Со смотровой площадки я спустилась, прошла мимо собора, любуясь на пёстрые клумбы, а потом устроилась на скамейке, под липами, прямо напротив «Трёх пескарей». За кованным забором парка пролегала центральная дорога, машины проносились одна за другой, а я сидела в одиночестве и слушала, как над головой липы шумят. Огляделась по сторонам, надеясь, что ко мне никто не пожелает присоединиться, и на часы взглянула.

Через полчаса бессмысленного сидения, я задалась вопросом, для чего я это делаю. Что высидеть собираюсь? Смотрю на эту рыбину, а она, как дохлая, что и не удивительно, раз на часах полдень. На улочке вообще ни души, за полчаса одна машина проехала, да и та у здания городского телевидения остановилась только на минуту, высадив неряшливо одетого молодого человека. А вот к резным дверям ресторана никто не подходил и не подъезжал. Возможно, там вообще никого нет, все отдыхают после ночной работы.

Не зная, чем себя занять, достала из сумки зеркальце, открыла и принялась отражение своё изучать. А когда услышала шум шин подъезжающей машины, на дорогу посмотрела. Чёрный «лексус» плавно притормозил напротив ресторана, и прошла минута, прежде чем дверь со стороны водителя открылась, и появился не кто иной, как Кирилл Александрович. Костюм на нём был вчерашний, зато рубашка небесно-голубая. Он поигрывал брелком сигнализации, кнопку нажал, машина едва слышно пискнула, моргнула фарами, а Филин решительным шагом направился к дверям ресторана. Остановился, ожидая, когда ему откроют, и принялся по сторонам оглядываться. Я тут же вернулась к созерцанию своего отражения, чёлку поправила, а когда снова рискнула глаза поднять, поняла, что Кирилл по-прежнему стоит перед дверями ресторана, на меня смотрит и улыбается. Правда, уже не в одиночестве. За его плечом высился молодой человек в тёмном костюме, на лице абсолютно непроницаемое выражение, и только кивал, слушая Филина. Охранник, по всей видимости, решила я. Если честно, засмотрелась. Кирилл Александрович и сам впечатление производил, и высок и в плечах широк, но рядом с охранником несколько терялся, даже ростом казался ниже.

Поняв, что мой интерес к ним замечен, я зеркальце убрала в сумку, но прежде чем успела со скамейки подняться, увидела, что Филин уже направляется ко мне и осталась сидеть, решив, что сбегать глупо. Кирилл легко перемахнул через невысокий бордюрчик, по подстриженному газону прошагал и уже через минуту оказался рядом со мной. При этом улыбался так, что у меня внутри поневоле всё начало узлом закручиваться. Смотрела на него, отметила лёгкую небритость, опасную ухмылку, огонь в глазах и затосковала, если честно, покаявшись, что пришла сюда, не задумавшись о возможных неприятностях.

- Привет, - сказал он, разглядывая меня. – Ты ко мне?

Я попыталась изобразить удивление.

- У меня обеденный перерыв, я сижу на лавочке в парке. Из чего следует, что я пришла к вам?

Кирилл хмыкнул, руки в карманы брюк сунул, а я, по дурости своей, уставилась на пряжку его ремня, заблестевшую на солнце.

- Но я всё равно рад тебя видеть. Цветы понравились?

Я сдержанно кивнула.

- Красивые. Спасибо. А по какому поводу?

- Никогда не искал повод, чтобы подарить красивой женщине цветы. – К этому моменту его взгляд пропутешествовал от моего лица вниз, до коленей. Филин, видимо, увиденным остался доволен, и присел рядом со мной на скамейку. Я от него отодвинулась. – Пообедала уже?

- Да, - соврала я.

- Жаль. Вероника…

Я посмотрела на него, тут же насторожившись.

- Что?

Он улыбнулся.

- Ничего. Мне имя твоё нравится.

Я в его лицо вглядывалась.

- Что вам нужно от меня?

- Ты красивая. – Его взгляд скользнул по моим волосам. – Ты красишься?

Улыбочка у меня вышла немного мстительная.

- Зачем? Меня и так всё устраивает.

Кирилл рассмеялся.

- Правильно. – Кивнул, подтверждая свои слова. – Красивая.

- Я замужем, - сообщила я ему, надеясь хоть так с него спесь сбить. Но Филин совсем не впечатлился.

- Знаю, знаю. Ты замужем за Арзаусом.

- Вы знакомы?

- Немного. По работе.

- Как я понимаю, по его работе?

Кирилл окончательно развеселился.

- Что, выспрашивала у него про меня?

Стыдно стало невероятно. Отвернулась от него и на вывеску снова уставилась.

- Признавайся, - потребовал он и вдруг пальцем коснулся моей щеки. Я дёрнулась и испуганно посмотрела.

- Руки убери.

Филин спорить не стал.

- Уже убрал. – Потом головой покачал, усмехаясь. – И за что майору такая жена досталась?

- Глупый вопрос. – Решительно поднялась. – Я пойду.

- Уже? – Он вроде бы расстроился, но улыбочка пакостная словно приклеилась к его губам. – А зачем приходила-то, Ник?

- Себя показать, - разозлилась я на его фамильярность. – Чтобы ты ночами спать перестал!

Я сумку на плечо закинула и направилась по дорожке в сторону остановки общественного транспорта. Всеми силами старалась сдерживаться и шаг не ускорять, хотя сердце колотилось, как сумасшедшее в этот момент. Оглянулась только когда отошла на почтительное расстояние и бросила через плечо быстрый взгляд. Филин так и сидел на скамейке, в расслабленной позе, руки на спинке, ногу на ногу закинул, а перед ним охранник стоит, и они довольно весело переговариваются. Я даже руки в кулаки сжала. Ясно же, что меня обсуждают. Сволочи. И смеются.

Забрать домой цветы, я даже не подумала, зачем мне проблемы с мужем? Они красовались в вазе на журнальном столике в Лёвушкиной приёмной и служили для сотрудников лишним поводом меня пообсуждать. Но меня это совсем не трогало, если честно. В офис я сегодня вернулась без настроения и до конца рабочего дня самым бессовестным образом раскладывала пасьянс, не обращая ни на кого внимания. И лицо у меня, видимо, было такое недовольное, что даже Лёва поостерёгся делать мне замечания. Я щёлкала мышкой, перетаскивала карты из стопки в стопку и думала о том, почему же я такая дура. Ведь дура же, и с собой не поспоришь по этому поводу. Зачем я туда пошла, спрашивается? И на лавочке столько времени сидела, выжидая непонятно чего. В итоге дождалась. Этот Филин наверняка решил, что я за ним охотилась.

А разве нет? Меня ведь туда тянуло со страшной силой.

Я компьютер выключила, и устало потёрла переносицу.

- О чём ты думаешь постоянно? – подивился Витя. – Молчишь и молчишь.

Я только плечами пожала, не зная, что ему ответить.

Выходные мы проводили за городом, на даче его друга, в тишине. Компания подобралась на редкость спокойная, что с одной стороны, меня устраивало, а вот с другой, не давало забыть о смущавшем меня происшествии.

Муж ко мне подошёл и обнял, ткнулся подбородком в мою макушку.

- О поездке думаешь?

- Да нет, - отмахнулась я, а он мне не поверил.

- Ника, не обижайся на меня, но ты же уедешь не на один месяц возможно. А я?

Я голову закинула, чтобы посмотреть на него.

- Что ты?

Витя улыбнулся.

- Скучать буду. Я сойду с ума.

Я фыркнула.

- Не выдумывай.

- Я не выдумываю, - активно запротестовал он. - Как я без тебя столько времени?

Я улыбнулась и за шею его обняла, когда Витька ко мне наклонился, чтобы поцеловать.

- Хорошо, я не поеду, - в конце концов, решила я и к мужу прижалась. – Не поеду.

- Умница моя, - проговорил он, довольно улыбнувшись.

Из-за угла дома выглянул Мишка Романов, хозяин дачи, и рукой нам махнул.

- Шашлыки готовы! Идите.

Витя мне руку подал и помог из гамака выбраться. Поцеловал в висок и шепнул:

- У меня самая лучшая жена на свете.

Я подумала, и решила согласиться.

Не знаю, что именно так подействовало на моего мужа, возможно, моя покладистость, но он с меня весь вечер глаз не сводил, весь словно светился изнутри, как когда-то, и это не только я заметила, что послужило отдельным поводом для шуточек за столом. А я смущалась, как невеста, и за руку мужа держала, жалась к нему, от чего тот заметно млел. То есть, не только от этого, ещё и алкоголь ему голову кружил, но в итоге ночь у нас получилась, что надо. Так сказать, муж меня приятно удивил, чем заслужил утренний кофе в постель и поцелуй, и я даже бровью не повела, наблюдая его несчастную с похмелья физиономию.