Он любит Рози, но любит ли он ее маму? Этот вопрос мучил Элли. Ей пришли на ум слова, сказанные Морганом в первую ночь болезни Рози: «Я не встречал ни одной женщины, которую хотел бы видеть в качестве жены и матери моих детей». Не стоит забывать эти слова.

— Я уже говорил тебе, что ты сегодня потрясающе выглядишь? — внезапно раздался у самого ее уха шепот Моргана. Элли чуть откинулась назад и, подняв голову, встретила его прямой взгляд, в котором горело откровенное желание. Так он еще ни разу не смотрел на нее с того дня, как узнал всю правду о рождении Рози.

— Морган… — хрипло произнесла Элли, а руки ее, помимо воли, каким-то зовущим жестом легли на бедра.

— Ты прекрасна, — хрипло, как и она, продолжил Морган. — Я был горд, что со мной пришла такая красавица.

— Поверь, мне было не менее приятно находиться там рядом с тобой, — не осталась в долгу Элли, а потом, чтобы скрыть охватившее ее смущение, добавила, постаравшись придать голосу будничный тон: — Тебе не кажется, что Рози уже устала?

И в самом деле, когда Морган впервые упомянул в разговоре о предстоящей церемонии награждения, она не могла даже подумать, что будет присутствовать на ней вместе с ним и Рози. Рози… Морган всем говорил, что она его дочь. Про то, что с ним находится его будущая жена, он никому не сказал. Значит, это не входило в его планы. И вообще, они постепенно отдаляются друг от друга. Здесь, в Лондоне, у них отдельные спальни, и легко догадаться, почему.

Молодая женщина снова взглянула в глаза Моргана, но возникшее очарование исчезло, как будто между ними внезапно вновь возникла холодная стеклянная стена, которая позволяет видеть друг друга, но не пропускает сквозь себя тепло.

— Ты права, — кивнул головой Морган. — Рози давно уже пора спать. Пойдем, малышка, — шепнул он Рози. — Маленьким девочкам, которые только-только выздоровели, нужен хороший сон.

В дверях Морган обернулся и бросил Элли:

— Не сделаешь нам кофе?

Хорошая идея, согласилась про себя Элли: кофе поможет ей согреться. Но вот сможет ли он отогреть ее охваченное холодом сердце, она сильно сомневалась.

Пока Рози болела и врачи беспокоились из-за державшейся высокой температуры, все было по-другому. Морган ни на шаг не отходил от Элли, всячески поддерживал ее и заботился, как только мог, о Рози. Двое взрослых, страдающих из-за болезни одной маленькой девочки, стали как бы одним существом.

Элли внезапно вспомнила один до глубины души тронувший ее эпизод их дежурства возле больной Рози.

После трех ужасных ночей, проведенных рядом с кроваткой дочери, Элли была утомлена до предела. Она заснула прямо в кресле, а проснувшись, поняла, что Морган отнес ее на кровать в специальную комнату отдыха в больнице.

Взглянув на часы, Элли, к своему ужасу, увидела, что время уже приближалось к двенадцати. Бросившись в палату к Рози, она обнаружила Моргана все так же сидящим в кресле рядом с кроватью. И несмотря на то, что сон сморил и этого сильного мужчину, одна его рука по-прежнему сжимала пальчики Рози.

— Вхожу на кухню, а тут все как в старые добрые времена, — внезапно раздался позади Элли голос Моргана. Он сразу вернул ей чувство реальности.

— Не совсем… — начала молодая женщина. Но, обернувшись, она почувствовала, как слова застыли у нее на языке. Взгляд Моргана снова был полон страсти. Под этим горячим, соблазняющим взглядом кожу Элли слегка покалывало.

— Может быть, но все равно замечательно, что ты здесь спустя столько времени.

— Да, мы… были довольно счастливы тут, — дрогнувшим голосом произнесла Элли.

— Довольно, по не полностью? Ты это хочешь сказать? — переспросил Морган. Он сделал несколько шагов и теперь стоял в опасной близости от нее. — Что же держало нас вместе? — тихо продолжил он. Его мурлыкающий голос сводил Элли с ума. Она не знала, как ей вести себя, как скрыть охватившее ее желание. Тут Морган приблизился к ней вплотную, и его руки легли ей на плечи. Элли забила дрожь: едва взглянув на Моргана, она поняла, что тот догадывается о желании, которое она безуспешно пытается держать под контролем.

— О да, — сказал он, на губах его играла легкая торжествующая улыбка. — Да, дорогая, вот что держало нас вместе.

Одной рукой Морган взял ее за подбородок, а другой сильно прижал к себе. И при первом же прикосновении его губ безумная страсть вспыхнула в ней, как вспыхивает хворост от поднесенной к нему зажженной спички.

— Даже в последнюю ночь перед твоим уходом желание соединило нас, — прошептал он тихо-тихо. — Оно никогда не исчезало.

Пожалуйста, не вспоминай об этом, молча просила Элли. Она закрыла глаза, и в ее мозгу пронеслась та самая ночь, о которой говорил Морган. Тогда она знала, что завтра уйдет от него, и каждое прикосновение Моргана отзывалось в ней болью. Болью, смешанной с наслаждением. Ее обостренные чувства и напряженные нервы слили воедино страдание и удовольствие. Та ночь навсегда осталась для Элли самым сладким и вместе с тем самым горьким воспоминанием об их прежней совместной жизни. И теперь она чувствовала то же.

— Элли, я хочу тебя. Ты нужна мне. Снова… — дыхание Моргана было теплым и сладким, как и его голос.

Откуда взять силы, чтобы сопротивляться ему да и себе заодно. Ее разум мог говорить что угодно, но тело знало гораздо лучше, что ему нужно.

Когда Морган крепко обнял Элли и начал безостановочно целовать, молодая женщина поняла: ей уже не важно, какое название давать тому, чем они собираются заниматься. Она называла это любовью, он — желанием. Не все ли равно?

— Элли! — вопросительно протянул Морган.

— Да! — выдохнула она в ответ. — Да, Морган, да.

Казалось все ее существо сказало это простенькое слово: да. Самое главное было любить и быть любимой. К тому же разве найдешь лучший способ забыть обо всем на свете, и в частности обо всех мучивших ее проблемах.

Дальнейшее, казалось, было частью сладчайшего сна. Затуманенное страстью сознание едва отметило необычайную скорость, с которой ее бархатное платье оказалось на земле, так же как и вечерний костюм Моргана.

Все, что было нужно Элли, — это полное слияние с Морганом, наивысшая форма единения мужчины и женщины. К тому же каждое прикосновение Моргана, каждый его поцелуй возвращал ей кусочек того прежнего счастья, которое недавно казалось ей утраченным навсегда. Нет, что-то от него все-таки осталось, подумала Элли, и ее глаза слегка затуманились слезами. Но тут Морган снова приник к ее рту в жарком поцелуе, и все слова исчезли, кроме одного слова — имени мужчины, целующего ее.

— Морган, — почти кричала она. — О, Морган, Морган…

В груди у Элли как будто горел огонь, а его языки лизали все ее тело, проникая глубоко в сознание. Она восхищалась широкими плечами Моргана, мускулистой грудью, плоским животом, сильными бедрами. Аромат его тела щекотал ей ноздри, опьяняя и возбуждая.

Элли любовалась Морганом, но взглянуть ему в глаза боялась. Она не смогла бы вынести, если бы увидела там лишь голую страсть и ни капли любви, которая была ей так необходима.

В желании Моргана Элли не сомневалась. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждое движение его тела говорили сами за себя. Но чувствует ли Морган хоть немного любви, без которой страсть превращается в обыкновенную похоть? Элли боялась узнать ответ на этот вопрос.

Закрыв глаза, молодая женщина полностью отдалась чувствам, наслаждаясь каждым новым ощущением. Через некоторое время внутри нее как будто что-то взорвалось и границы сознания растворились в окружающем пространстве. Давно она не чувствовала такого острого и всепоглощающего ощущения счастья и в то же время умиротворения.

Элли долго лежала без движения, уставшая и слегка опустошенная от пережитых эмоций. Но внезапно Морган, резко отодвинувшись от нее, встал и принялся натягивать брюки. Потом подобрал с пола ее платье и кинул на постель.

— Оденься, — приказал он.

Элли ничего не понимала. Что могло так резко изменить его настроение?