Муж бумажки какие-то по папкам раскладывал, на меня быстрый взгляд кинул, а сам улыбался чересчур старательно. Мне оставалось только вздохнуть: ему явно не до меня. Всем не до меня.

- Я никак не могу, Никуль, Правда.

Я оценила количество бумаг на его столе.

- У тебя важное дело, да?

- Я же тебе рассказывал.

- Рассказывал, - подтвердила я, припомнив, что на самом деле что-то рассказывал, но я слушала не очень внимательно, поэтому совершенно ничего не запомнила. А дальше он меня вообще обрадовал:

- Возможно, уехать придётся на пару дней. В командировку посылают.

- Обязательно тебя, - не удержалась я от язвительности. – Ты же у нас незаменимый!

- Не фыркай, мне не до этого.

Я решительно поднялась.

- Смею напомнить, что этим утром ты мне обещал поговорить с Асадовым насчёт отпуска. Ты поговорил?

Витька смешно шмыгнул носом, а я кивнула.

- Вот-вот. Ты только меня учишь, как у начальства что-то требовать, а сам…

- Ника!

Я уже у двери была, оглянулась на него, но сказать ничего не смогла, потому что дверь без стука открылась, едва по лбу меня не стукнув, и в кабинет заглянул Мишка Романов. Весь из себя такой деловой и серьёзный, а меня увидел и разулыбался:

- О, Ника, привет. А ты чего, любимому обед принесла?

- Нет, - ответила я спокойно, - он не заслужил. Он меня не любит.

- О боже, - проворчал Витька и папкой прикрылся, а дружок его радостно хмыкнул.

- Я на семейную ссору попал? Интересно.

- У меня два выходных, - ещё разок возвестила я, - и проведу я их дома, в одиночестве, единственное развлечение – на диету сесть. А ты поезжай в свою командировку, там же столько интересного!

- Ник, - понизив голос, сообщил мне Мишка, – это ведь оперативное задание. Его могут ранить.

- Да, - вставил муж, напустил на себя побольше серьёзности и кивнул. – Могут.

А я холодно улыбнулась.

- Тогда тебе точно дадут медаль. Я буду тобой гордиться.

Мишка за мной дверь прикрыл, и я услышала его смех. Гад. И Витька тоже гад. Решительным шагом, слушая, как стук моих каблуков эхом отдаётся под высоким потолком, направилась к выходу. Несколько человек, попавшихся мне навстречу, в основном, это были мужчины в мундирах, со мной поздоровались, а я кивала им в ответ, удивляясь, откуда они меня могут знать. Фотографиями жён, что ли, обмениваются, встречаясь в обеденный перерыв?

- До свидания, - радушно попрощался со мной охранник, красивый парень в чёрной форме. А я на него подозрительно посмотрела, но всё же ответила:

- До свидания.

Он продолжал мне улыбаться, как ни в чём не бывало, разглядывал, и я из-за этого у выхода споткнулась. Присела на скамейку неподалёку от управления, нос туфли поразглядывала, ни одной царапинки на нём не заметила, и успокоилась. Правда, ненадолго. Стало понятно, что выходные меня совсем не радуют. Но и на работу я возвращаться не хотела. Подобное великодушие с моей стороны никто не оценит, да ещё и позлорадствуют, что меня дома никто не ждёт. А если меня на самом деле не ждёт, что мне с этим делать?

К Фае я тоже не решилась пойти, я слишком хорошо знала и боялась её интуиции. Она сразу почувствует, что у меня случилось нечто из ряда вон выходящее, раз я себе места найти не могу, и с лёгкостью у меня всё выпытает. А я к такому испытанию не готова. Не могу я… пока, по крайней мере, говорить о Кирилле. У меня сразу губы начинают трястись, а это такое доказательство моей вины, такое доказательство… Позвонила матери. Не знаю зачем, ведь понимала, что меня в отчем доме видеть не слишком жаждут. Там своя жизнь течёт, в которой я уже давно не участвую. Но всё равно позвонила, и поговорила минут пять ни о чём, об Альке расспрашивала, а мама охотно рассказывала, а вот тем, как у меня дела, поинтересоваться даже не подумала. По её мнению, я уже давно отрезанный ломоть, и помощи у неё просить по определению не должна, даже помощи в виде простого материнского совета. Меня даже на чай не пригласили, чему я, собственно говоря, не особо удивилась, но отчего-то расстроилась.

- Никому я не нужна, - пробормотала я, хотя ненавидела все эти киношные разговоры с самой собой. Телефон в сумку убрала и ещё долго на скамейке сидела, бесцельно глазея по сторонам.

- Я ведь нужна тебе? – спросила я Витьку следующим утром. Он вещи собирал, что-то доставал из шкафа, разглядывал, кидал в спортивную сумку, а когда я голос подала, выпрямился и обернулся. Поинтересовался с улыбкой:

- Проснулась?

Я нос из-под одеяла вытащила, потом перевернулась на бок.

- Ты не ответил.

- Что?

- Я тебе нужна?

- Ника, вот ты нашла время… Мне через двадцать минут выходить. Что за грустные мысли у тебя на уме?

- Я не знаю. Просто вчера… Вчера мне было плохо, а никто не захотел со мной поговорить. Никто, Вить. Ты был занят, матери не до меня, подруг у меня нет…

- А Фая?

- Фая… - Я натянула на себя одеяло. – Ей сейчас не до меня, - соврала я, - я ей не звонила. А ты вот вообще уезжаешь.

Он молнию на сумке застегнул, обошёл кровать и ко мне наклонился.

- Посмотри на меня.

Я повернула голову.

- Я скоро вернусь. А когда я вернусь… - Витя таинственно заулыбался, - я буду самым лучшим мужем, клянусь. И в отпуск мы поедем, когда я это дело в суд передам. Веришь мне? – Быстро поцеловал меня в щёку. Я поневоле заулыбалась.

- Верю.

- Вот так вот. Не грусти.

Я пообещала, правда, когда дверь за ним закрылась, уверенности во мне поубавилось и снова стало грустно. Кажется, у меня на самом деле депрессия.

- А чем она лечится? – снова спросила я саму себя вслух, крутясь перед зеркалом. И тут же ответила: - Правильно, магазинами.

Раковина на кухне была полна грязных тарелок, сразу видно, что Витька в командировку готовился, ел впрок, и наверняка подъел всё, что я вчера наготовила. На посуду я некоторое время смотрела в сомнении, потом решила, что ничего с ней не случится до того момента, как я вернусь домой, а вернусь, надеюсь, в хорошем настроении, тогда и мыть мне её будет намного приятнее. Выпила чаю, сунула в рот леденец, быстренько собралась и отправилась тратить деньги. Направляясь к остановке и обдумывая, что же я всё-таки хочу купить, пару раз оглянулась через плечо. Мои приятные мысли о предстоящих покупках перебивал автомобиль, который на небольшой скорости двигался по дороге следом за мной, не обгонял и меня этим беспокоил. И машина, не сказать, чтобы очень… Скромная иномарка среднего класса, даже не новая. Я сделала ещё несколько шагов и остановилась, разглядывая автомобиль. Прищурилась, заметив тонированные стёкла, и руку в бок упёрла. Как мне самой казалось, выглядела весьма решительно, если не воинственно. Машина притормозила, меня, наверняка, разглядывали, но уже через несколько секунд снова тронулась с места и остановилась уже рядом со мной. Дверь открылась, я заглянула внутрь, и почувствовала странное першение в горле, увидев за рулём Кирилла. Заволновалась в один момент, не зная, чего ждать, а когда он попросил:

- Садись, - долго не могла решиться.

- Ника, садись в машину.

Я по сторонам огляделась, затем шагнула прямо на газон, дверь придержала и села. Разгладила юбку на коленях. Кирилл меня разглядывал, развернувшись на сидении, потом улыбнулся.

- Привет.

- Что ты хочешь?

- Ты злишься, что ли?

Сердце прямо в горле колотилось и это очень мешало говорить.

- А что ты мне такого сделал, чтобы я злилась на тебя?

- Дверь закроешь?

- Я уйду сейчас.

- А куда ты собралась?

- Зарплату тратить.

- А-а, - Филин покивал, - это занятие интересное. Намного интереснее, чем со мной в машине сидеть. Да?

- Да.

- Ника. – Он меня за руку взял, не давая из машины выйти, и вдруг сообщил: - У меня выходной.

- Правда? Какое совпадение. – Я, наконец, осмелилась на него посмотреть, перепугалась и забыла, что руку свою из его пальцев неплохо бы освободить.