…таким образом хочу отметить, что я нахожусь в оппозиции к данному проекту. Предлагаю Вам его доработать… И принять на следующем слушании, – под общий хохот вставил андреич. Гладкомордый тоже улыбнулся и продолжил: …и принять на следующем слушании. Шурик обвел нас глазами: Так, кто еще хочет высказать свою точку зрения? Я встал:

Хотел бы еще добавить следующее. По поводу дальнейшей консолидации и прочей херни. Никто не собирается договариваться с нами, хотя мы были бы и не против. Наоборот! Идет все больше ужесточение отношений. И последние события очень хорошо это показали. Я предлагаю создать базы, на которых ьудет создан стратегический запас… Гладкомордый перебил меня: С чего Вы взяли, что нет возможности договорится? Видя наши недоуменные лица, он сказал6

Дело в том, что наша инициативная группа провела предварительную подготовку к урегулированию нынешнего положении. Предвосхищая мое обвинение в измене, он продолжил:

Разумеется все работы были проведены с разрешения и под патронажем господина Угрюмого, – он сделал плавный жест рукой.

Сказать, что мы были поражены – это не сказать ничего. Если удастся договориться, то это, конечно, очень хорошо.

Предупреждая шквал наших вопросов, медленно встал Угрюмый. Его физиономия, прямо таки лучилась самодовольством:

При проведении последней операции были захвачены двое пленников, которые согласились донести до своего руководства идею о мирных переговорах. В связи с общей занятостью остальных, я попросил уважаемого Петра Борисовича, – легкий поклон в сторону Гладкомордого, – взять на себя труд, по подготовке решения о проведении мирных переговоров.

Это был удар, причем удар после которого, на сленге боксеров, я «поплыл». Вся моя аргументация строилась на том, что мы живем фактически в окружении. Я не задействовал не моральный, не технический, не экономический эффекты, которые тоже были немаловажными. Конечно, если бы мне дали хотя бы немного времени, то я бы сумел достойно ответить, но его то к сожалению и не хватало. Так всегда говорят неудачники. У меня не было возможности, не хватило времени, не было денег, кто-то успел раньше. Так вот, на тот момент я оказался неудачником.

После бурного обсуждения и выяснения всех подробностей было принято судьбоносное решение: А хрен сними, давайте попробуем.

Разработкой плана занялся Угрюмый со своими людьми. Честно скажу, я не заметил, когда здоровое соперничество и беспокойство за судьбу сектора, переросли в скрытую вражду между нами, когда главное не дать сделать что либо полезное другому, а не работа на пользу всем остальным. Ту же я постарался переступить через себя и навязался к Угрюмому в помощь. Он сначала не очень охотно принял мою помощь, но потом резко переменил свое отношение, что меня порадовало. Все таки в случае опасности или очередного кризиса, совместная работа возможна. Между секторами бросили нитку связи(договариваться с нами решили орденцы) полевого телефона (ей богу, раритет, я даже не знал, что такие сохранились). Были намечены предварительные сроки в октябре месяце. Прорабатывались возможные места встречи, которые устроят руководство с обоих сторон. Обсуждался ранг людей, которые будут присутствовать на встрече, количество охраны с обоих сторон и возможные вопросы, требующие решения. По мне, так все это было лишнее. Мы не чуждые друг другу государства, а по большому счету бригадиры районов. А уровень бригадиров – это стрелки забитые в укромном месте, быстрое решение вопросов и быстрый разбег. Но делом занимался не я, а угбмый с Петром Борисовичем. Впрочем, все равно Мы все пахали как папы Карлы. Несмотря на полную занятость, идея о базах не оставляла меня. У неё нашлась поддержка и, параллельно с подготовкой к встрече.

Мы готовились к переговорам на высшем уровне, а я потихоньку обивал пороги тех, на кого мог рассчитывать.

Мое подразделение состояло всего из семи человек, но это были люди которым я доверял. Нас было слишком мало, и как раз в это время я начал присматриваться к молодежи среди свободных и сервов (тех, кого мы освобождали во время боевых операций). Особенно среди сервов. То подчиненное положение, в которое они попали, не нравилось большинству из них. Я присматривал не тупых, физически здоровых молодых парней в возрасте от 16 до 20 лет. Из тех, кто меня устраивал, я нашел восемь человек. Я пытался обосновать свой новый набор тем, что в преддверии встречи мне необходимо пополнение. В конце собрания я поднялся и попросил людей.

– Я прошу выделить мне восемь человек, – сказал я и довольный уселся.

– Но незанятых среди сервов нет, – сказал Андреич. – и, судя по всему, не предвидится.

– Обоснование твоей заявки, – спросил председательствующий Угрюмый.

Я немного растерялся. Я думал, что встану, скажу, меня спросят кого, я отвечу и все. Видимо ошибся, народу по прежнему не хватало.

– Мне нужны люди для прикрытия будущих переговоров. Я прошу восемь человек. Вспомните недавние события, мне элементарно не хватило народу, чтобы перекрыть все пути отступления.

– Если бы ты работал в команде, – вступил Угрюмый, – то народу бы хватило. – У меня стояло наготове десять человек, да еще у Сереги можно было взять.

Вот это здорово. С больной головы на здоровую, то что его спецназ не смог никого захватить, постреляв друг в друга они разъехались в разные стороны, причем в погоню его орлы рванули совсем в другую сторону, а мои три пацана подбили один из джипов и грохнули пятерых человек – это не считается. Я не сдержался:

– Конечно, твоей вины здесь нет никакой! Во всем виновата разведка!

– Воот ты как заговорил! – обрадовался Угрюмый. – Значит это я виноват, что моим ребятам дали неверные данные, это я виноват, что благодаря этим данным у меня положили пять человек, и значит я виноват в том, что этих уродов разведка вычисляла полтора месяца! Да?

– Да! Разведка этим делом занималась две недели! И если бы мы потратили столько же времени, сколько вы – то силовое решение вообще бы не понадобилось.

– Хватит! – заорал обычно серьезный и молчаливый Серега. – В последнее время ваши ссоры уже достали всех. Он повернулся ко мне:

– Людей нет. Если давать тебе, то надо у кого то забирать. Попробуй работать с поселенцами.

– Как с ними работать? Они же откровенно забивают на все, а силовые меры вы применять отказываетесь, видите ли из-за «непопулярности методов».

– Я же договариваюсь с ними как-то, – снова возник Угрюмый.

– Вот и договаривайся! – заорал я. Короче говоря, меня вывели под ручки из комнаты совещаний. Я был злой как собака и отправился к Семенычу пить водку.

С утра я встал с больной головой. Все таки использование стола вместо подушки сказывается на настроении не в положительную сторону. Встав и умывшись я отправился в сторону бензовоза. Все эти судьбоносные решения очень хороши, но надо было успеть затарится дизтопливом, и этого задания с меня никто не снимал. Мне не хотелось ни с кем встречаться и выслушивать осуждающие или поддерживающие речи. Я считаю, что я прав, и никто не сможет меня в этом переубедить. Пересекая двор, я увидел, что бензовоза нет, а пятеро моих ребят растеряно ждут меня у дверей кочегарки. Чуть замедлив шаг я начал озираться, пытаясь понять куда делся транспорт и кому стукнуть в морду, чтобы расслабиться. Но заметил я только мужика, который неспешно подойдя ко мне ощерился и сказал:

– Слышь ты, как там тебя, иди на совет, а то заждались.

Я опешил. Какой-то козел выступает на меня. Совсем страх потеряли. Я потерялся настолько, что не сообразил, что ответить. Видно в моем лице что-то изменилось поскольку мужик неожиданно вскинул руку, отступил на пару шагов назад и повторил:

– Ждут вас, велено передать. И быстро пошаркал прочь, поглядывая на меня.