Она решительно вошла в комнату и остановилась перед письменным столом. Он наконец поднял глаза и посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом.

– Вы рано поднялись.

– Вы тоже, – ответила она. – Вы всегда так начинаете свой день? – спросила она, кивая на его спортивный вид.

– Да, стараюсь каждое утро пробежать хотя бы несколько миль.

Почему он говорит такими отрывистыми фразами? Он явно не склонен заводить с ней разговор, а только из вежливости отвечает на вопросы. В его глазах она не смогла прочесть ничего из того, что ей так отчаянно хотелось знать.

– На улице не холодно?

Он пожал плечами, отчего все мышцы у него заиграли, и Эрин с усилием отвела взор от его мощного торса.

– Поначалу бывает прохладно, но я быстро разогреваюсь. Вообще-то я вышел в куртке. Оставил ее на крыльце. Ребята из того дома сказали мне, что меня спрашивал Майк.

Тыльной стороной ладони он смахнул пот с бровей и вытер руку о шорты. Движения были машинальные, и было видно, что мысли его заняты чем-то.

– Я вас обрадую: ваши показания подтверждены.

Он сказал это как бы между прочим, будто это не имело никакого значения. Она с удивлением взглянула на него, но лицо его застыло, как маска.

– Вечером я звонил приятелю в Хьюстон, и он взялся за это дело. Что не смог сделать вчера, выяснил сейчас, утром. Теперь мы о вас знаем все, мисс О'Ши.

Он вернулся к официальному обращению, и это задело Эрин. Прошлой ночью, перед тем как вернуться в свое кресло, он шептал в темноте ее имя, и от этого звука ее пробирала дрожь. А он этого и не помнит.

– Мы даже знаем, что мусор у вашего дома забирают по вторникам и пятницам. Надеюсь, вы не забыли выставить его перед отъездом сюда?

Это что, такие шутки? Что-то не похоже, он даже не улыбается, подумала она. Он и на нее – то не смотрит – глаза бегают по комнате, останавливаясь то на одном предмете, то на другом. Если он и смотрел на нее, то это были лишь короткие скользящие взгляды. С того момента, как она вошла в комнату, он ни разу не взглянул ей прямо я лицо.

– И вы, конечно, можете быть свободны, – сказал он небрежно.

Почему он ведет себя так, будто между ними ничего не произошло? Почему не улыбается, не дразнит, не мучает ее? Почему не просит прощения? Почему он ничего этого не делает?

– Мне жаль, если я причинил вам неудобства.

Может быть, если бы он не сказал этой последней фразы, она бы так и ушла, навечно озадаченная этим загадочным человеком, с которым судьба свела ее на один день в Сан-Франциско. Но именно эта небрежная фраза вывела ее из себя. Ее недоумение уступило место кипящей злости, и она обрушилась на него.

– Полагаю, все ваши поступки были продиктованы интересами дела!

Он сразу понял, на что она намекает, и Эрин увидела, что злость бывает заразительна.

– Так точно, – ответил он.

Вчера она набросилась на него за то, что он так грубо с ней обращается. Оказывается, это было только начало. Она и не подозревала, какую меру падения он ей уготовил. Глаза ее обожгли его, как раскаленные угли.

– Вы… – начала она.

– Миссис Лайман ждет вас завтракать. Она приготовила что-то необыкновенное, – сказал Майк, с улыбкой входя в комнату.

Он не дал Эрин произнести тщательно подбираемый эпитет – иными словами, ее лишили возможности осквернить слух мистера Баррета и поколебать его неприступное равнодушие.

– Мы здесь не для того, чтобы есть, – оборвал Ланс несчастного Майка, и под холодными голубыми глазами босса улыбка сползла с его лица.

– Нет, конечно, сэр, – быстро ответил он. – Только она старалась… и она говорит… – Он нервно облизнул губы. Взгляд Ланса не смягчился ни на йоту. Майк выдернул из-за пояса салфетку и спросил:

– У тебя сейчас есть для меня какие-нибудь дела, Ланс?

Ланс сделал шумный выдох и нервно запустил пальцы во все еще слипшиеся от пота волосы.

– Нет. Иди, завтракай. Я пойду в дом напротив привести себя в порядок. После этого мне надо сделать пару звонков, но если я тебе понадоблюсь, позови. Мне потребуется не больше часа на все.

С этими словами он вышел из-за письменного стола и, не глядя на Эрин и даже не повернув головы в ее сторону, вышел. Минуту она стояла не двигаясь, ошеломленная и злая, пока не раздался смущенный голос Майка:

– Миссис Лайман вас ждет. Я, кажется, уже сыт.

Ланс запугал его своим повелительным тоном.

Ланс Баррет умел воздействовать на людей!

Мелани оказалась превосходной кулинаркой, но, отдавая должное роскошному завтраку, Эрин не переставала думать о том, что делать дальше. Она не знала, как быть.

Хотела она того или нет, она оказалась втянутой в жизнь своего брата, а он сейчас был в страшной беде. Он никогда уже не будет таким, как прежде. Либо его посадят в тюрьму на многие годы, либо на него ляжет не меньший позор. Вчера он был для нее только именем на бумаге, надеждой, перспективой. Сегодня он стал живым человеком с реальными проблемами, и она не может отвернуться от него, единственного родного ей человека, в минуту, когда он больше всего нуждается в поддержке.

Она искала Кена, потому что ей недоставало семьи, настоящей, родной семьи. Она ожидала найти тепло и счастье, долгие часы, наполненные веселым смехом и воспоминаниями. А вместо этого оказалась в ситуации совершенно трагической. Но разве это что-то меняет? Ведь Кен Лайман не перестал быть ее братом. Семьям выпадают не одни только радости. Им достаются и печали тоже. И это, наверное, требует куда большего самопожертвования.

Она полюбила Мелани. Непосредственная и прелестная молодая женщина пробудила в ней материнскую заботу, и она сознавала себя обязанной оставаться с Мелани и поддерживать ее в это трудное время.

Решение принято. Она остается в Сан-Франциско.

Задумчиво она пила вторую чашку кофе и размышляла, почему это решение не принесло ей никакого облегчения. Она тревожится из-за своей работы? Конечно, длительные отлучки не годятся, особенно если учесть, что часто клиенты хотят иметь дело непосредственно с ней. Они доверяют ее опыту и творческому, притом безукоризненному вкусу. Иногда, соглашаясь с мнением кого-либо из ее сотрудников, они выражают желание выслушать ее совет.

Что ж, пока что она пропустила всего несколько рабочих дней. Персонал у нее подготовлен хорошо. Они справятся. И если взять проблемы, возникающие в мире моды, то они покажутся слишком мелкими и надуманными в сравнении с теми, что обрушились сейчас на брата и его жену.

А может быть, она колеблется из-за разлуки с Бартом? Он будет на нее сердит. Он станет ныть и уговаривать ее ехать домой. И он ничего не поймет. Она по собирается докладывать о том, что натворил Кен, но выдвинет ему достаточно веские аргументы, так что такой деловой человек, как Барт, должен будет осознать резонность ее задержки в Сан-Франциско.

Убираясь на кухне после завтрака, Мелани весело щебетала. Она наотрез отказалась от помощи Эрин. Эрин несколько невпопад отвечала на вопросы и реплики Мелани – голова ее по-прежнему была занята той же дилеммой. Почему бы ей все же не остаться, пока не найдется Кен?

Она знала причину своих сомнений, но не хотела себе признаваться. Эта причина сидела где-то глубоко в углу ее сознания, и она не хотела выуживать ее оттуда. Так надежней.

Ланс Баррет.

Она не хочет оставаться здесь из-за него. Не так уж часто ей доводилось ощущать себя такой дурой. Практичные родители научили Эрии самообладанию и здоровому апломбу, и она умела встречать превратности судьбы с высоко поднятой головой.

Тогда как случилось, что прошлой ночью она поддалась Лансу? Ей следовало сопротивляться его поцелуям всеми силами. Она должна была отвесить ему пощечину, позвать на помощь Майка, делать что угодно, только не лежать и бессмысленно отвечать на его ласки. Что на нее нашло, как это объяснить?

Со старших классов школы она была научена давать мужчинам отпор. Хотя чем старше становилась, тем труднее было это делать. Пример тому – Барт с его настойчивыми домогательствами. Никогда она не позволяла ни одному мужчине так быстро добиваться той или иной степени близости. За исключением, конечно, бедняги Джозефа. Но это совсем другое.