Наверное, эти, и еще другие, не печатные мысли, пронеслись в моей голове, когда из уст Александра вылетело:
-Не могу сказать много…
В следующий момент моя рука занеслась над ним, я размахнулась, но, вместо пощечины, мой оппонент увидел лишь мою ладонь перед своими глазами.
-На мне клеймо! - прошипела я, - Разве похоже на то, что я собираюсь играть в игры?!
Александр посмотрел на мою ладонь, потом в мои полные гнева глаза, и, нежно взяв мою руку, отвел ее в сторону.
-Розалинда, - мягко сказал он, - Я тоже не игрок. Но в этот раз на кон поставлена жизнь и честь очень дорогого мне человека. Поверьте, я хочу доверять вам. И я делаю все возможное, чтобы помочь в расследовании. Но здесь, на аукционе, есть вещи, которые нужно видеть, а не говорить. И я не могу сказать все сразу, здесь замешано слишком много…
-Да-да, честь знати, - сквозь зубы процедила я, - А моя честь, как детектива, которого наняла ваша семья, вас не интересует?
Александр встал. Теперь он стоял надо мной и мягко держал мою руку в своей.
-Поверьте, - сказал он каким-то странным, дрожащим, совсем не своим, голосом, - Я сделаю все, чтобы вы не пострадали.
Я мгновенно остыла.
-Надеюсь, вы это о чести? – пробормотала я.
Александр улыбнулся.
-Я о жизни.
По моей спине пробежал холод.
Александр отпустил мою руку.
-Я не могу рассказать много о первом убийстве, потому что в тот год я еще не посещал аукцион. Его вела моя мать. Впервые я попал в «Четыре ручья» лишь год назад. До этого я…в общем, это уже не важно. Вернемся к делу.
Александр снова сел напротив меня.
-Первого убитого звали Лорд Роберт Лэндсор. Он был убит через несколько часов после того, как его лишили магической силы. Его тело нашли в комнате, где производится ритуал. Это все, что я могу сказать.
-А кто получил его силу? – спросила я.
-Лорд Сэйан Бриг. Но сила перешла к нему через ритуал при надежных свидетелях. Сразу после он покинул комнату. На тот момент Роберт был еще жив.
Я разрывалась между вопросами о ритуале, и вопросом о комнате. Выбрала последний.
-В комнате для ритуала были найдены какие-либо следы?
-В этом и проблема.
-В чем?
-Комнаты запечатаны.
Я непонимающе посмотрела на Александра.
Тот вздохнул.
-Все комнаты, в которых происходят магические сделки – запечатаны. Никто, кроме участников сделки не может в них войти. Никогда. Даже, когда аукцион не работает.
-Проблемка для горничных, - пробормотала я.
Александр кивнул.
-Я все расскажу, и вы увидите, как много здесь проблем.
Я пожала плечами: пусть так.
-Александр, - продолжила я тему, - Если комнаты за печатью, то как же входят участники сделки?
Тот ухмыльнулся:
-Отличный вопрос.
-Я знаю, - подтвердила я.
Александр молчал.
-Опять что-то скрываете? – сухо спросила я.
Вместо ответа, Александр лишь взял мою руку в свою. Нежно, он развернул ее ладонью вверх. Провел по ней своей рукой.
-Вы грешили? – мягко спросил он.
Я не ответила ничего. На эту тему говорить я с ним не хотела. Это было не его дело. Я здесь не для того… Но, по мере того, как Александр сверлил меня глазами, мои грехи невольно всплывали передо мною.
Александр нежно водил своею рукой по моей, и… рука моя загорелась огнем.
-Демоны! - выругалась я, выдергивая руку у Александра.
Печать, оставленная его матушкой на моей руке, горела, словно только что выкованная железом.
-Примерно так и попадают, - пожал плечами Александр, подавая мне шелковый платок.
Я приложила его к руке.
-Вы всех по ручке гладите? – язвенно спросила я, глядя на уродливую печать.
-Вовсе не обязательно. Участник аукциона лишь должен поднести свою руку к двери и назвать грех, за который он на аукцион попал. Печать аукциона приобретает силу и открывает дверь.
-Чудесная задумка, - холодно сказала я, все еще потирая руку.
-А по-моему, это отвратительно, - сказал Александр, и, по голосу его можно было понять, что он не врет.
Глава 6
После разговора с Александром, мне надо было побыть одной. Я пошла в свою комнату, закрыла дверь, и принялась повторно перечитывать досье на участников аукциона, присланное мне господином Холмсом.
Досье были за три года. Начиная с самого первого убийства.
Через час для меня ничего не прояснилось.
Я вдохнула. Выдохнула. Погладила Ватсона, предано оставшегося со мной.
-Все сложнее, чем я думала, - сообщила я ворону, - Аукцион, даже при участии десяти человек, это совсем не та классика детективного жанра, на которую науськивал нас Холмс.
Ворон каркнул. Думаю, он отлично понимал мое смятение. Классическая детективная ситуация, это убийство, произошедшее в неком закрытом помещении, без возможности входа и выхода иных участников, кроме уже существующих. Но аукцион – подразумевает наличие различных людей. Конечно, есть и постоянные посетители таких мероприятий. Однако то, что тебе нравится ходить по аукционам, даже если они столь извращены, как этот, не означает, что ты – убийца. В данный момент постоянных посетителей аукциона «Четырех ручьев» было четверо. Минусуем меня, и остается пять человек, которые не присутствовали при первом убийстве. Александр начал посещать «семейный бизнес» год назад. Значит ли это, что и его можно вычеркнуть из подозреваемых?
-Как думаете, Ватсон, запачканы ли руки его сиятельства, лорда Александра Магса? Он много скрытничает, сильно нервничает. Да и манеры у него прескверные. По крайней мере по отношению ко мне.
Ворон повернул голову, и его умные глаза снова указали мне на папку досье на столе.
-И Ватсон опять прав, - сказала я, давая ворону кусок мяса, стащенный для него с завтрака, - Никого нельзя выписывать из подозреваемых.
Возможно, преступник работает в сговоре с другими, и они меняются местами. Демоны, это просто уравнение с множеством переменных! А я всегда так ненавидела математику!
Ватсон доклевал свое мясо, и перелетел на окно. За ним уже вовсю бушевала гроза.
Я встала и присоединилась к ворону на окне. Тот прыгал и вздымал крылья, словно желая что-то мне показать.
Я прищурилась, вглядываясь вдаль, где виднелся один из ручьев.
Ничего.
Лишь мутная, серая вода.
В этот момент за моей дверью раздался шум. Потом тихое ругательство. И снова шум.
-Ладно, тут убивают лишь в конце, поэтому сейчас вполне можно посмотреть, что происходит, -сказала я Ватсону, и направилась к двери, оставив раздосадованного ворона на подоконнике.
Открыв, я увидела в коридоре юношу. Он стоял на коленях, и шарил рукою по полу. Неподалеку валялась палка-трость. Юноша был слеп.
-Позвольте, я помогу вам, - сказала я, - подавая ему руку.
Тот, глядя перед собой, взял ее, встал, аккуратно развернулся ко мне, и представился.
-Благодарю вас, моя лэди, - сказал он, - Моя трость за что-то зацепилась, я споткнулся и упал. Тут темно даже для меня, - он улыбнулся, -Я – Генри Соквэл. Кому обязан своим спасением?
-Розалинда. Можно просто Рози. И спасения не было. Я просто помогла.
Генри снова улыбнулся, и чуть крепче сжал руку, которую я ему дала.
Я улыбнулась ему в ответ, и мне почему-то очень захотелось, чтобы Генри увидел мою улыбку.
Он был невысоким. Бледным. С худыми тонкими пальцами. Красивыми, почти девичьими, чертами лица, и светлыми, почти белыми волосами. Его глаза, напротив, были темными. Цвет тусклого янтаря. Они смотрели лишь вперед, и никогда не видели дневного света.
Из того, что я читала в досье господина Холмса, Генри был на аукционе уже в пятый раз. А он даже не был знатных кровей. Просто его мать владела самым крупным антикварным магазином во всех Серебряных Горах. ( В нашем мире владельцы Антикварных магазинов - одни из самых уважаемых людей. Ведь на их полках – не только старые вещи. Там может обитать любая древняя магия. Антиквариатчики отлично разбираются в таких вещах. Умеют распознавать и ценить истинные артефакты. Именно поэтому, по закону Гор, они сами не имеют права быть магами: слишком большое искушение силы. Но, насколько я знаю, никто из владельцев антикварных магазинов пока не жаловался.) Мать Генри – Мэдди Соквэл – была самой влиятельной в своей сфере. Говорят, к ней , перед войнами, ездил закупаться сам король. И, даже в смутном, изменившемся мире, Мэдди продолжает вести свой бизнес. Ее семья – завсегдатаи этого аукциона. Они скупают самые ценные лоты первого этапа. Какое отношение они имеют к последующим торгам, мне лишь предстоит узнать.