Она уже приготовилась захлопнуть на ним дверь и закрыть на все замки, да еще и подпереть чем-нибудь увесистым, как он обернулся и с расстановкой сообщил:

–– Думай. Через три дня за ответом приду, –– и нырнул за дверь.

‘Тьфу, ты!’

Г Л А В А 9

–– Какие вести принес, гонец? –– елейным тоном спросила Бритгитта и одарила Винсента милейшей улыбкой.

–– Превосходные, –– с долей злорадства ответил он, сворачивая свиток.

–– Вот как? –– насторожилась женщина и направилась к брату. –– Поделишься?

–– Непременно, –– и гордо вскинул подбородок. –– Ваш брак признали действительным.

По лицу мужчины расплылась довольная улыбка: он был рад полученному известию не меньше, чем тому, что меж ним и сестрой пролегало внушительное расстояние и весьма крепкое препятствие –– длинный стол, за которым он изволил обедать. Какая редкостная удача!

Женщина на глазах превращалась из милой воспитанной леди в разъяренную фурию: взгляд стал острым, как отточенный клинок, лицо побледнело. Она в секунду оказалась напротив Винсента:

–– Ложь! –– бросила в лицо, как горсть углей.

–– Не веришь? –– ах, как славно подразнить эту бестию. –– Готфрид сообщает о своей победе, как о само собой разумеющемся факте. Он был уверен в исходе дела, –– мужчина качнулся к застывшей, как пантера перед прыжком, женщине. –– Мы оба!

–– Ах, вот, как? –– то ли прошипели, то ли прошептали пухлые губки. –– И сколько он за нее заплатил?

–– Пустяк: малую сумму на строительство храма и небольшой участок из своих бескрайних владений монастырю.

–– Лжец! –– женщина попыталась выхватить свиток, но Винсент был наготове и отпрянул. Изящная ручка скользнула по воздуху и с горя отшвырнула кубок с вином. –– Отдай!!

–– Неужели ты не рада? –– рассмеялся довольный собой граф и кивнул на рубиновое пятно, расползающееся по скатерти. –– Посмотри, что ты наделала, Бритта.

–– Отдай!!

Он открыто насмехался над ней, чем и раздражал до крайности. О-о, он был вне себя от радости: наконец-то эта стерва получит по заслугам!

Винсент покрутил свитком в воздухе:

–– Это? Зачем? Ты умеешь читать? У тебя масса достоинств, сестрица, но общаться с буквами ты никогда не умела. Как же ты удостоверишься в правоте?

Его снисходительно-насмешливый тон и победная улыбка действовали на женщину, как нагайка по крупу лошади. Но она сумела обуздать клокотавшую ярость и пошла на хитрость: осторожно приблизилась к мужчине, придала лицу кроткое выражение, во взгляд напустила туман и негу и чуть поддалась вперед, словно хотела сообщить нечто важное и тайное. Ее глаза оказались в опасной близости от глаз Винсента. С минуту в полной тишине они смотрели друг на друга, и мужчина дрогнул, поддавшись очарованию. Розовый язычок скользнул по капризным губкам, рождая в нем воспоминание об их сладости, маня своей близостью. Еще секунда и потерявший бдительность дурачок получил по щеке острыми ноготками и, взвыв, отпрянул, выпуская из рук послание герцога.

–– Сука!!

Бритгитта, не обращая внимания на брата, морщила лобик, водя пальчиком по пергаменту. Губки шевелились в попытке образовать из непонятных закорючек слова, но эта часть образования и в детстве не давалась ей. Женщина окончательно разозлилась, отшвырнула свиток в блюдо с недоеденным рагу и с презрением посмотрела на мужчину. Тот оттер ладонью струящуюся кровь и смерил сестру злобным взглядом, от которого любая другая упала бы в обморок.

–– Подлая тварь!

–– Лжец! И ты, и твои святоши, и твой хваленый Кельтский вепрь!

–– Да ты никак испугалась, сестрица? –– дошло до Винсента, и он рассмеялся. –– Неужели?

–– Я? Чего мне бояться, братец? –– Бритта попыталась напустить на себя беспечность, но голос предал, дрогнул. А зеленые глаза не пожелали встречаться с серыми.

–– Годфрида, той недолгой жизни, что тебя ждет с ним, –– пропитанным фальшивой нежностью голосом сообщил мужчина.

–– Наш брак не состоялся, и пусть он купит всю святую церковь…

–– Он взял тебя в присутствии 30 свидетелей. Кому ты хочешь поведать небылицу о его несостоятельности?

С какой бы радостью она прошлась по второй щеке этого болвана! Но меж ними был стол, этот тупой кусок дерева. Бриттгита попыталась его обойти, но Винсент правильно разгадал ее намерения и обошел следом. Так они и кружили, пристально следя друг за другом с фальшивыми улыбками на лицах, держа приличное расстояние меж собой.

О, как она его ненавидела! Этого лживого праведника! Его глаза с вечно задумчивым, словно кающимся взглядом, пышные волосы цвета меди, за которыми он следил, как самая видная красавица. Этот нос, не иначе как доставшийся от побочной связи с простолюдином. Тонкий, рваный шрам на щеке, как назло ей не уродующий благородства линий, а придающий его лицу мужественное и тем очаровательное выражение. Трус, негодяй, подлец! Ее брат. Ее любовник. Кичливый граф Вайвик. Ненасытный и бесстыдный зверь в постели и жалкий святоша в окружении свиты, скучный и до мерзости правильный, верный самой последней букве фальшивых христианских заповедей. Жестокий убийца, размечтавшийся о божьей милости и вратах неведомого рая. Подлый насильник, возомнивший себя Божьим избранником, необузданный сластолюбец и фанатик, решивший получить искупление всех грехов разом, заставив сестру принять веру своего фальшивого Христа.

–– Дьявол! –– Бритгитта откинула блюдо с хлебом. –– Зачем ты принудил меня к этому браку?! Ты хочешь, чтоб этот мерзавец убил меня?!

–– Он заставит тебя каяться! Каждый день, каждый час! Он убьет в тебе лишь семя твоего отца и очистит гибнущую душу! Ты искупишь все свои грехи! Страданием, сестра! Как страдали все, кого ты погубила! И мы вместе, вместе войдем в царствие божье! Врата рая откроются перед тобой …

–– А мне милее ад! И ты будешь гореть в нем вместе со мной! Ты жалкий трус! –– бросила она ему в лицо с хищным оскалом и горящими от возбуждения глазами. В этой яркой зелени ему почудилась устрашающая фигура дьявола, манящая его когтистой лапой –– он отпрянул, побелев от ужаса, и задрожал от негодования, услышав громкий, язвительный смех.

–– Порочная тварь, низкая потаскушка, –– процедил он, готовый вспрыгнуть на стол и дотянуться до нежного горлышка. Смех смолк, но на прекрасном лице расцвела снисходительная улыбка, раздражающая его не меньше, однако кинжал для резки мяса, оказавшийся в изящных руках, не дал стереть ее.

–– Так, значит я потаскушка, братец? –– в зеленых глазах мелькнул насмешливый укор. Кинжал закачался в тонких пальцах, предостерегающе поблескивая лезвием. –– А ты – праведник? Еще бы, ведь тебе покровительствует сам Кельтский вепрь, Великий и могущественный герцог Мороган, способный даже твою лживую церковь склонить к своим ногам. А что будет, если он увидит твоё истинное лицо? Будет ли он снисходителен к подлому преступнику? Пособнику смерти его жены и сына?! Виновнику гибели его брата?! И потери Мэйнской крепости?!

Винсент вдруг успокоился. Дьявол больше не пугал его –– всей его сутью овладела божья благодать и уверенность в правильности избранного пути.

–– Ты думаешь, он не поверит мне? –– неправильно истолковала его спокойствие Бритгитта. –– Да он будет есть с моих рук в тот же день, как примчится!

–– Нет, Бритта, не будет. Он единственный, непроницаем для твоих чар, –– в голосе Винсента слышалось искреннее сочувствие, и женщина похолодела, почувствовав себя пойманной, как тетерка в силки. –– Он все знает.

–– Откуда? –– прошептала она севшим голосом, глаза расширились от ужаса, который она не смогла скрыть.

–– От меня. Я все рассказал ему в тот день, когда ты покушалась на Веролику.

–– Она упала сама! –– впрочем, какое это имеет значение? Теперь.

–– Конечно. Она сама упала с лестницы, потому что не хотела ребенка. Гайлик сам отравился, Фергонт сам зарезался, юный Гайлис сам сломал себе шею, а леди Дезидерия сама отдала себя в руки варваров, предварительно открыв ворота крепости. Расскажи это Годфриду, когда он вернется.