Оторвавшись от косяка, я начиная свиреперь, подошла к визитеру, сгребла его за шиворот, благо росту мы с ним были одинакового и подтолкнула в сторону двери. Мук замер, а потом заорал:

— Мымра, да ты хоть знаешь, кто я? Сидишь тут в норе и морду воротишь!

Терпение мое лопнуло и я предварительно распахнув входную дверь вернулась в комнату и долбанула его своим током.

— Выметайся из моей норы, и чтоб на глаза мне не попадался.

Потирая шею визитер рванул на выход, ему в спину полетела его куртка.

С тех пор в Жорике проснулся охотничий азарт. Он попадался у меня на дороге везде и всюду. То унижал, то либезил, но отказаться от идеи затащить меня в постель, никак не мог. Последний раз проскочил в подсобку в кафе, пришлось почти драться, чтобы вывернуться из его цепких рук. И ведь пожаловаться на него было некому. Вот и сегодня взял, гад и испортил настоение.

Весь оставшийся день я посвятила подготовке к завтрашнему трудовому дню. Подогнала выданный рабочий комбинезон, нашла перчатки из плотной резины и все ждала, что объявится хозяин попугая. Но толи он был из другого района, то ли не прочел объявление, но забирать Халка никто не спешил.

Утренняя планерка меня повеселила, но дала возможность познакомиться со всем коллективом. Кроме начальницы и Петровича в ЖЭКе кроме меня было еще три дворничихи, дамы солидного возраста и такого же солидного размера. Два сантехника и электрик. Коллектив встретил меня настороженно, но я не сильно расстроилась, выглядела я среди них как чужеродное тело, что меня не воззрадовало, но работа была просто необходима, поэтому решила, что стерпится-слюбится и после выданных ЦУ отправилась на свой участок. Который состоял из трех девятиэтажек и прилегающим к ним двум улочкам, сходившимся под прямым углом.

Потратив чуть меньше часа, на уборку околодомного пространства от бутылок, бумажек и окурков, я отправилась на детскую площадку, где в домике обнаружила трех бомжей. Ну, вот вам и здравствуйте.

— Уважаемые, — я заглянула в домик — а не соизволите ли вы покинуть данное помещение, освободив его для детей?

Двое бомжей уставились на меня, тетий лежал на боку и постанывал.

— Слышь, девка, шла бы ты по добру- по здорову.

— Да не могу я уйти, — запечалилась я, и помахав в окошко домика метлой продолжила:

— Дворник я ваш новый, так что давайте жить дружно.

— Иди ты, — самый разговорчивый изумлено уставился на меня. — И что тебя в дворники занесло?

— Жизнь такая, вот и занесло. И так, други мои, давайте договоримся, что на детскую площадку вы ни ногой, облюбуйте себе другое место. подвалов, что ль пустующих мало? Пусть даже и на моем участке, но ежели вы без хулиганства, то и я буду доброй. А если не по нраву, так я доблестную миицию вмиг вызову.

И тут лежащий бомж застонал.

— Не можем мы, вон Коляну плохо, и перевернул лежащего на спину. Территорию делили, вот его соседние ножом и пырнули.

На боку лежащего разливалось красное пятно. Вот тебе Стелла и первый день.

— Так что ж вы сидите, скорую надо! — я потянулась за мобильником.

— Ты что не в нашей стране живешь? Какую скорую, не приеду они. Кто приедет, так это менты, и то когда Колян представится.

В словах бомжа была доля правды. Мысленно взвыв, полезла в домик. Там и так было тесно, а с моим появлением вообще повернуться негде.

— Так, один остается мне помогать, а второй топает из домика, и смотрит, чтоб никто не подходил, особенно дети!

Со мной в доме остался тот, что был поразговорчивее.

— Э девка, ты что удумала? Мы все ж таки люди. Дай уйти человеку спокойно!

— Я вам уйду, в мой первый рабочий день и на моем участке! — рыконула я и отрыла рану.

— Выпить есть? — задала вопрос сидящему рядом.

— Так ты ж наше пойло пить не будешь.

— Дурак ты, мне рану промыть надо и желательно водкой.

Бомж уставился а меня, а потом понятливо кивнув вытянул из кармана чекушку и подал мне.

Плеснула на носовой платок отдающую сивухой жидкость и попыталась протереть рану. При ближайшем рассмотрении она была глубокой, но неопасной. Единственный минус — крови он потерял много.

Сорвав очки, чтобы лучше видеть, протянула руки над лежащим, и почувствовала как от моих ладоней к нему потянулось тепло. Через десять минут кровь начала останавливаться и ранка уменьшаться в размерах.

Еще через двадцать, края ее практически стянулись. Приложив к ранке платок, я устало откинулась на стенку домика.

— Все, можете его забирать, только ему б недельку полежать и поить его только бульоном — и тут я осеклась — где бомжи, а где бульон.

В ответ мне была гробовая тишина.

Подняла голову — Сидящий говорун был белее мела, не краше выглядел и тот, которого я выставила из домика.

— Ты кто? — побелевшими губами спросил говорун.

— Так дворник я, а по совместительству ведьма, вот видишь у дверей метла моя стоит — пошутила я.

Но мужики шутку не оценили.

— Бульон говоришь? Хорошо, что ж мы, без понятия то? Мы же это, мы завсегда! — забормотал говорун.

— Короче, — я выбралась из домика, и с удовольствием разогнулась и вздохнула свежего воздуха. Амбре от бомжей исходил еще тот. — Вы тут вашего Коляна вытаскивайте, и смотрите мне, чтоб без баловства на моем участке.

Говорун вылез из домика и попытался поцеловать мне руку, еле вырвала свою левую.

Предано уставившись в мои глаза, он пообещал, что Коляна доставят в заброшенную котельную, где у них что-то типа штаб-квартиры и присмотрят за ним. А он, Тимофей, лично гарантирует мне полный порядок на моей территории. По щекам второго бомжа текли слезы.

Подхватив метлу, я наблюдала, как бомжи приволокли кусок рубероида, сгрузили на него болезного и поволокли в сторону котельной, постоянно оглядываясь на меня.