Они закрывали ворота деревень, морили германцев голодом, а деревни вымирали от оспы и чумы.

«Знаем мы про твой террор, — говорил голос Ланселота. — Знаем! Тебе нечем меня удивить, мой брат-демон».

Смит поежился. Наверняка существуют современные методы террора, про которые юты еще слыхом не слыхивали. Его план был рассчитан на то, чтобы напугать ютов до смерти за счет нескольких тщательно рассчитанных ударов, но ударов жестоких. «Иными словами, я хочу сделать с ними то же самое, что сделали афганцы с советскими войсками, ООП — с Израилем, а ИРА продолжает делать с нами.

Солнце давно село, сумерки скрадывали тени. «Заканчивается день десятый», — подумал Питер. Отряд заночевал в лесу. Питер, скрывшись от любопытных глаз, внес новые заметки в свой «бортовой журнал».

Перечитал свои записи Питер только тогда, когда взошла луна. Он должен был их перечитать — иначе мысли у него разбегались.

Люди отдыхали от многочасового перехода, улегшись в рядок вдоль звериной тропы. Сосны в лесу росли густо, и никто бы не нашел этой тропы, кроме Анлодды. Питер молился о том, чтобы девушка действительно так хорошо знала окрестности, как утверждала.

Покончив с изложением подозрений в адрес Медраута, Питер убрал пергамент под рубаху и вернулся к отряду. Нашел Кея и объяснил тому свой замысел.

— Страх, смятение. Пусть думают, что нас вдесятеро больше, чем на самом деле. Ударим, уложим какое-то число ютов, потом быстро отступим, пока уцелевшие не успеют заметить и подсчитать нас.

Кей кивнул.

— Но прежде чем нанести удар, нам нужно разведать, как там и что в городе, государь. Питер согласился с ним.

— Приведи вышивальщицу Анлодду.

Кей исполнил приказ полководца. Анлодда подошла.

— Похоже, до Харлека уже недалеко, Анлодда? — спросил Питер. Интересно, она действительно знала дорогу, или водила их по лесу наобум?

— Не на расстоянии полета орла, принц Ланселот, но ведь мы не орлы, только про это мне тебе рассказывать не стоит.

— Мы что, идем обходным путем? — он еще сильнее встревожился. А вдруг они заблудятся?

— В точности, как вползает в сад змея, государь. Мы обошли Харлек с юга на северо-восток, и теперь он вон там.

Она указала как раз в ту сторону, где село солнце, насколько успел заметить Питер.

— Нам нужно придумать, как войти в город незамеченными.

— Да, государь.

— Оттуда, где бы нас никто не ждал, где бы вход в город не охранялся. Есть такой путь?

— Да, государь. — Однако сама она явно чего-то боялась. — Есть потайной ход — барсучья нора. Она идет по лесу до самой городской стены. Туда я и веду вас. Мы сможем пройти там, если юты не нашли этого хода, но я уверена — не нашли, ибо он неведом даже многим жителям Харлека, включая и того, что называет себя принцем. Там наша цель.

— Ты про Харлек? Ну, конечно, я же тебе говорил.

— Тогда мы освободим город! — В ее сверкающих пытливых глазах впервые вспыхнула искра интереса с тех пор, как они покинули борт «Бладевведд».

— Анлодда, ты ведь видела город с корабля. Мы мало что сумеем сделать.

Она покраснела, но промолчала. Питер продолжал:

— Об освобождении города можешь забыть. Выброси это из головы. Думай о мести. «Око за око». Думай о том, чтобы разрушить в отместку деревню. Может быть, юты не осмелятся тронуться дальше по Придейну.

Анлодда опустила глаза.

— Значит, нам суждено умереть во славу Артуса.

— Умереть? Нет! И почему вы все только о смерти и говорите?

— Но.., если мы пойдем на город.., зная, что победа невозможна…

— Проклятие, есть множество способов победить. Я не собираюсь вести на город отряд смертников!

Я сказал, что нельзя надеяться освободить Харлек. Не сегодня. Но мы можем нанести ютам удар для острастки, даже если и проиграем бой. И может быть — только может быть — юты призадумаются и уберутся восвояси, пристыженные и побитые, еще до того, как сюда с подкреплением прибудет Артус.

В тишине, последовавшей за словами Питера, заговорил Меровий:

— Такая легкая победа наверняка изумила ютов. Скорее всего, они намеревались немного попугать принца Горманта и ретироваться. До сих пор Артус не сдавал ни одного города.

Однако наш брат Гормант перепугался и сдался, а может быть, просто растерялся. Не знаю. Юты удивлены, им уже и сейчас не по себе.

— Его предали, — поспешно прервала Меровия Анлодда. — Вот все, что я хочу сказать. Гормант — подонок, но не трус. Понимаете, это все равно что поставить на дверь новый засов, а потом обнаружить, что ваши бриллианты похищены. Тогда вам приходит в голову, что крали за вашей спиной.

Меровий поднял руку, дабы успокоить Анлодду.

— Его предали либо его люди, либо он сам. Главное, что юты сейчас держат в руках разъяренного орла и готовы его выпустить.

Корс Кант подошел к Анлодде, взял ее за руку. Она не стала вырываться.

— Ладно, — подытожил Питер Смит. — Давайте подсобим им отпустить орла. Анлодда, подведи нас как можно ближе к городу незамеченными. Если нас заметят.., сама понимаешь, в открытом бою наши шансы невелики.

Анлодда посмотрела в сторону холма, над вершиной которого лиловело закатное небо. Лес по мере подъема становился чаще. Город по-прежнему дымился — не так сильно, как прошлой ночью, но все же довольно заметно.

Питер спросил:

— Можно ли подобраться поближе с разведкой? Достаточно близко для того, чтобы незамеченными найти твой подземный ход?

— Если там не выставлены дозорные, — сказала она и кивнула в сторону Корса Канта. Питер кивнул.

— Славная мысль. Анлодда, проберись по лесу и погляди, что поделывают юты. А мы подождем здесь, и как только ты вернешься, придумаем, как нам лучше поступить. Кей, пусть воины отдохнут да перекурят, если хотят.

— Пере.., что?

«Проклятие, я опять оговорился!»

— Тебе послышалось.

Корс Кант отер с лица пот и в тревоге воззрился на городскую стену — крутой земляной вал, укрепленный рассохшимися за годы бревнами. Луна, повисшая на востоке низко над горизонтом, едва на ущербе — после полнолуния миновало всего два дня — ясно освещала стену.

— Неприступная, — выдохнул юноша.

— Вот так обычно молодые люди говорят девушкам, — фыркнула Анлодда у него за спиной. — Меня-то таким словом не проймешь, и не вздумай его мне говорить. Это я так сказала, к слову пришлось.

Слова словами, но Анлодда говорила не так, как обычно. Она явно приуныла.

Сквозь деревья виднелись главные городские ворота. Сама стена была древняя — высоченный, почти вертикальный земляной вал. А вот ворота выглядели вполне по-римски — прямые, высокие, срубленные из толстых стволов деревьев — сама по себе стена в десяток футов высотой, а наверху — перекладина.

Анлодда шлепнула по щеке — убила комара, и это напомнило Корсу Канту о том, что у него самого чешутся блошиные укусы.

— Воинам через эту стену не перебраться, — заключила Анлодда. — Ее возвели, когда тут стояла крепость, еще во времена Августа. Пошли, Корс Кант. Иди за мной.

— Куда мы идем? — бард сжал кулаки, всеми силами стараясь удержаться от того, чтобы почесаться.

— Назад, к Ланселоту, куда же еще? Если мы полезем на эту стену, нам придется вступить в бой с ютами, а их будет двадцать на каждого нашего воина. Да еще подкрепление подтянется, и тогда будет еще ужаснее. Хотелось бы проверить, стоят ли юты истинных жителей Харлека, но пока мы будем проверять это, нас превратят в бараньи котлеты. И потом — есть способ получше. По крайней мере для некоторых из нас.

— Твой потайной ход, — сказал Корс Кант, облизнул пальцы и смазал слюной укус на локте. Зуд немного унялся.

Анлодда быстро пошла по едва заметной тропе между деревьями. Корс Кант еле поспевал за ней. Тропа шириной в один след почти сразу исчезла, а возобновилась только на опушке соснового бора. Сосны сменились липами, усыпавшими землю толстым мягким ковром из опавших листьев. Прошагав некоторое время по опавшей листве, юноша и девушка обогнули груду синевато-серых валунов. Казалось, эти камни — игральные кости, брошенные наземь какими-то эйрскими великанами. В свете луны неглубокие выбоины в камнях казались настоящими пещерами.