Пока я слушал их болтовню, в небе показалась полная луна и залила джунгли своим призрачным светом. Я располагался на самом нижнем уровне верхнего этажа леса. Надо мной был широкий просвет в листве, позволяющий видеть посветлевшее небо и солнце, верхушки деревьев. Но снизу, естественно, меня было совершенно невозможно увидеть.

Я снова напряг слух. Собеседники перекинулись несколькими фразами по поводу их офицеров, не обошли вниманием и командира. Основной же темой разговора стало то, что они сделают с деньгами по возвращении в цивилизованный мир.

Они несколько раз упомянули о базе, расположенной неподалеку отсюда, в направлении на северо-восток, и я нашел, что Смит, радист, не обманул меня.

Мне нужно было бы сразу отправиться после этого в путь, не дожидаясь больше ничего. Моей ближайшей задачей становилась база, местоположение которой я теперь себе представлял довольно отчетливо. Даже если не удастся проникнуть на ее территорию, я мог крутиться поблизости и слушать разговоры. Кроме того, всегда была возможность схватить когонибудь из персонала и вытянуть из него все необходимые сведения.

Но я продолжал медлить, надеясь услышать еще что-нибудь полезное. И вдруг за моей спиной раздался шорох листьев.

Гирлянда гранат, висевших на поясе, вместе с винтовкой лежали сбоку от меня на подушке из переплетенных ветвей и лиан, поэтому я ограничился тем, что выхватил нож и направил его в сторону раздавшегося шума. Вглядевшись, в свете луны я разглядел смутную тень, как мне показалось, маленькую мартышку, и несущуюся к ней огромную крылатую тень.

Орел, должно быть, заметил свою жертву сквозь дыру в листве, на дне которой лежал я, в шатком равновесии вытянувшись на ветке. Внезапно вырванная из объятий сна, мартышка металась по веткам, не выбирая дороги. Она прыгнула сквозь завесу лиан и приземлилась точно на мне. Я смахнул ее тыльной стороной ладони. Издав жалобный крик, бедное животное ухватилось за ветку и исчезло в темноте. Но я уже не думал о ней. Хищник следовал за своей жертвой на таком близком расстоянии, что даже не успел заметить меня, пока не запустил свои когти в мою шкуру. Орел умудрился сесть мне точно на грудь, оглушительно хлопая при этом крыльями и испуская пронзительные гортанные крики.

Я помню, что услышал, как внизу разом загомонило несколько голосов. Вспыхнул ослепительный луч прожектора, который, пометавшись по верхушке дерева, остановился на мне. Но я уже падал вместе с орлом, продолжавшим крепко держаться на мне. Внезапное вторжение птицы нарушило неустойчивое равновесие моего насеста, чему помогли мои беспорядочные движения, когда я пытался избавиться от болезненной хватки ее когтей. Я упоминал уже, что мой «волшебный магнит» так организует совпадения, что, выйдя из-под пера писателя или сценариста, они просто показались бы невероятными, и, кроме того, обращает мне на пользу самые скверные обстоятельства.

Но когда-нибудь наступает момент, когда приходится платить по счету.

Вот и для меня наступил именно такой момент. Я падал с высоты трех метров, и в этот раз, если бы мои способности не были парализованы внезапностью случившегося, я бы подумал, что подошел к концу пути, исключительно длинного и увлекательного. Я не мог рассчитывать выжить после двух падений за один день, даже если второе было гораздо менее впечатляющим, чем первое.

Я еще не коснулся земли, когда со всех сторон зазвучали выстрелы. Орел вновь громко и пронзительно закричал, когда пули стали впиваться и прошивать его тело насквозь, превратив в конце концов в дождь падающих перьев.

Свет прожектора и зеленоватая ткань палатки поочередно мелькали у меня перед глазами, то справа налево, то слева направо, исчезали из поля зрения, вновь попадали в него, становясь все ближе. В ушах гудело от рассекаемого мной воздуха, свиста проносящихся мимо пуль, шума и треска сорванной листвы и сломанных моим телом веток. Крепко сжав зубы, я падал в пустоту, окончательно решив для себя, что они ничего не услышат от меня, кроме, быть может, невольно вырвавшегося стона.

Затем я потерял сознание.

Вновь открыв глаза, я обнаружил, что кругом еще темно.

Я был чрезвычайно удивлен. Не тем, что еще длится ночь.

Просто я приготовился к тому, что уже давно должен был быть мертв.

Солдаты восстановили палатку, на которую я обрушился спиной, раскинув в стороны руки и ноги. Под весом моего тела ткань крыши палатки прогнулась до самой земли, но не лопнула, что ослабило удар тела о землю и предотвратило перелом позвоночника, хоть и не избавило от многочисленных ушибов и ссадин по всему телу.

Я лежал на земле, а вокруг кольцом расположились шестеро солдат с наставленным на меня оружием. Мои руки, связанные за спиной, украшала еще и пара стальных наручников.

Ноги на уровне лодыжек стягивали цепи из дюралюминия, соединенные с железным кольцом, охватившим мои конечности сразу ниже колен. И это было еще не все. Мою талию охватывало нечто похожее на металлический пояс или обруч, также из дюраля, который прижимал к животу диск из пластика, сантиметров двадцати в диаметре и в три сантиметра толщиной. Мой собственный пояс с прикрепленным к нему кинжалом, как и следовало ожидать, был снят.

Муртаг стоял совсем близко от меня, перед ближайшим ко мне часовым. Наклонясь, он внимательно разглядывал меня.

Взгляд его глаз был холоден и безразличен, как у трупа, скулы выступали больше, чем когда-либо, а голова судорожно подергивалась взад-вперед отвратительным рептилиевидным движением, не подчиняясь, видимо, его самоконтролю.

— Лорд Грандрит, — произнес он, медленно выпрямляясь. — Единственный и уникальный экземпляр Pelus blancus simiarum на всей планете. Демон джунглей. Последний дикарь. Повелитель Деревьев, Черный Дух черной Африки, член Палаты Лордов и первый атлет этого мира.

У него был высокий пронзительный голос. Все в нем было мне отвратительно. Даже-запах, хотя я не думаю, что другие были способны почувствовать его.

— А также предатель! — добавил он. — И труп в очень скором будущем! Ты стал бы им прямо сейчас, если бы это зависело только от меня! Вы слишком опасны, чтобы можно было вам позволить прожить хоть одну лишнюю секунду!

Мне нечем было ответить ему, да я и не собирался. Поэтому я просто мрачно смотрел на него, ожидая продолжения. И оно не заставило себя ждать.

— Спустя совсем немного времени вы будете сожалеть, что я сразу не свел с вами счеты, прямо здесь, сейчас. Старый Мубанига пожелал, чтобы вас доставили к нему на базу, чем мы сейчас и займемся. Таким образом, я передам вас с рук на руки Девяти. А уж вы-то знаете, что вас там ожидает.

Несмотря на свежесть и прохладу земли, я вспотел. Не от страха, нет. Просто у меня очень живое воображение, и я тут же представил себе некоторые из методов, применяемых патриархами в подобных случаях.

— Говоря математическим языком, ваши шансы уцелеть при взрыве самолета, и уж тем более после падения с такой высоты, были исчезающе малы… э-э… и потом… Вы первый, кто заставил меня заикаться! Примите мои поздравления! Поверьте, это были последние, которые вы услышали в этом мире.

Он криво усмехнулся самыми углами рта, повернул и вошел в свою палатку.

Я повернулся на бок и осмотрел окрестности. Никто из часовых не шелохнулся при моем движении. За их спинами я обнаружил еще четырех солдат, поставленных как бы по углам квадрата, с центром в том месте, где я находился. Ситуация, судя по всему, была безнадежной. Я даже не пытался испробовать мои узы на прочность. Мне никогда в жизни не сломать подобные металлические кольца, из которых состояла цепь на ногах. И даже если вдруг мне удастся осуществить это, я мало в чем продвинусь на пути моего освобождения.

Я закрыл глаза и через секунду уже спал. Эта способность мгновенно отрешаться от окружающего мира, чтобы восстановить свои силы, несмотря ни на какие обстоятельства, в которых бы я ни находился, относится к природе чисто животных инстинктов. Мой биограф подчеркивал эту мою особенность несчетное число раз, да и сам я не раз говорил на этих страницах, что добрая половина моего «я» относится к животному миру.