– Меня зовут Скаут Ритленд. – Он протянул руку.

Она протянула свою. Маленькую, мягкую и прохладную.

– Шанталь Дюпон. – Отняв руку, она добавила: – Приятно было с вами познакомиться, мистер Ритленд. – И повернулась, намереваясь уйти.

Скауту потребовалась минута, чтобы прийти в себя от ее чарующей улыбки и ощущения ее руки в своей руке. Когда ему удалось справиться с собой, он двинулся и пошел рядом с ней по мощенной гравием дорожке, уводившей за территорию курортного комплекса.

– Вы собираетесь работать в отеле? – спросил он, чтобы как-то продолжить так скоро оборвавшийся разговор.

Она недоуменно взглянула на него.

– Вряд ли, мистер Ритленд.

– Тогда что же вы делали на вечеринке?

– Меня пригласили.

Ему пришлось взять ее за руку, чтобы удержать. Она повернулась к нему лицом. Лунный свет сквозь ветви деревьев бросал на ее лицо призрачные тени.

– Я не хотел бы показаться неучтивым, – пояснил он. – Разумеется, вас пригласили. Просто я вас никогда прежде не встречал, так что подумал, будто…

– Я не обиделась, – мягко прервала она извинения Ритленда.

Он смотрел на нее, очарованный этим лицом, глазами, ртом. Он все еще держал ее за предплечье. Никогда он не ощущал под своими пальцами такой нежной кожи. Она взглядом дала ему понять, что его прикосновения не желательны.

Скаут с сожалением ослабил хватку. Когда он опустил одну руку, он вдруг сообразил, что продолжает держать в другой бокал с пуншем.

– Выпить хотите? – спросил он, ощущая некоторую неловкость.

– Нет, благодарю вас.

– И правильно делаете. Я вас не осуждаю, ибо он такой крепкий, что от одного глотка ощущение, будто мул лягнул.

Одарив его едва заметной улыбкой, она протянула руку за бокалом и поднесла его к губам. Глядя на Скаута поверх мениска терпкой жидкости, она осушила бокал и, высунув кончик языка, облизнула губы, слизав все до последней капли.

– Только до той поры, пока вы не привыкли к нему, мистер Ритленд. – Она вернула ему пустой бокал и, сойдя с дорожки, направилась в джунгли.

Скаут, оторопев, смотрел ей вслед. Такое количество алкоголя за один присест свалило бы с ног любого взрослого мужика. Она же выпила пунш разом, не дрогнув, будто материнское молоко, и осталась стоять на ногах. Более того, она храбро отправилась по затемненной тропинке в джунгли, идя легко и уверенно, ступая бесшумно, словно ночной хищник. И не успел он сформулировать для себя необычность увиденного, как женщина скрылась за душистым зеленым пологом джунглей.

Он швырнул бокал на заросшую тропинку и ринулся за ней, продираясь сквозь густой подлесок и не думая о своем смокинге. Над ухом, словно стрела, просвистело какое-то насекомое. Он попытался прихлопнуть его у виска, но промахнулся.

– Шанталь?

– Да?

Он крутанулся на месте. Оказалось, что она стоит почти что рядом, будто отделилась от ствола одного из деревьев. Чувствуя себя полным идиотом, Скаут неуклюже ослабил узел галстука.

– Кто вы? Нимфа или что-то в этом роде?

Она засмеялась хрипловатым, волнующим смехом.

– Я – человек из плоти и крови, такой же, как вы.

Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, но почему-то замер. Его вновь пронзило ощущение чего-то необычного. Он пробежал глазами по ее лицу, затем перевел взгляд на изящную шею и ниже – на упругий бюст… потом еще ниже, вдоль ее соблазнительного тела.

– Человек, верно. И определенно из плоти и крови. – Он подошел вплотную к ней. – Но такой же, как я? Нет. Нет, черт возьми. Вы не похожи ни на кого из встречавшихся мне прежде.

Ему необходимо было снова дотронуться до нее, чтобы убедиться, что она настоящая. Сначала он коснулся ее бюста, той припухлости над вырезом платья, что распространялась почти до проймы. На ощупь это место было еще восхитительнее. Он слегка надавил на это местечко костяшкой указательного пальца.

Затем пальцы его заскользили по ее шее и добрались до великолепно очерченного подбородка. Когда рука его переместилась и легла на ее шею сзади, Шанталь как-то обмякла и голова ее откинулась назад – она подставила свои губы для первого ласкового прикосновения его губ.

От нее еще пахло фруктовым пуншем. Этот запах ударил ему в голову, возбуждая в нем страсть, и тело его содрогнулось от желания. Он провел языком по ее губам… простонал ее имя, столь же обворожительное, как и она сама.

В ответ она просунула руку ему под пиджак и положила ладонь на его мускулистую грудь. Скаут прижался губами к ее рту и начал целовать ее всерьез. Одной рукой он обхватил ее за талию.

Женщина была податливой, как влажный песок, ее стан плотно прижался к его телу. Скаут ощущал упругость ее грудей, восхитительную женственную мягкость ее торса, изгибы ее бедер. Его распирало от желания. Он переместил одну руку ей на грудь и принялся ласкать ее через платье, чувствуя, как твердеет сосок под тонкой тканью в ответ на кругообразные движения его большого пальца.

Его язык с жадностью наслаждался вкусом ее рта, он обводил контуры красивых губ, затем снова проникал внутрь.

Сердце болезненно билось в груди, и каждый удар сопровождался пульсацией его вставшего пениса. Он плотнее прижался к ней, а рука скользнула под ягодицы Шанталь и приподняла ее немного, понуждая податься вперед. Сейчас она ощутит его член… Как она прореагирует на его эрекцию, подумал Скаут, не теряя, однако, надежды, что реакция будет благосклонной.

Он благодарно застонал, ощутив, что рука ее движется вниз между их телами, словно подбираясь к молнии на его брюках.

Оттого-то он прямо обалдел, когда внезапно почувствовал, что в живот ему упирается что-то жесткое и холодное. Он едва успел сообразить, что это такое, как Шанталь отступила назад.

– Какого черта?!

Вопрос замер у него на губах, когда он, опустив взгляд, увидел пистолет, дуло которого было направлено прямо ему в пупок.

Скаут едва оправился от изумления:

– Что это ты делаешь, черт побери?

– Целюсь в вас, мистер Ритленд, – спокойно пояснила она на английском с легким акцентом. – И до тех пор, пока вы не станете делать то, что я вам прикажу, я намерена держать вас под прицелом, а то и пристрелить.

Выражение ее лица было совершенно серьезным, но Скаут отказывался принимать ее угрозу всерьез: можно было подобрать кучу эпитетов для описания облика Шанталь, но назвать эту женщину грозной было невозможно.

– Пристрелить меня? За что? – проговорил он, хохоча. – За то, что я поцеловал тебя?

– За то, что вы опрометчиво предположили, будто я хочу, чтобы вы меня поцеловали и облапали как последнюю шлюху.

Он упер руки в бока.

– А что я должен был подумать, когда ты меня сюда заманила?

– Я вас не заманивала.

– Черта с два не заманивала, – сказал он, все больше злясь.

– Вы сами пошли за мной. Я вас не поощрила.

Ситуация перестала казаться ему забавной.

– Не мели эту ханжескую чепуху, принцесса. Ты хотела, чтобы я пошел за тобой. Твой отказ и есть твое поощрение… только, чтобы соблазнить. Тебе понравился поцелуй и все остальное, – заявил он с ехидцей, бросив взгляд на ее все еще призывно торчащие соски. – Зачем притворяться, что это не так, когда я вижу прямо противоположное.

Ее глаза опасно блеснули, она выпрямилась, как бравый вояка.

– Это все не ради поцелуев.

– Тогда зачем?..

– Вы скоро узнаете. Поворачивайтесь и шагайте вперед.

Он снова хохотнул, всматриваясь в непроницаемую тьму, накрывшую их.

– Прошу прощения за напоминание, но это все же джунгли…

– Шагайте, мистер Ритленд.

– Черта с два.

– Я напоминаю вам, что вы под прицелом, и надеюсь, вы поступите мудро, делая то, что я приказываю.

Губы Скаута скривились в язвительной усмешке.

– О, я и впрямь напуган! Женщина, которая выглядит как богиня, и целуется как дорогая шлюха, действительно опасна, все верно. Но ее главное оружие вовсе не пистолет.

Она в ярости воскликнула:

– Да как вы смеете?!