- Слушайте - сердито крикнул я, энергично повернувшись на постели, Сколько бы вы ни говорили мне о вашей неразговорчивости, я не поверю! И чем вы больше мне будете рассказывать - тем хуже.

- Почему? - спросил мой компаньон обиженно, расстегивая жилет. - Я, кажется, не давал вам повода сомневаться в моих словах. Мне однажды даже на службе была неприятность из-за моей неразговорчивости. Приезжает как-то директор... Зовет меня к себе... Настроение у него, очевидно, было самое хорошее... "Ну, что, спрашивает, новенького?" - ничего?" - "Да так ничего!" - "То есть, позвольте... мне..."

- Я сплю! - злобно закричал я. - Спокойной ночи, спокойной ночи, спокойной ночи.

Он развязал галстук.

- Спокойной ночи. "...Как это вы так мне отвечаете, - говорит, ничего! Это невежливо!" - "Да как же иначе вам ответить, если ничего. Из ничего и не будет ничего. О чем же еще пустой разговор мне начинать, если все старое!" - "Нет, говорит, все имеет свои можно, говорит, быть неразговорчивым, но...

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

Тихо, бесшумно провалился я куда-то, и сон, как тяжелая, мягкая шуба, покрыл собою все.

* * *

...Луч солнца прорезал мои сомкнутые веки и заставил открыть глаза.

Услышав какой-то разговор, я повернулся на другой бок и увидел фигуру Максима Семеныча, свернувшуюся под одеялом. Он неторопливо говорил, смотря в потолок:

"Я, говорит, буду требовать у вас развода, потому что выходила замуж за человека, а не за бесчувственного безгласного идола. Ну, чего, чего вы молчите?" - "Да о чем же мне, Липочка, говорить?"