— Похоже, что это сильное растяжение, — сказала она. — Постарайтесь не двигаться.

Девушка смотрела на нее.

— Я знаю, кто вы, — сказала она. — Вы — мисс Хайтауэр. Мы вместе ехали в лифте, на работе.

Джессика, женщина по натуре холодная, ничего не сказала. Да она и не помнила этого случая. Но прямота девушки удивила ее. Выражение незащищенности на молодом лице вызвало у нее интерес.

— Вы не помните меня, — сказала девушка, — но все знают, кто вы.

При этом замечании Джессика нахмурилась. Ходившая в корпорации дурная слава о ней доставляла Джессике удовольствие, но ее раздражало, когда о ней упоминали.

— Значит, вы работаете в "Хайтауэр"? — спросила она.

Девушка кивнула.

— Уже четыре месяца, — сказала она. — В производственном отделе. Я — инженер по системам.

Джессика посмотрела на нее с любопытством. Она казалась слишком юной, слишком нежной и красивой, чтобы быть инженером. В своем положении пострадавшей она походила на раненую лань.

— Давайте проверим, можете ли вы идти, — сказала она и помогла девушке подняться. Девушка поморщилась, но, ничего не сказав, оперлась на сильную руку Джессики.

На ногу она наступала, но идти не могла, тем более не могла сесть на лошадь. Ее глаза были влажными от непрошеных слез.

— Извините, я доставляю вам столько хлопот, — сказала она. Голос ее дрожал от боли.

— Ждите здесь, — сказала Джессика, — я позову кого-нибудь, чтобы вам помогли.

Оставив девушку, Джессика отвела лошадей в конюшню, затем вернулась с конюхом, который перенес девушку на свою тележку и отвез к зданию клуба. Джессика последовала за ними на лошади.

Поддавшись внезапному порыву, Джессика сама отвезла девушку в больницу. Поскольку была суббота, никаких неотложных дел у нее не было. В подобную странную ситуацию оказания помощи незнакомому человеку она не попадала много лет. Занимая высокое положение на работе, ей давно не приходилось общаться с кем-то из сотрудников и разговаривать с ними.

Пока они ждали результатов рентгена, пока сестра из отделения "скорой помощи" накладывала повязку на колено девушки — растяжение, как выяснилось, было сильным, — Джессика расспросила девушку и узнала, что она не замужем, окончила университет и в мире бизнеса еще новичок.

В ответ на вопрос Джессики девушка сказала, что родители ее умерли. Родственников у нее нет. Окончив образование, она поступила работать в "Хайтауэр индастрис", не лелея никаких амбиций, а чтобы заработать на жизнь.

Джессика едва ее слушала. Она рассматривала небольшую комнату, отделенную тонкой перегородкой от палаты, где находились пациенты отделения "скорой помощи", откуда доносились стоны, вздохи усталости и скуки.

На стене комнатки висело зеркало. В нем Джессика увидела отражение обнаженного тела девушки частично прикрытое больничным халатом, который сестра набросила на нее. Нога девушки была приподнята, и хорошо было видно стройное очертание ноги. Кисти рук и сами руки были изящной формы. Что-то в девушке напоминало скромный цветок, свежий и беззащитный. Хотя лицо девушки все еще было искажено от боли, а глаза выражали смущение от суматохи, поднятой вокруг нее, но ясно было видно, что черты лица необычайно красивы. Это было приятное, задумчивое лицо, немного детское, но серьезное. Очаровательное лицо.

Джессика поймала себя на том, что восхищена им. Представшая ее глазам сцена, столь необычная и непривычная, странным образом растрогала ее. Эта девушка, как и Джессика, была абсолютно одинока в этом мире. Она не обладала властью и положением, как Джессика, но было понятно, что имеет чувство собственного достоинства. В ней явно не было склонности жаловаться на судьбу. Это делало ее бедственное положение в данный момент еще более трогательным.

Пребывание в отделении "скорой помощи" заняло более полутора часов. Врач дал девушке болеутоляющее лекарство, которое подействовало на нее одурманивающе.

— Она одна поедет домой? — спросил врач. — Она не сможет управлять машиной. В подобном состоянии больная пробудет еще часов двенадцать.

— Я отвезу ее домой, — сказала Джессика.

С помощью сестры она отвезла девушку на больничной коляске к выходу, где Джессику ждал ее лимузин.

— Отвезите нас домой, Бартон, — сказала Джессика шоферу.

— О, право, не надо, — слабо запротестовала девушка. — Со мной все будет хорошо. Это ведь только растяжение. Вы можете отвезти меня к конюшне, а там я пересяду в свою машину. Или довезите до моего дома.

— Чепуха, — сказала Джессика властным тоном. — Вы побудете у меня дома, пока не пройдет действие лекарства. Бартон позаботится о вашей машине. Завтра вы будете чувствовать себя лучше. Тогда вернетесь к себе домой.

Девушка слабо улыбнулась.

— Вы необычайно добры, — сказала она. — Для вас я — никто. Я и так причинила вам столько беспокойства.

— Вы — моя сотрудница, — улыбнулась Джессика. — Это важная взаимосвязь, не так ли?

Девушка улыбнулась. Ее глаза были полузакрыты от боли и от действия лекарства.

В тот момент, когда машина выехала из лесного массива на шумную городскую улицу, Джессика вспомнила, что не спросила девушку, как ее зовут. Она повернулась, чтобы задать ей вопрос, но увидела, что девушка уже спит.

Она заметила на тонком запястье спящей девушки больничный пластиковый браслет с ее именем. Она прочла.

Джил Флеминг.

Это произошло совсем не драматично, как происходит большинство поистине важных событий.

Джордан стал главой нового, начинающего приобретать влияние конгломерата, возрожденного после его женитьбы на Барбаре Консидайн. Среди многочисленных дочерних компаний корпорации была небольшая химико-фармацевтическая фирма, названная "ЛК фармацевтикал инкорпорейшн". В этой фирме Лео Камински продолжал напряженно и с энтузиазмом работать над лекарством, которому посвятил восемь лет и которое вскоре произведет переворот в науке.

Джордан также был членом совета директоров "Консидайн индастрис". Все финансовые ресурсы этой огромной корпорации Барбара Консидайн-Лазарус без колебаний передала в распоряжение Джордана.

Однажды осенним ветреным днем Джордану позвонил Лео Камински и сообщил приятную новость. Длительные манипуляции, проводимые Лео с его химическими веществами, дали наконец результат. Лекарство, усовершенствованное для применения в лечении людей и названное "Экс-спан", было одобрено Управлением по продовольствию и лекарствам для производства и продажи в Соединенных Штатах.

В первые полгода после появления "Экс-спана" в аптеках его было продано больше, чем на пятьдесят миллионов долларов. В дальнейшем его продажа увеличилась. Вскоре появились разработанные на основе "Экс-спана" новые лекарства, одно сильнее другого, продажа которых все больше расширялась. Конкурирующие компании начали торопливо разрабатывать свои варианты лекарства, при этом платя немалые деньги за использование патента на "Экс-спан".

На колоссальные доходы от "Экс-спана" Джордан развернул свой фармацевтический бизнес в Европе. Для "Лазарус интернешнл" он приобрел в Европе контрольные пакеты акций финансовых, строительных и транспортных компаний. В дополнение к этому Джордан купил акции горнодобывающей и тяжелой промышленности в Южной Америке и в Европе.

С этого момента империя Джордана начала расти как снежный ком, набирая силу, фактически уже не нуждаясь в его вмешательстве.

Он даже не заметил, как вошел в десятку богатейших людей Америки. Он не придал значение тому, что его имя было включено в справочник "Кто есть кто". Он давал интервью "Форчун", "Тайм", "Уолл-стрит джорнэл", а потом читал статьи о себе с улыбкой смущения на лице. Когда в апреле семьдесят пятого года Джордан Лазарус в возрасте тридцати трех лет был официально признан богатейшим бизнесменом в Америке, эта новость оказалась для него полным сюрпризом.

Ему и в голову не приходило, что он стал живой легендой.