— Вместо того, чтобы чахнуть тут над книгами, лучше бы во двор выбрался, на метле полетал, — укорял его друг, за руку вытягивая из библиотеки. — Глядишь, вспомнил бы, как снитч ловить. Скоро школа начинается, ты ловец, а наша команда проиграет, если ты продолжишь летать так, как будто на метлу сел второй раз в жизни.

— Ну и чёрт с ней, — безмятежно ответил Бонд, которого спортивные успехи команды интересовали в последнюю очередь. — Мы, в конце концов, в школе учиться должны, а не в квиддич играть.

Рон в ужасе прикрыл рот ладонью: Гарри Поттер замахнулся на святое! К счастью, от необходимости придумывать достойный едкий ответ его избавила профессор МакГонагалл. Она поставила на стол тяжёлый серебряный кубок, едва увидев входящего на кухню Джеймса. Джеймс покосился на тяжёлую литровую ёмкость с выгравированной на боку надписью «Пьяному море по колено».

— Что? — перехватила его взгляд Минерва. — Это чай!

— Я в этом нисколько не сомневаюсь, профессор, — тактично опустил глаза Джеймс и потянул носом. — Выдержанный шотландский односолодовый чай. «Scotch Breakfast», в пику нашему «English Breakfast». С утра. А что, всё правильно — с утра выпил… Чайку… Весь день свободен. Как пели классики, «на то оно и утро».

Минерва поперхнулась.

— Ну, Гарри, ты готов? — поинтересовалась профессор, поджимая губы и окидывая мальчика строгим взглядом.

— К чему? — ответил вопросом на вопрос Джеймс. — В меня будут тыкать иголками, считывать электроэнцефалограмму и показывать мне чернильные пятна?

— Что за глупости! — Минерва промокнула губы носовым платочком, тщательно сложила его в карман и бросила в рот мятную пастилку. — Это уважаемое колдомедицинское заведение. Тебе прозондируют разум, определят причину амнезии и попробуют сломать заблокировавший твои воспоминания блок.

— Если сумеют, — вздохнул Джеймс, набрасывая на себя лёгкую курточку: на улице было ветрено.

— Эти — сумеют, — с непоколебимой верой ответила Минерва, вешая на сгиб локтя зонтик. — Максимум — что-нибудь придумают, но счёт за работу выставят всё равно. Рон, где Джинни? Она с нами идёт? Тонкс, верни каштановый цвет волос, мы не хотим сегодня выделяться. Римус, к ноге! То есть, профессор Люпин, не соблаговолите ли вы присоединиться к нашей скромной компании?

— Мы не хотим сегодня выделяться! — прошипела Нимфадора, бросая полный зависти взгляд на сияющую ослепительной рыжиной шевелюру Джинни.

Джеймс Бонд обернулся к девушке и обомлел. Джинни, зная о том, что Гермиона их сопровождать не будет, явно решила форсировать события. Она была затянута в крайне откровенное платье из чего-то, напоминающего облачко светящегося газа. К сожалению, это платье явно шилось на молодую женщину… А не на девушку с угловатой подростковой фигурой, пока ещё лишённой женственных выпуклостей, но в качестве компенсации снабжённой изрядным количеством пубертатных прыщей. Из-за этого несоответствия платье подчёркивало то, что подчёркивать не следовало, и успешно скрывало то немногое, чем Джинни и правда могла похвастаться. В общем и в целом, зрелище получилось… Неординарным.

— Здравствуй, Джинни, — наконец нашёлся Джеймс, прикрывая глаза.

— И тебе здравствуй, — отозвалась Джинни. — Как я сегодня выгляжу?

— Сногсшибательно, — признал Джеймс. — Ты просто не в состоянии оставить кого-либо равнодушным. Будешь привлекать внимание всех вокруг. Особенно продавцов уходовой космети… Гхм, то есть мужчин. А мы собирались сегодня не выделяться.

— Правда, Джиневра, переоденься, — попросила профессор МакГонагалл, машинально нашаривая на столе кубок и делая из него большой глоток.

— Я хотела вам понравиться! — с обидой топнула ножкой Джинни, смотря на Джеймса.

— У тебя получилось, — нашёлся тот. — Но твой нынешний наряд… Настолько необычен, что на него просто не смогут не обратить внимание. А всему миру — и сообщникам Волан-де-Морта, Римус, откачай Рона, — известно, что где появляются Уизли, там имеет смысл искать и меня. Ты ведь не хочешь подвергать меня опасности? Поэтому я прошу тебя, переоденься. Платье совершенно замечательное, ты в нём смотришься потрясающе, лишаешь сознания, убиваешь без ножа, выкалываешь глаза, расширяешь штопором глазницы и протыкаешь шампурами зрительные нервы до самого затылка. Но я очень, очень прошу тебя… Одень что-нибудь менее яркое.

Джинни подумала.

— Ну, хорошо. Только что? Что бы ты хотел на мне увидеть, Гарри?

— Танковый чех… То есть паранд… Э-э-э… Ну, знаешь, такое… — Джеймс показал руками, не находя нужных слов.

— Я согласна! Я надеюсь, ты серьёзно! В смысле, ты правда хотел бы видеть меня в свадебной фате?! — Джинни зарделась. Джеймс закашлялся:

— Я не совсем это имел в виду! Просто одень джинсы, свитер и куртку… С капюшоном!

Сияющая девушка умчалась переодеваться. Рон, ухмыляясь, представлял себе, как будет пересказывать эту сцену Гермионе. Минерва, пытаясь стереть из своей памяти образ Джинни в полупрозрачном платьице, прихлёбывала свой «чай». И только Римус украдкой показал Джеймсу большой палец.

Спустя десять минут Джинни снова спустилась к двери, сопровождаемая Сириусом. Страшный и ужасный террорист с завистью смотрел на Римуса, которому предстояло Великое Приключение — выйти из добровольного заточения в четырёх стенах и сопроводить подростка в больницу.

— Сириус, дружище, как дела? — скрипуче поинтересовалась Минерва, которую слегка развезло.

— Скучно тут, — демонстративно зевнул террорист. — Подраться не с кем. А выйти вы мне не даёте.

— Если я встречу Малфоя, я обязательно попрошу его зайти, — серьёзно ответил Римус. — Будет с кем подраться, авось, развеешься.

— Мне и МакНейр подойдёт, — скромно ковырнул пол ножкой Сириус. — И потом, его не хватятся. С Малфоем в чём проблема? — в том, что он умный. Долбанутый, конечно, на всю голову, как и все эти придурки в балахонах, но умный. Поэтому Малфой заметный. А если вы мне МакНейра подсунете, то после того, как я с ним закончу, вместо него можно будет статую вернуть, и никто не заметит разницы. Разве что заподозрят неладное, когда поймут, что интеллект МакНейра внезапно значительно вырос.

— Так, может, тебе сразу Волан-де-Морта пригласить? — вскинула бровь Минерва. — Джинни, откачай Рона.

— Ну, мне, конечно, хочется подраться, но не до смерти же, — пошёл на попятный Сириус. — Волан-де-Морта можете не приглашать. Джинни… Ага, я вижу, ты поняла.

— Сириус, а помнишь, ты обещал научить меня заклинанию, которое выворачивает человека наизнанку? — вклинился Джеймс Бонд, соображая, что надо ковать железо, пока горячо. — Ну, так, чтобы вывести противника из строя во время драки.

— А, реверскорпус? — обрадовался Сириус. — Да, ты прав, это слегка ошеломляет, когда мышцы внезапно оказываются снаружи кожи. Поначалу. Потом-то спарринг-партнёр понимает, что к чему, и привыкает к сложившейся ситуации, поэтому это заклинание эффективно только на короткое время. Поэтому я использую его в сочетании со связкой салисибуса и бомбарды. Так сказать, чтобы на некоторое время противнику было, чем заняться. Сам догадаешься, что к чему?

— Салис сибус… — привычно начал раскладывать заклинание на части Джеймс. — Заклинание для того, чтобы посолить пищу. Поскольку соль не является пищей, она не входит в пять исключений из закона элементарной трансфигурации Гэмпа, и, следовательно, её можно создать из ничего. Но вектор магнус у этого заклинания невелик, поэтому соль будет просто высыпаться из кончика волшебной палочки. Чтобы добросить её до противника и увеличить зону поражения, нужна бомбарда. — На лице Джеймса против его воли начало проступать восхищение. — И тогда кристаллы соли впечатаются в мышцы и кровеносные сосуды, которые после реверскорпуса находятся поверх кожи. Сириус, ты и правда маньяк! Обычный человек до такого не додумается.

Сириус польщённо захихикал. Минерва закатила глаза.

— Может, уже пойдём? — робко попросила Джинни, опасаясь, что к ним присоединится Гермиона.