Глава 3

«— Почему ты плохо относишься к окружающим?

— А нафига они меня окружили?»

Голова раскалывалась и слегка подташнивало. А ведь с вечера ничего такого. Я в принципе мало пью, а в сложившейся ситуации вообще практически трезвенница. С трудом разлепив глаза, я тут же широко их распахнула и резко подхватилась на кровати. Головная боль отдалась серией ударов, желудок предательски двинулся в строну горла. Еще раз обвела глазами вокруг. Спальня точно не моя. И кровать не моя, и не люблю я спать на шелковых простынях, а они как раз шелковые, ярко красного цвета. Из привычного мне, — только мое родненькое одеяльце, в которое я была частично завернута.

Надо сказать, что спать я люблю нагишом. Прошедшая ночь была не исключением, и дать внятный ответ, как я оказалась в незнакомой комнате в одном одеяле я не могла. Постанывая, я сползла с кровати завернувшись в одеяло, начала осмотр территории. А посмотреть было на что. Комната была большой, в центре под балдахином возвышалась кровать, с которой я только что героически сползла. Массивная на гнутых ножках, она возвышалась памятником мебельному искусству. Что странно — комната освещалась обыкновенными свечами, закрепленными на многочисленных канделябрах. Вдоль двух стен образующих угол располагались трюмо, два кресла и небольшой столик. Еще одна стена, судя по задернутым шторам, была с окнами, но когда я их отдернула, то оказалось, что они закрыты ставнями извне. Еще одна стена была полностью закрыта книжными полками, исключение составляла лишь встроенная в них дверь, за ручку которой я и подергала. Дверь оказалась закрытой. Какая жалость! Со злости я пнула ее ногой. Дверь оказалась не только закрытой, но и злобно-твердой. Зашипев, я запрыгала на здоровой ноге в сторону кресел. Плюхнувшись в кресло, я еще раз осмотрела комнату, ничего нового для себя не увидела и приняла единственное решение — ждать развития событий.

Не люблю ждать и догонять. Сидя в кресле, размышляла, о хозяевах апартаментов, в которых была гостьей по неволе. Вот как, обставив и оформив комнату, можно было забыть о коврах, ну или хотя бы коврике у кресел. На каменном полу босые ноги быстро замерзли. Пришлось рассчитанную, на мой взгляд, величественную позу сменить на ногисогревающую — просто поджала под себя и свернулась калачиком, благо кресло было широким. Кроме всего прочего хотелось в туалет.

Внезапно послышался какой-то скрежет и прямо из стены на меня стало надвигаться нечто, в каком-то белом балахоне, подвывая и протягивая в сторону меня рученки с длинными ногтями. В туалет захотелось в разы сильнее.

— Ты кто? только и смогла прошептать я.

— Я восставший из меееертвых твой ужасссс, пришел забрааать твою душу!!! — провыло нечто и медленно начало приближаться.

Учась в мединституте я твердо знала непрерикаемые факты: первый — все мы когда-нибудь умрем, второй — из могил не возвращаются, если врач сказал в морг, то значит в морг и третье — надо тщательно мыть руки и все что суешь в рот, чтобы не оказаться по ту сторону раньше положенного. Поэтому прихватив стоящий на столике у кресел канделябр, я рванула на встречу с пришельцем.

Такой реакции от меня явно не ожидали, что дало мне несколько секунд форы. Шарахнув по предполагаемой голове канделябром, я пояснила:

— Раз мертвец то должен лежать в могиле, и нечего шляться по спальням незамужних девушек.

Нечто, от неожиданности заорало и замахало рученками. Для верности я еще пару раз добавила канделябром, огонь свечей перекинулся на балахон и визитер рванул от меня. Видя, «что наши побеждают», я бросилась догонять, пытаясь отоварить канделябром. Под вопли, как его, так и мои мы навернули пару кругов по комнате и тут распахнулась дверь комнаты и в нее, как-то слишком быстро, внедрились высокая худая женщина, неопределенного возраста, в странном одеянии и давешний Никол. Нечто, подвывая, забилось между кресел и охлопывало себя, туша тлеющую ткань балахона.

Я в позе мамы-Родины, только вместо меча — канделябр, замерла посреди комнаты.

— Вай-мей, деточка, ты проснулась? Почему шумишь? Что случилось? Ты поставь канделябр, не надо шуметь! — красивым грудным голосом обратилась ко мне женщина.

Руку то я опустила, но со ставшим мне родным канделябром, расставаться не спешила. Хмуро взглянув на пришедших, спросила:

— Я, конечно извиняюсь, но не подскажите как пройти в комнату для девочек? Очень испытываю крайнюю необходимость.

Ошарашенный Никол промычал что-то нечленораздельное, а вот женщина резво подскочила к книжным полкам, на что-то нажала и открылась еще одна дверь, ведущая в столь необходимую мне комнату.

— Дорогая, ты не нервничай, вот сюда иди, мы тебя подождем.

Придерживая одеяло, я гордо прошествовала в указанном направлении и захлопнула за собой дверь. Ванная и сан-узел были вполне современными, что очень не вязалось с комнатой, в которой я проснулась. Кто-то давеча пытался стребовать мою душу, ага щаз, фиг бы он ее нашел, моя явно жила под мочевым пузырем, потому как на душе сразу стало легко-легко. Я подобрела и решила не мелочиться, и раз меня сюда затащили без спросу, то пусть ждут пока я приму душ. Перенюхав шампуни и гели, выбрала понравившиеся и мурлыкая любимую песню, отдалась струям воды. «И будет тепло, и будет светло, пусть даже снегом все замело…» И тут кто-то нетерпеливый постучал в дверь.

— Занято! — рявкула я, но хочешь не хочешь, а выходить нужно.

Завернувшись в родненькое одеяльце я глубоко вздохнув, открыла дверь и шагнула обратно в комнату.

В комнате было тихо. Женщина и Никол сидели в креслах, за спиной Никола, вернее за спинкой кресла прятался жмурик-неудачник. Без дурацкого прикида, он оказался парнем лет 16–17, среднего роста, и чем — то отдаленно напоминал Никола.

— Таааак, грозно нахмурившись я шагнула в сторону Никола и жмурика-неудачника. У меня один вопрос — ЧТО ЭТО ЗА БАЛАГАН И КАКОГО Я НАХОЖУСЬ ЗДЕСЬ?

— Вообще-то это два вопроса, — тут же отозвался Никол.

— Ладно, пусть будет два, — согласилась я, — но мне по-прежнему интересны ответы на них.

— Вай-мей, деточка, сейчас все объясню, — вступила в разговор женщина- ты только не волнуйся. Ты прости, не хорошо получилось, Ашотик пошутить хотел.

— Хроши шуточки! А если бы у меня сердце слабым оказалось? Что за фокусы?

— У кого сердце слабое? — возопил жмурик-неудачник Ашотик, — ты меня чуть не убила!

— Чуть не считается, — отрезала я.

— Ашот, тебя убить невозможно, так что не кричи — это уже Никол- мне тоже интересно что ты делал в спальне моей невесты?

— Кого? — у меня нервы сдали — Какой невесты? Малохольный! Я тебя второй раз в жизни вижу!

— Что делал, то делал! помочь тебе хотел, думал, напугаю ведьмочку, а тут ты спаситель, вот свадьбу быстро и сыграем! Кто ж знал, что вместо слабого сердца у нее тяжелая рука и паршивый характер!

— Это у меня характер паршивый? — завелась я. — Да я тебя сейчас! — двинулась я на жмурика-неудачника.

Ашотик быстро слился со стеной. От неожиданности я замерла, помотала головой, на всякий случай протерла глаза. Но вместо Ашотика за спиной Никола была простая стена. Непонимающе я уставилась на оставшихся в комнате.

И тут отмерла женщина:

— Никол, сынок, ты выйди, распорядись, чтобы нашей гостье покушать принесли, а мы с ней тут по девичьи поболтаем.

Никол коротко кивнул и cкрылся за дверью.

— Присаживайся, дорогая наша девочка — чуть ли не промурлыкала мама Никола, улыбнувшись и обнажив длинные и острые клыки. Прямо оскал, а не улыбка.

Поддернув сползающее одеяло, я уселась в кресло, освобожденное моим предполагаемым женихом. Чинно сложив руки на коленях. я приготовилась внимать.

Хозяйка моих гостевых поневоле апартаментов, некоторое время разглядывала меня и хранила молчание. Если решила потрепать мне нервы, то не на ту напала, мы сами можем несколько клубочков намотать, из хозяйских. Сохраняя серьезное выражение на лице, я хлопала глазами в сторону хозяйки и предано демонстрировала желание внимать всему, что та будет говорить.

Видно поняв, что пауза затянулась она еще раз улыбнулась оскалом и начала:

— Девочка, ты не представляешь как я рада видеть тебя в своем доме!

— Ну вот вы мне сейчас и расскажите, как вы рады видеть и главное, как я сюда попала?

— Ты только не волнуйся, тебя сюда ночью Никол принес, у него вчера днем получилось портал к тебе в дом установить, вот мальчик и решил, чего время тянуть. Ты невеста на выданье, он представитель крупнейшего клана вампиров Даханавар. Мы самые сильные в Армении. Но брак с тобой и твоя инициация укрепят нас еще сильнее.

— Вампиры, значит, — задумчиво протянула я. — И как я у вас тут жить буду? Вы меня что покусаете? Так я против! Я солнце люблю, а у вас тут вон окна ставнями закрыты. Не собираюсь я всю свою жизнь в склепе торчать!

— Вай мей, деточка, не шуми, зачем в склепе? Зачем кусать? И солнце нам уже лет триста как не помеха.

Я задумалась, а ведь правда, Никол то ко мне на кухню среди ясного дня заявился.

— Да, а окна зачем закрыли?

— Так это для твоей безопасности, девочка. Чтобы из других кланов не поналетали, да чужие, чтоб тебе до инициации не мешали.

Ага, другими словами, чтобы лакомый кусочек никто не спер, до этой треклятой инициации. Ой что-то мне не хорошо, Никол конечно парень, тьфу ты, вампир видный, но замуж я все-таки планировала по любви. А быть чьей-то магической подпиткой — не хо чу! Мне бы сейчас в полной мере магией обладать, а то только одной теорией. Вот где Пафнутий ходит, когда он так нужен! Ведь обещал же, гад хвостатый, найти меня. Стараясь не привлекать внимания, потрогала браслет на руке.

— Скажите, а как к Вам обращаться? — наконец придумала, что спросить я.

— Ты можешь называть меня мамой, мама-Ануш. — и снова этот дружественный оскал, и взгляд настороженный.