Кроме того, он думал. Он предпочитал заранее спланировать все, что можно, и подготовиться как можно тщательнее. Посетив большой книжный магазин, он приобрел там все, что у них было по Мэнло и Эйсону. Эти книги он тоже прочитал.

Разумеется, он и до этого немало знал об Эйсоне. Эйсон был известным ученым и изобретателем. В начале своей научной карьеры он обратил внимание на созвучие своего имени с именем знаменитого изобретателя прошлых веков Эдисона и назвал свою лабораторию Мэнло по аналогии с Мэнло-Парком Эдисона. Как и Эдисон, Эйсон был скорее практиком, нежели теоретиком — он быстро находил практическое применение тому, что для остальных было лишь сухими математическими формулами и абстрактными выводами. Как и Эдисон он заставлял науку работать, и сам отличался поразительной работоспособностью. Он намного превзошел Эдисона в количестве и разнообразии изобретений и, разбогатев, стал одним из самых состоятельных людей Системы. Он мог покупать и продавать правительства, но политика его совершенно не интересовала. Он был равнодушен к власти и славе, его увлекала только собственная работа.

Мэнло превратился в целый комплекс, в котором размещались лаборатории, мастерские и жилые помещения. Этот комплекс располагался за несколько миль от ближайшего марсианского города и был защищен системой охраны, превращавшей его в неприступную крепость. Эйсон принимал на работу только мужчин, и помимо него в Мэнло жили около шестидесяти человек, тридцать из которых составляли охранники.

Олливер был прав, говоря, что единственной возможностью украсть что-нибудь в Мэнло была работа в составе его персонала. Но даже внутри комплекса преступника подстерегали многочисленные ловушки, причем хитрые и неординарные. Это было самое трудное дело, за которое приходилось браться Крэгу. Но с другой стороны, миллион долларов был самым крупным кушем в его жизни, который он мог сорвать.

Крэг предпочитал проводить время в собственном обществе и всячески избегал Олливеров, особенно Джудит. Он отдельно платил прислуге, чтобы завтрак ему приносили в комнату на подносе, а обедал и ужинал он в городе или ресторане космодрома.

Через неделю он постучался в гостиную. Он спросил Олливера, определился ли тот с датой отъезда, и Олливер кивнул:

— Послезавтра. С кораблем все в порядке?

— Да, — ответил Крэг. — Мы можем лететь в любой момент. Хотите, чтобы я получил разрешение на вылет?

— Да. На десять часов утра. Если это время уже занято, то сразу после десяти. Деньги ещё нужны?

Крэг покачал головой.

— До Мэнло мне хватит. Если я получу там место, то меня наверняка будут обыскивать — охранники Эйсона люди обстоятельные — и мне ни к чему иметь при себе крупную сумму.

— Хорошо. И они наверняка будут проверять все, что ты им скажешь, Крэг. Я не про сертификат — он настоящий, и они в этом легко убедятся — я про твои действия после выхода из тюрьмы. Ты продумал, как объяснить на Марсе свой отказ от хорошо оплачиваемого места пилота ради работы у них за куда меньшие деньги?

— Да. Я как раз хотел согласовать это с вами, чтобы вы подтвердили мой рассказ, если они будут вас спрашивать. После психокоррекции люди часто начинают бояться космоса, и со мной произошло то же самое. Я трясся от страха весь полет до Марса и ни за какие деньги больше не соглашусь отправиться в космос.

— Хорошо. В случае необходимости я это подтвержу и предупрежу Джудит.

Крэ нахмурился:

— Она что — тоже едет?

— Да. Не волнуйся — там полно места: корабль рассчитан на четырех пассажиров. А что тебя смущает?

— Ничего, если она не будет ко мне цепляться. Теперь вы можете мне сказать, что именно я должен украсть на Мэнло. Я уже принял решение и не отступлю от него, чем бы этот предмет ни оказался.

— Ладно. Это устройство, которое напоминает по форме плоскмй карманный фонарик. Корпус из закаленной стали. В центре одной из плоских граней — линза. Но ты легко отличишь это устройство от фонаря по линзе она зеленая и непрозрачная. Я мог бы сообщить ещё кое-какие детали, но их все равно недостаточно, чтобы заранее изготовить дубликат.

— Я все равно не мог бы его забрать с собой. А где он хранится?

— В сейфе в личной мастерской Эйсона. Я не знаю, где именно в сейфе, но у Эйсона на столе стоит картотека, где помечено, в каком ящике хранится тот или иной предмет. Интересующий нас предмет имеет шифр DIS-I.

— И это все, что вы можете мне дать?

— Да. И ещё несколько слов. Больше ничего не крадите. Возможно, там хранятся другие ценности, но мне они не нужны, и мне не хотелось бы, чтобы Эйсон знал, что его обокрали. И если тебе удастся заполучить этот предмет…

— После того, как мне удастся его заполучить.

— Хорошо, после того, как он он у тебя окажется в руках, не пытайся ни на что нажимать или использовать его. Обещай мне это.

— Будет лучше, если вы мне сами скажете, что это такое. Я могу не справиться с любопытством.

— Ладно. Это — дезинтегратор. Он освобождает все связывающие силы… Я не очень силен в теории атома, поэтому не смогу объяснить все с научной точки зрения. Но это устройство расщепляет вещество и превращает его в нейтроний.

Крэг тихо присвистнул.

— Дезинтегратор… и, по-вашему, Эйсон считает его бесполезным?

— Да, потому что у него очень ограниченный радиус действия. Его размеры увеличиваются в кубической прогрессии в зависимости от радиуса действия. Образец, который тебе предстоит украсть, действует на расстоянии всего двух футов. Аппарат, который будет действовать на расстоянии двадцати футов, должен быть размером с дом, а на расстоянии тысячи футов — с небольшую планету. Во всей системе не найдется столько сырья, чтобы сделать один такой аппарат.

Кроме того, он действует с задержкой. Луч дезинтегратора провоцирует цепную реакцию в любом относительно однородном предмете, на который он направлен и который находится в радиусе его действия, но до начала реакции проходит несколько секунд. Как оружие, он бесполезен, Крэг, можешь мне поверить на слово.

— Тогда, — сказал Крэг, — если вы готовы выложить за него миллион долларов, то его ценность должна быть в побочном продукте — нейтронии. Но где его можно использовать? — Крэг, как и любой астронавт, разумеется, знал о существовании нейтрония. Даже школьникам было известно, что некоторые звезды состояли из полностью расщепленного вещества, кубический дюйм которого весил десятки тонн. Были известны карликовые звезды размером меньше Земли и весящие больше Солнца. Но в солнечной системе такого расщепленного вещества не было. Чистый нейтроний, полностью расщепленное вещество должно было быть немыслимо тяжелым — тяжелее ядра любой звезды. Естественно, если уметь обращаться с нейтронием, то применение ему найдется не в утяжелении шахматных фигур, чтобы они держались на доске. Но атомы расщепленного вещества вряд ли могли удержаться молекулами любой оболочки, в которой их пытались бы удержать… И что им помешает пройти сквозь сито этих молекул и устремиться к ядру, допустим, Земли или любой другой планеты, на которой вещество будет расщеплено?

Олливер улыбался.

— Это уже не твои заботы, Крэг. Возможно, я расскажу тебе об этом позже, если это будет входить в мои планы. Я рассказал тебе все, что мог, и что может оказаться тебе полезным.

Крэг кивнул. Но он продолжал раздумывать над тем, что сообщил ему Олливер. Можно ли было использовать прибор как оружие, если радиус действия был меньше его искалеченной левой руки, да и действовал он с задержкой? Или все-таки существовал метод удержания и храниения нейтрония? Ладно, когда прибор окажется у него в руках, у него ещё будет время об этом подумать, прежде чем отдать Олливеру даже за миллион долларов.

Полет на Марс был скучным и однообразным, как и все космические полеты. К счастью, J-14 относился к кораблям повышенной комфортности, и у него была своя каюта. Он проводил в ней все время, когда был не занят на пульте управления. Он много спал, а остальное время читал или слушал прихваченные с собой пленки. С Олливером он общался очень мало и почти совсем не разговаривал с Джудит, за искоючением редких односложных ответов на её прямые вопросы, обращенные к нему.