Мой любимый терракот,

Над березами искрится,

Как осенних листьев свод

В марте, можно удивиться.

Я смотрю на них с пруда,

Пузырьками лед унизан,

Подо мною толща льда,

Трещинами лед пронизан.

Ты здесь шел в рассвете дня,

Солнце в мантии сияло.

Льдинка песенки шептала.

Как увидеться с тобой

Там, где лед влечет в глубины?

Где же след твой дорогой?

Подо мной – одна пучина.

Ты с зарей, а я с закатом -

Нам не встретиться на льду,

По поверхности покатой

Не с тобою я пройду.

Под шум холодного прибоя

Гуляли трое у реки,

Смеялись все без перебоя,

И были шуточки горьки.

Но – раскололся треугольник:

Обнялись двое сгоряча,

А третий маленький поклонник,

Вдруг отвернулся невзначай.

И бродит по песку тоскливо,

И пишет имя на песке…

Те, в настроении игривом,

Забылись в радостном смешке.

А он выводит: "Люся, Люся…"

Рыхлит в отчаянье песок.

Да, вас судить и не берусь я.

А над рекой затих смешок.

Гроза зарницею сверкала,

Ей с грозным ревом вторил гром,

Природе грома явно мало -

Шел по деревьям сильный шторм.

Деревья гнулись, и качались,

Бросая листья ветру в след,

Лесные волны быстро мчались,

Дождь раздавал им свой привет.

Когда стихия отбушует,

Придет неведомая тишь,

Сознанье стоном забунтует

От всех семейных, старых крыш.

Стихия в небе бушевала

В честь восемнадцатого года,

Он ни рада, что узнала

Тебя я во младые годы?

Полжизни грома, гроз, дождя

Прошли под зорким твоим оком.

Была ли наша встреча зря,

А свадьба счастьем и пороком?

Зачем копать полжизни в дождь?

Прилипнет грязь к моей лопате.

Да, ты и правду ввергнул в ложь,

И всюду искры в след зарплате.

Эх, проза жизни, проза жизни,

Нужны ей гром, гроза и дождь

Для омовенья правды жизни.

Пусть все очистит дождик – дождь.

Он смоет пыль с морщинок нервов,

Грозой осветит мой приют.

А гром – он страха признак первый,

А без него везде уют.

Когда стихия отбушует,

Придет неведомая тишь,

Сознанье стоном забунтует

От всех семейных, старых крыш.

Так жизнь прекрасной чередою:

Грозы и грома, дождя, стона

Идет, идет всегда за мною,

Идет без дружественного тона.

Светлеет маленький кусочек

Среди свинцовых облаков,

Так солнце пробует носочком:

Готов ли путь к земле? Готов.

И ветер тут же изменяет

Грозе и грому, и дождю,

Все тучи в сторону сдвигает

И солнце говорит: Прошу…

Выходит солнце на прогулку,

Небрежно свет бросает людям,

И леса изумрудную шкатулку

Пронзает светом. Что там будет?

Грибы полезли вдруг с наклоном,

А любопытных ягод честь

Лес отдает солнцу с поклоном.

В лесу живут и честь, и месть.

Все в нашей жизни по законам,

Но чьим, каким и почему?

Есть место в них сердечным стонам.

А как мне быть? Я не пойму.

Наверх забраться можно? Можно.

Коль солнце лучик свой подаст.

Верх по лучу? О, осторожно.

А если он тебя продаст?

Так и живем: к земле поближе,

И ходим там, где твердый грунт,

И давим тех, кто еще ниже,

И избегаем носки унт.

И знаем все. И судим всех.

Под крышами, где нет стихии.

Гроза и гром, и солнца след

За окнами. А мы тихи.

На блестящем снегу

раскачалась сухая травинка,

я тебе не скажу,

что в глазах вновь сверкает слезинка.

Помню очи твои,

что распахнуты были с любовью,

и объятья любви,

и твой взгляд под прекраснейшей бровью.

Не тону я в снегу,

а ногами слегка приминаю,

а тебе я скажу…

Только где ты? Тебя вспоминаю.

Видно кожа твоя

и шагреневой кожи дороже,

и истлела скорбя,

да в огонь. О, прости ее Боже!

Оживляю тебя.

Поднимаю из пепла живого.

Я сама не своя.

Да и нет больше в мире такого.

В шелковом вихре металась березка,

тканью златистой касаясь небес,

с ветром умчались небесные слезки,

так быстротечны слезинки невест.

Тонкие ветви прогнулись в движенье,

золотом листья сверкали летя,

и продолжалось цветное круженье,

всех пешеходов собою пленя.

Зелень роскошна в начале июля,

осень прекрасна в конце сентября,

теплые ветры когда-то нам дули,

а вот теперь, только лишь серебря.

Роскошь: машины, дома и фрегаты?

Роскошь людская: здоровье и честь.

Жизнь хороша, но есть рэкет, пираты;

все хорошо, не споткнитесь о месть!

Теплая осень – приятное время,

в ней есть любви незабвенная нить,

время плодов, что родились из семя,

но, перезрев, прекратили и жить!

– 1987,1988,1999-

Дремучие посадки Подмосковья,

Где падают иголки без лучей,

Лишенные зеленого здоровья,

Имею вид не веток, а мечей.

И среди елей, словно обгорелых,

Найти масленок – ох, нелегкий труд,

Их очень мало нежных, пожелтелых,

И хочется на солнце и на пруд.

Леса, леса уплотнены посадкой,

Где там и тут снует лихой грибник,

Здесь не пройти небрежно или шатко,

Не даст воды неведомый родник.

Вот, вроде, лес спокойный и без елей,

Идешь быстрей среди родных берез,

Но вдруг ты покачнулся, как от хмеля,

А под тобой болото – вот весь кросс.

И прыгаешь, и ищешь в травах кочки,