Эрл Бад Оуинс сидел за столом в своем кабинете в "Оугилви, Торп и Оуинс" — одном из самых крупных и процветающих рекламных агентств в Чикаго.

Сегодня перед ним сидела одна из "умниц" — претендентка на должность в его агентстве. Звали ее Лесли Чемберлен, и она только что с отличием окончила Корнелльский университет. Ее наставником на факультете был профессор Джеймс Несбитт, однокашник Бада по колледжу, одно время работавший с ним в рекламном деле.

Бад Оуинс перевел взгляд с привлекательной молодой женщины на ее личное дело, лежавшее перед ним. Затем он закрыл папку и откинулся в кресле.

— Я говорил, что хочу познакомиться с вами лично, — сказал мистер Оуинс, — потому что я уважаю Джимми Несбитта. Джеймс говорит, что вы самая блестящая из студенток, которые учились у него за последние годы.

Он помрачнел.

— Но я буду откровенен с вами, мисс Чемберлен, — сказал он. — Я не люблю университетские таланты. Я немало перевидал их здесь за годы своей работы. Университетские детки думают, что реклама — это веселое занятие. Когда же они понимают, что это тяжелый труд, то сбегают, чтобы заняться чем-либо полегче.

Лесли промолчала. Она просто смотрела на него прямым умным взглядом.

— И еще одно, — добавил он с явной враждебностью, — я мало доверяю представительницам вашего пола. Ни в работе, ни вообще. Как бы преданны они ни были работе, все они кончают тем, что влюбляются, и это отвлекает их от работы. Рано или поздно влюбленность приводит к замужеству, детям, увольнению и тому подобное. Реклама — это работа, требующая ста процентов вашего времени и ста процентов отдачи. За одну ночь вы не взлетите на вершину служебной лестницы. Вы должны заплатить за это высокой ценой. На это потребуются годы. Рекламное дело не для любителей.

Лесли промолчала и на этот раз. Выражение ее лица было спокойным, словно она отказывалась пойматься на крючок, который он ей закидывал.

— Итак? — спросил он раздраженно, — вы слышали, о чем я говорил?

— Да, сэр, слышала, — сказала она. — Сто процентов есть сто процентов. Если это то, что вы требуете, я готова. Если вас не удовлетворит моя работа, то дайте мне знать. Вот все, что я могу обещать.

Бад Оуинс был ошеломлен. Он был готов невзлюбить эту девушку, даже возненавидеть с первой минуты, как она вошла в его кабинет, ясноликая, с красивой фигурой. Он был враждебно настроен по отношению к ней, как только прочел первоклассные характеристики в ее деле. Но она проявила мужество, выслушав его и не попытавшись разуверить в неоправданном недоверии, что произвело на него хорошее впечатление. Да и в глазах ее, таких необычных по цвету, явно был виден ум. Этого он не мог отрицать.

Она продолжала смотреть ему прямо в глаза.

— Что касается моего пола, — добавила она, — то я немногое могу сказать, чтобы умерить ваши опасения. Если вы придерживаетесь такого мнения о женщинах, вам следует нанимать мужчин.

Она замолчала. Нахмурив брови, он неодобрительно перевел взгляд с ее настороженных глаз на красивую фигуру под строгим деловым костюмом. Она была искренна, амбициозна и талантлива. Однако от этого его раздражение не проходило. Как истинный знаток людей, Бад Оуинс понимал, что она может быть полезной для фирмы. Но он упорно не хотел идти против своих принципов. С трудом завоеванный успех и годы заставляли его придерживаться выработавшихся в нем предрассудков.

Бад Оуинс еще раз внимательно посмотрел на нее, взвешивая все "за" и "против". Наконец встал, подошел к шкафу, где стояли папки с документами, и вынул одну из них, внушительного размера. Положил папку на стол перед ней.

— Взгляните, — сказал он.

Лесли открыла папку. В ней находились оттиски рекламных объявлений крупной компании по производству кухонного оборудования и электробытовых приборов "Орора эпплайенс корпорейшн".

— Вам знакома эта компания? — спросил Бад Оуинс.

Лесли кивнула.

— Конечно. Она существует давно. Насколько мне известно, их продукция прочная и надежная. Дома у моего отца есть холодильник "Орора", которым мы пользуемся с тех пор, как я себя помню.

Бад Оуинс улыбнулся, указывая на одно из объявлений.

— Так говорится и в рекламе.

Лесли посмотрела на проспект. Реклама была ей знакома. "Орора эпплайенс" пользуется ею по крайней мере лет двадцать-тридцать. На ней изображена невзрачная домохозяйка в переднике посреди кухни. Она протягивает детям пакеты с бутербродами и улыбается,

— Что вы об этом думаете? — спросил Бад Оуинс.

Лесли насупилась.

— Это очень старомодно, — сказала она. — Никто не решился бы теперь продавать продукцию с помощью такой рекламы. Посмотрите на эту мать с фотографии. Матери теперь вынуждены работать. Они больше не носят передники и не вручают детям пакеты с бутербродами по утрам.

Бад Оуинс улыбнулся и закрыл папку.

— Теперь вы знаете, с чем мы столкнулись, — сказал он.

Лесли посмотрела на него. В ее умных глазах блеснул огонек вызова.

— Председателем правления компании является Бартон Хетчер четвертый, — сказал он. — Компания находится в частном владении семейства Хетчеров. Она была основана семьдесят пять лет назад в городке Орора, штат Миннесота. С тех пор она там и находится. Люди эти очень старомодны, закоренелые республиканцы. Они не любят перемен. Они очень богаты, и их фактически не очень заботило, что торговля "Ороры" с каждым годом все больше сокращалась. То есть не заботило, пока их доля на рынке не упала ниже восемнадцати процентов. Теперь они озадачены.

— Что ж, — сказала Лесли, — должно быть, совсем несложно организовать новую рекламную компанию на современном уровне.

Он отрицательно покачал головой.

Вы не знаете Бартона Хетчера, — сказал он и, улыбнувшись, добавил: — Но вы его узнаете.

Лесли удивленно подняла брови.

— Что вы имеете в виду?

— А то, что с этого момента вы отвечаете за рекламную компанию "Орора эпплайенс", — сказал Бад Оуинс с нескрываемым оттенком садизма. — Это ваше дитя.

— Хорошо, — сказала она, вставая, — когда я могу начать?

— Чем раньше, тем лучше. Я попрошу Арлин подыскать вам временный кабинет. И, — добавил он, указывая на папку с рекламными оттисками, — можете это взять с собой.

Лесли натянуто улыбнулась и протянула руку.

— Я признательна за то, что вы приняли меня на работу, сэр, — сказала она. — Я сделаю все, что в моих силах.

Лесли сидела с Бартом Хетчером в шикарном французском ресторане на Норт Кларк-стрит. На ней было вечернее платье традиционного покроя с длинными рукавами и довольно низким вырезом на корсаже, достаточным, чтобы заметить припухлость девической груди. Платье было выбрано с намерением подчеркнуть одновременно ее чувственность и благонравие. И это возымело успех, о чем свидетельствовал восхищенный взгляд Бартона Хетчера.

Он заказал шампанское и, пока официант наполнял бокалы, улыбался Лесли. Подняв бокал, он чокнулся с Лесли.

— Ну что, дорогая, — сказал он, — думаю, мы показали им, на что способны, не так ли?

Лесли усмехнулась и отпила из бокала.

— Думаю, да, — сказала она.

Бартон Хетчер откинулся на стуле и с восторгом смотрел на девушку, блестяще продемонстрировавшую ум в подготовке рекламной кампании, которая наверняка выведет его "Орору" из депрессии и даст возможность занять подобающее место.

Лесли Чемберлен не была для него незнакомкой. Он встречался с ней три с половиной недели назад, когда она впервые, строго конфиденциально, изложила ему свой план. Она приехала в маленький городок в штате Миннесота, чтобы лично рассказать о своем плане.

— Мне поручили заняться вашим заказом, — сказала она тогда, — но предупредили, что вы против каких-либо изменений в имидже вашей компании. Я решила убедиться в этом лично, прежде чем заняться тем, что придумала.