— В институт, бросил я шоферу.

Один за другим мелькали фонари, длинные освещенные витрины магазинов, неоновые рекламы. Какие-то палисадники, каштановая аллея и желтые листья, прилипшие к асфальту. Наконец — подъезд института. В проходной за окошечком дремал старичок с седой щетинистой бородкой.

Я постучал но стеклу.

— Не скажете ли, как пройти в лабораторию доктора Копота?

— Это здесь… здесь, — старичок поднялся со стула.

— Но как туда пройти?

— По лестнице на второй этаж, потом налево по коридору, третья дверь направо, там лаборатория.

Я был не совсем уверен, что правильно понял, но поднялся но лестнице. Второй этаж, коридор, дверь. Должно быть, тут. Вошел. Темная, пустая комната. Только через приоткрытую дверь струился свет. В полумраке я разглядел у стен какие-то аппараты. По полу змеями извивались кабели, исчезая в зале за дверью. Переступая через них, я вошел в этот зал и увидел на полу толстую металлическую плиту. Освещенная прожектором, она казалась центром зала. К ней были повернуты рыльца окружавших ее странных аппаратов. У стен блестели точечками ламп контрольные щитки. Там я заметил Копота и еще нескольких мужчин. Одетые в белые халаты, они о чем-то так яростно спорили, что издали казалось, будто происходит ссора. Слов не было слышно, они тонули в басовитом гудении трансформаторов. Меня никто не заметил. Я хотел подойти к спорящим, но боялся приблизиться к странным аппаратам. Наконец решил пройти кратчайшим путем, прямо через металлическую плиту. Однако, едва я ступил на нее ногой, как огоньки на щитках замигали. Все, как по команде, повернулись ко мне. Я ясно видел лицо Копота. Оно как-то странно перекосилось. Я хотел отступить, но не успел. Почувствовал жар, пронизывающий каждую клетку моего тела. Перед глазами у меня вспыхнуло ослепительное пятно, ярче солнца, потом оно померкло и, потеряв равновесие, я упал…

Я лежал на металлической плите, ощущая всем телом ее холод. Лампы в лаборатории погасли, и я уже никого не видел. В призрачной тишине лунный свет чертил на полу кресты оконных переплетов. Что случилось с Копотом и всеми другими? Неужели я их убил? Какой-то разряд… Впрочем, откуда мне знать, что могло случиться? Я взглянул туда, где они стояли. Напрягая взгляд, пытался рассмотреть, нет ли на полу людей в белых халатах. Но никого не увидел. В лаборатории не было ни единой живой души!

Я медленно поднялся, стараясь понять, что же произошло, и чувствуя, как меня охватывает страх. Потом шаг за шагом, оглядываясь по сторонам, стал пятиться к двери. Нажал на ручку. Заперто. Неужели я в ловушке? Капли пота выступили у меня на лбу. В углу что-то хрустнуло. Я не выдержал. Изо всех сил стал барабанить в дверь. Эхо ударов разносилось по коридорам, а я все стучал и стучал. Потом внезапно перестал. Может быть, та дверь, через которую я вошел, открыта? Ведь кабели… Я кинулся к двери. Но она также заперта. И что самое странное — кабели исчезли.

Вдруг где-то снаружи, в коридоре, послышалось медленное шарканье. В замке повернулся ключ, дверь приоткрылась, и через щель проникла струйка света. Кто-то вошел и повернул выключатель. Ослепленный светом, я заморгал. В углу стоял старичок из проходной…

— Что вы тут делаете? Как вы сюда попали? — В его глазах я уловил безграничное изумление.

— Где… где Копот? — пробормотал я.

— Наверное, спит дома. Но что вам здесь нужно?

— Копот со мной условился…

— В час ночи?

— Ну, нет…

— А как вы сюда вошли? — старичок подозрительно покосился на окна.

— Вы же сами только что меня впустили.

Старик посмотрел мне в лицо так, словно только сейчас увидел. Секунду вглядывался, видимо раздумывая, с кем имеет дело. Потом сказал совершенно спокойно:

— Вы принимаете меня за идиота? Не выйдет. Войти сюда вы не могли, потому что все заперто… Вы могли остаться здесь только с вечера. Признавайтесь… Я понимаю, в жизни всякое бывает… — он улыбнулся, обнажив гнилые зубы.

— Это вы делаете из меня дурака. Десять минут назад я вошел сюда, и вы сами указали мне дорогу. И вообще, скажите, где Копот? — тут я заметил, что не говорю, а кричу во весь голос.

— Я уже сказал. Вероятно, спит.

— Но я видел его здесь несколько минут назад.

— Можете позвонить ему и проверить, — старичок стал подозрительно вежливым.

— Зачем я буду ему звонить? Ведь если даже он и ушел, то до дому еще не доехал.

— Тут уж я ничем не могу помочь.

— Но ведь он вышел совсем недавно?

— Ну, да, я видел, как он уходил в одиннадцать утра. А в час ночи он в институте никогда не бывает.

— Когда?

— В час ночи.

Я взглянул на часы.

— Но сейчас только десять.

Старичок сделал шаг назад.

— Нет, вам обязательно надо ему позвонить, — начал он вкрадчивым голосом, — пойдемте, я вас провожу. — Старик открыл дверь и пропустил меня вперед. Запирая ее на ключ, он старался не поворачиваться ко мне спиной.

Телефон находился в проходной. Я набрал номер Копота. Мне долго не отвечали. Потом кто-то поднял трубку.

— Доктора Копота… — начал я.

— У телефона. — Он сказал это невнятно, как человек, разбуженный во время глубокого сна.

— Говорит Янек. Ты пригласил меня, я пришел, а тут…

— Куда я тебя пригласил? — сонливость в голосе Копота уступила место нескрываемому раздражению.

— На испытание, я приехал…

— На какое испытание?

— Не знаю, ты сказал, что это будет сенсация…

— Слушай. Если я и сказал что-нибудь, то это, право же, еще не повод для того, чтобы будить человека среди ночи…

— Но ты же сам хотел, чтобы я немедленно приехал.

— Янек, ты пьян. Это может случиться с каждым. Но я хочу спать. Не звони больше. Мне завтра нужно работать с самого утра.

— Но ведь ты же сам в семь…

— Это наверняка был кто-то другой. Прошу тебя, Янек, как друга, ложись спать.

— Но зачем я тогда ехал в институт?

— Что? Ты в институте? Откуда ты звонишь?

— Из проходной…

На другом конце провода Копот минуту молчал. Потом сказал деловым, спокойным тоном:

— Позови к телефону вахтера.

Я передал трубку стоящему рядом старику. Копот ему что-то говорил, а старик то и дело повторял:

— Так точно, доктор. Понятно.

Потом вахтер с почтением вернул мне трубку.

— Слушай, Янек. Впредь ты меня в свои авантюры не впутывай. Я не хочу, чтобы в институте говорили, будто мои друзья приезжают в институт дебоширить после выпивки. Я сказал вахтеру, что ты журналист, пишешь очерк о ночных сторожах и в связи с этим проверял его бдительность, ясно? А теперь иди домой.

— Я только хотел тебе сказать…

— Спокойной ночи, — твердо заявил Копот и положил трубку.

Я пожал плечами.

— Прошу вас, я сейчас вам открою, — старичок с ключом в руке пошел вперед.

С улицы повеяло свежим ночным воздухом. Над каменными ступеньками зажглась лампочка. Я вышел.

— Но ведь вы не напишете, что я… что вы меня, — пробормотал старик просительным тоном. Я человек старый, иной раз случается вздремнуть, но если узнают, могут снять с работы…

— Ничего я не напишу, — буркнул я.

— Большое спасибо; ну и вошли же вы — прямо как привидение.

«Что за сравнение… Но я действительно вошел, как привидение, и что хуже всего, мне самому совершенно непонятно, как это произошло. А может, Копот разыграл меня? Но, если так, теперь-то уж он сказал бы обо всем. И как он успел дойти до дома? Нет, это исключено. А, может, он все-таки прав, и я просто выпил лишнего? Интересно только, где и когда? Правда, я ничего такого не помню, но это не доказательство. Но тогда почему же помню, что за чем происходило? Ведь Копот звонил мне и пригласил к себе. Некрасиво с его стороны теперь отпираться. На этой плите я, видимо, пролежал несколько часов. До этого шел дождь… Да, я лежал там несколько часов, но почему же меня не привели в чувство? А может, решили, что я мертв, и хотели спрятать тело? Оставили меня в лаборатории и ждали подходящего момента, чтобы вынести. Но в таком случае Копот — негодяй. Спать после этого или прикидываться спящим! С другой стороны, зачем им было прятать тело? В конце концов несчастный случай во время испытаний — не преступление». Погруженный в такие размышления, я наконец дошел до дома. Сторож, открыв ворота, внимательно посмотрел на меня.