Без четверти шесть выигрыш Бениджо достиг пятидесяти долларов. Парень расстегнул пальто и с головой ушел в игру, забыв, ради чего они здесь находятся. Покер увлекал его больше, чем что-либо другое. Лишь голос Кальято был для Бениджо поважнее игры.

– Бенн!

Бениджо оторвался от карт. Ему только что сдали семь бубей, однако, услышав голос хозяина, он повернулся.

– Телефон звонит,— произнес Кальято.— В машине.

Он находился ближе всех к окну и хорошо слышал звонок телефона в машине. Остальные сидели вокруг стола у противоположного окна и наблюдали за воротами Волшебного острова.

– О!— вскочил Бениджо.— Без меня,— бросил он партнерам и поспешил к «линкольну».

Было непривычно слышать, как в машине заливается телефон — Бениджо никак не мог к этому привыкнуть. Он сел на заднее сиденье, откинул крышку ниши, где стоял телефон, и взял трубку:

– Алло.

– Кальято?

Казалось, что собеседник очень торопится.

– Скажите, что его спрашивает О'Хара.

– Я — Бенни.

– Не узнал,— буркнул О'Хара.

– Минуточку.

Бениджо прикрыл рукой трубку и, наклонившись в приоткрытую дверцу, окликнул Кальято:

– О'Хара на проводе.

Бениджо увидел, как Кальято прильнул к окну, и до него донеслось:

– Спроси, что ему нужно.

Бениджо утвердительно кивнул, откинулся назад и снова взял трубку:

– Кали спрашивает, что тебе надо.

– Я застрял здесь,— раздраженно ответил О'Хара.— Нас поставили на пост. В общем, скажи ему, что я не знаю, в котором часу удастся отсюда смыться. Я сумел только на минутку выскочить, чтобы позвонить.

– Подожди немного.

Бениджо снова прикрыл трубку рукой, высунулся из машины и крикнул:

– Ребята не сменятся в шесть — их поставили на пост.

– Спроси, когда они освободятся.

– О'Хара говорит, что не знает. Кальято нахмурился и немного помолчал.

– Скажи ему, что ночной сторож заступает в десять,— наконец сказал он.— Хорошо бы все закончить до этого времени.

– Ясно. Сейчас передам.

Бениджо приложил трубку к уху и передал послание.

– Постараюсь смыться,— ответил О'Хара.— Я и так делаю все, что в моих силах.

– Хорошо.

– Передай лучше Кальято... обязательно передай ему, что не следует туда входить без нас.

– Он это и так знает.

– Ладно. Скажи ему, что я перезвоню еще раз, когда узнаю, что происходит на самом деле.

– Правильно,— одобрил Бениджо.

Он положил на место трубку, вышел из машины и взглянул в сторону Луна-парка. Там было тихо, не заметно ни малейшего движения — и так с того момента, как этот парень туда забрался.

Бениджо вернулся в сторожку и закрыл за собой дверь. Кальято глянул в его сторону:

– О'Хара больше ничего не говорил?

– Нет, ничего такого. Сказал, что перезвонит, как только узнает что-нибудь новенькое.— Бениджо улыбнулся.— Он очень переживает, что мы можем пойти туда без него.

Кальято нахмурился и еле заметно покачал головой. Бениджо тотчас догадался, что допустил ошибку, но не понимал — какую. Он застыл на месте, хлопая ресницами. Кальято едва заметно кивнул в сторону трех парней, игравших в карты, и до Бениджо дошло, что он наделал. Им вовсе не полагалось знать, что кто-то еще претендует на часть добычи. Бенни слегка наклонил голову, чтобы показать, что он все понял, и смущенно заулыбался. Кальято ответил ему очередным кивком, но не улыбнулся в ответ, а отвернулся к окну.

– Будешь играть, Бенни?— спросил тасовавший карты Абаданди.

– Ясное дело,— ответил Бениджо.

Половина десятого. Кальято вытащил из кармана очередную сигару, посидел, подумал, повертел в пальцах металлический пенальчик и сунул его обратно в карман. Он уже выкурил три сигары, и от последней у него во рту остался горьковатый привкус. Снова курить,— значит бессмысленно переводить табак. Он не получит никакого удовольствия, просто выкурит сигару, чтобы убить время — а такое отношение к хорошему табаку было бы просто преступлением.

Но как медленно тянется время! К половине седьмого парням уже пришлось прекратить игру в покер. Стало слишком темно, они не различали карт, сидели в темноте и курили, как солдаты на борту десантной баржи перед высадкой на остров. В данном случае — на Волшебный. Только вот когда?

В желудке у Кальято урчало. Около восьми он послал Тони принести пиццу и кофе для всей компании, и теперь

их аромат еще витал в воздухе, смешиваясь с запахом сигарного дыма и остывшего пепла и вонью пота тепло одетых человеческих тел, запертых в маленькой плохо проветриваемой комнатушке. Смесь этих запахов была весьма неприятна.

О'Хара перезвонил без четверти девять. На этот раз Кальято сам подошел к телефону. О'Хара все еще не имел понятия, когда им удастся освободиться, хотя было уже довольно поздно. Возникала проблема с ночным сторожем, который должен заступить на дежурство в десять часов. Кальято рассчитывал закруглиться до приезда сторожа, но если О'Хара не появится через несколько минут, будет поздно. Кальято резко встал. Остальные перестали дремать и уставились на едва различимую в темноте фигуру. Если бы только можно было зажечь свет... Ожидание легче бы переносилось — тяжело сидеть в темноте. Однако поблизости все еще крутились полицейские, и свет зажигать было рискованно. Кальято осторожно передвигался в темноте к двери, натыкаясь то на предметы, то на чьи-то плечи.

Бениджо, голос которого зазвучал удивительно близко, спросил:

– Может, что-нибудь нужно сделать?

– Продолжай наблюдение за воротами.

Однако всем было ясно, что парень оттуда не выйдет. По крайней мере, в этот вечер. Кальято открыл дверь.

– Я сейчас вернусь.

Кальято принялся рассматривать Волшебный остров, находящийся на другой стороне дороги. Несколько раз ему показалось, что в парке видны какие-то огни, слышны звуки музыки. Кальято обогнул сторожку и подошел к «линкольну», сел на заднее сиденье, взял трубку телефона и, набрав личный номер Лозини, стал ждать.

Вечером на звонки отвечала дочь Лозини. Кальято представился, немного погодя Лозини подошел к телефону и шутливым тоном произнес:

– Сожалею, но к обеду вы опоздали.

– У нас по-прежнему никаких сдвигов,— посетовал Кальято.— Все еще ждем своих полицейских.

– Очень жаль,— сказал Лозини.— Не вздумай что-либо предпринять без полиции.

– Знаю, однако возникла одна проблема — ночной сторож.

– А в чем дело?

– Тут есть ночной сторож, который приезжает в Луна-парк в десять часов. Что с ним делать?

– Я думаю, лучше отказаться от этого дела, Кали.

– Допустим, но все равно остаются кое-какие проблемы,— продолжал настаивать Кальято.

– Не понимаю, какие?— спросил с удивлением Лозини.

– Наши полицейские заявили, что бандит удрал в другой машине, что они гнались за ним и потеряли из виду. Что будет, если ночной сторож обнаружит его в парке? Или этот тип убьет сторожа и смоется, а в дальнейшем выяснится, что это его рук дело? Что будет, если полиция выяснит, что тип, которого все разыскивают, скрывался на Волшебном острове, а двое коллег преднамеренно ввели их в заблуждение?

– Да, все не так просто,— согласился Лозини.

– Далее. О'Хару и Данстэна скорее всего допросят. Один или другой обязательно расколется, будьте уверены. Вот тогда-то мы действительно окажемся в затруднительном положении.

– Не нравится мне это, Кали,— задумчиво произнес Лозини.— Я ведь и согласился лишь потому, что дело казалось таким простым.

– Да, случилось непредвиденное,— ответил Кальято.— Но я кое-что придумал.

– Меня это не удивляет,— засмеялся Лозини.

– Когда приедет сторож, мы его задержим. Он не сможет нас узнать, мы будем в масках. Ему ничего плохого не сделаем, просто свяжем и где-нибудь оставим, чтобы он ничего не видел и не слышал. Когда придут наши полицейские, мы все провернем, не оставляя следов, и освободим сторожа. Он вызовет полицию, та приедет, чтобы осмотреть место преступления, ничего не найдет и не поймет, что произошло.