий. Я открыл глаза и увидел взволнованный взгляд Диила. А потом увидел их. Моих девочек. Я попытался встать, но меня придержали.

— Все уже нормально, я восстановился, Диил. Спасибо вам.

— За что? — Переспросил Диил.

— За волшебное слово. — Попытался улыбнуться я.

— Какое слово? — Не понял он.

— Алета. — Произнес я, глядя в его глаза.

— Понятно. Ты как?

— Да нормально уже, только на душе кошки шкребутся.

— Кто?

— Не важно. Как себя чувствует Ратина и вообще, как она?

— Она конечно дура и сама виновата во всем, но с ней все уже нормально, вот она позади тебя.

Я повернул голову привстал и посмотрел ей в глаза.

— Прости меня, Ратина, я не хотел, чтобы все так вышло. — Она смотрела на меня пустым взглядом. Похоже, что для нее не прошло все бесследно.

— Линн!

— Да, Кир.

— Линн, надо проверить ауру и метрическую матрицу Ратины, похоже, что у нее нарушилась психика. После пережитого.

— Секунду, сейчас сравню с эталоном.

— Ты что, сняла с нее копию метрической матрицы?

— Конечно, ты ведь отдал приказ, собирать копии матриц с магов? Или я не права?

— Какая ты у меня умница, какая ты у меня…

— За то ты нас чуть не убил. Меня отключил и включил у себя в мозгу процесс самоуничтожения. Это как, нормально?

— Об этом потом, Линн, все потом. Что там с Ратиной?

— Ты прав, Кирилл, у нее есть сейчас несколько отличий от эталона. В принципе ничего особо страшного, но все-таки изменения есть.

— Господин ректор, прикажите отвести Ратину в мою комнату.

— Зачем, Кирилл? — Удивился ректор.

— У нее есть проблемы после пережитого. Я помогу ей это исправить.

— Ты считаешь, что наши целители ей не помогут, а ты поможешь?

— Да, поверьте, господин ректор, так для нее будет на много лучше. Будет, как новенькая к вечеру, обещаю.

— Ну что ж. Кор.

— Да, господин ректор.

— Скажи своим, пусть отведут девочку куда скажет Кирилл.

— Будет исполнено, господин ректор.

— Кирилл, нам нужно провести разбор того, что сегодня произошло. Ты в состоянии пройти в мой кабинет и помочь нам в этом вопросе?

— Конечно, господин ректор. Только все же сначала я хочу помочь Ратине, а через час я буду в вашем кабинете. Так подойдет?

— Да, так будет хорошо. Иди, Кирилл, ее уже увели. Скажи нам только, что это было, почему гореть начал ты, когда девушка уже начала поправляться?

— Я не должен был так жестоко наказывать ее, я допустил ошибку, а потом было уже поздно, я мог ее убить этим безобидным плетением. За это я себя и наказал.

— Да уж, мы думали, что ты уже… спасибо Диилу, он похоже вывел тебя из состояния самоистязания.

— Вы правы, если бы не он, то, наверное, на какое-то время я был бы выведен из строя.

— Да ты бы просто сгорел. Я даже не понимаю, как ты перевел на себя ее муки.

— Может быть вы и правы. Бедная девочка. Никогда в жизни не допускал такого, даже на войне. А тут… Может я и заслужил смерть…

— Я поднялся и пошел в сторону своего общежития, со мной пошли и мои девочки и что самое странное Лутания.

— Девчонки, мне нужна будет ваша помощь.

— Что нужно сделать, Кирилл? — одновременно спросили меня Релая и Ликая.

— Я проведу лечение, или точнее сказать восстановление Ратины, а вы, если не тяжело и это не противоречит вашим правилам поведения… а вы сможете провести послеоперационное… даже не так, реабилитационные процедуры. Пообщайтесь с Ратиной, по-вашему, по девичьи, ей это поможет. Понимаете, теперь, наша группа, это как наша семья. Мы должны держаться вместе. Вместе мы большая сила. Но сейчас ее нужно поддержать. Согласны?

— Хорошо, Кирилл. Мы ей займемся. — Лутания слушала то, о чем мы говорим с широко открытыми глазами.

— Я что, теперь тоже в вашей семье? — Удивленно спросила она непонятно кого.

— Ты одна из нас. Так что теперь будь добра не доводи до греха. Видишь, чем сегодня закончилось? Вот и я об этом. С тобой получилось на много лучше, чем с ней. Блин, как же ей было больно. Бедная девочка. Дальше мы уже шли молча. Когда мы вошли в мою комнату, Ратина уже сидела в кресле и наблюдала за нами. Она уже пришла в себя и не понимала за чем ее привели сюда.

— Кирилл, извини меня, я перегнула палку и закусила удила, ты меня так разозлил, что я почти потеряла контроль над собой.

— Девочка моя, Ратина, ты полностью потеряла контроль, это первое, второе, ты должна сегодня была просто участвовать на практическом занятии, а не пытаться убить меня. Не понятно, что я тебе сделал, что ты поставила перед собой задачу во чтобы то ни стало уничтожить меня. Но это не главное. Ты подвергла опасности моих девочек и вообще всех присутствующих на полигоне. Я очень хорошо знаю, что мог натворить такой шарик. Поверь, есть опыт. Ты могла уничтожить нас всех. Результат ты ощутила на себе. Я конечно принимаю твои извинения и вообще не буду тебя ни о чем спрашивать. Я должен тебе помочь, исправить последствия перенесенных тобой мучений.

— Кирилл, ты ведь всю боль перевел на себя, я почувствовала, когда ты снял с меня боль, а потом ты направил ее на себя, я видела это, и как ты начал гореть и вообще… — Ратина заплакала.

— Все уже почти позади, Ратина. Я помогу тебе.

— Чем? Ты ведь чел, да и чем мне нужно помогать? Я ничего не чувствую.

— У тебя есть некоторые изменения в… не важно, в организме.

— Да нет у меня никаких изменений, Кирилл, что ты выдумываешь?

— Я могу тебе это доказать. Надо?

— Ну попробуй.

— Подумай об огне или шаровой молнии, Ратина. — В этот момент глаза Ратины расширились, ее передернуло, она вскочила с кресла и открыла рот в попытке закричать.

— Все хорошо, Ратина девочка моя, все хорошо, все уже закончилось, я тебе помогу, я обнял ее и прижал к себе, а она расслабилась и горько заплакала.

— Мне страшно, Кирилл. Мне очень страшно. Это так больно. Ты же знаешь, ты почувствовал тоже что и я.

— Да, девочка, я все почувствовал, я тебе помогу, прямо сейчас помогу.

— Как, Кирилл? Чем ты сможешь мне помочь?

— Ну я же тебя восстановил? Смотри у тебя на лице и руках красивая кожа, такая же, как и была раньше. Никаких ожогов. Физически ты полностью уже здорова. Осталось помочь тебе справиться с…

— Я поняла, Кирилл. Что мне нужно сделать?

— Ратина, сейчас ты сядешь в это кресло и расслабишься. Я произведу кое-какие восстановительные процедуры у тебя в мозгу. Это будет абсолютно безболезненно. Как минимум, я все восстановлю как было…

— А максимум? Чем будет максимум? Или в худшем случае я сойду с ума? Или умру?

— Ратина, девочка моя, я и так себя уже наказал за испытанную тобой боль. Я не причиню тебе вреда, поверь мне. Не хочу загадывать, но может мне удастся поднять твои магические способности. Это будет моей компенсацией за… — Я замолчал, заново переживая те чувства на полигоне, наверное, это отобразилось на выражении моего лица, потому что меня затрясли за плечо.

— Кирилл, что с тобой? Очнись. — закричала Релая.

— Все нормально, Релая, все уже нормально. В общем, Ратина, ты садись в кресло, а я сяду на стул, напротив тебя, ты пока расслабляйся, можешь даже заснуть, а мне нужно подготовиться.

— Угу, сейчас, я теперь боюсь засыпать.

— Скоро это пройдет. Все я занят, скоро буду. — С улыбкой сказал я и ушел в себя.

— Линн?

— Слушаю тебя, Кирилл.

— Скажи мне, Линн, мы можем усилить магические возможности Ратины?

— Ты хочешь спросить, сможем ли мы сделать из среднего мага сильного?

— Угу, именно так.

— А какую силу ты хочешь в нее вложить?

— Я так понимаю, что у тебя есть матрицы всех присутствовавших сегодня на занятиях?

— Да, Кир, так и есть.

— Тогда что ты скажешь о ректоре или Дииле?

— Ого. Ну ты и замахнулся. Мне нужно просчитать. Я займу все ресурсы.

— Хорошо, Линн, ты постарайся подобрать ей что-то близкое к силе этих двух магов, я видел в ауре Ратины, задатки на раскрытие еще нескольких каналов. Если не ошибаюсь темной стихии и стихии жизни?