Где будто не бывала никогда.

А ведь все те же, те же горизонты,

Да и деревья те, что рядом с ней,

И десять дней ей золотиться солнцем,

Но в царской роли – многое видней.

И рядом он, иголками покрытый,

Он просто пихта, в осени потерь.

Для золушки на солнце он открытый,

Открыта ненароком счастья дверь.

И потерять листочек, словно туфлю,

Ей не впервой, пусть принц ее найдет,

Он – пихта, он заметит, она тут ли…

Его красавица по осени так ждет…

Голубые ели, голубые зданья,

Голубые очи, голубой простор.

За столом решают новое заданье.

С перламутром ноготь вновь решает спор.

Кромка голубая – украшенье ели,

Перламутра блестки – украшенье рук.

За столом по кромке – совещанье. Сели.

Надо всем обдумать цепь вопросов. Круг

Почти что замкнут, и лишь по цепочке

Беглые ответы собраны в одно

Новое решенье. И сверкнули очи: все.

Похоже верно. С вами заодно.

И экраны кругом приняли заданье,

И компьютер взялся разрешить вопрос,

У машины с мозгом новое свиданье,

И на их решенье есть не первый спрос.

Голубые ели. Голубые зданья.

Голубые очи. Голубой простор.

За столом решили новое заданье.

С перламутром ноготь отвергает спор.

На фоне красок листопада,

Возник мужчина, словно лист,

Ему, наверно, что-то надо,

На желтой куртке – света блик.

А ноги, ноги лучше вряд ли

Встречала я. Роскошный вид.

Мужчина добрый или вредный?

С ним обойдусь я без обид.

Он очень рад. Скучает явно.

Фигура просто высший класс!

На сутки он виденье, явно.

Увижу вновь я через час.

Но как с ним быть? Красив, как осень.

Подруги нет. Светлы глаза.

Он ничего еще не просит,

Но я ведь тоже не лоза.

И не могу я гнуться вволю.

Да, он хорош, как листопад.

Войти еще в одну неволю?

Фигура… Боже. Это пат.

Иду сквозь осени дубравы,

Среди осенней желтизны,

На листья нет в лесу управы,

И под ногами листья-сны.

Они лежат, шуршат от ветра,

Как сны дубов, берез и лип,

А до дороги пара метров,

Такая осень, как верлибр.

Вся красота деревенеет

Без ярких красок. Цвет один,

Какой-то цвет в картон. Древнее

Мои шаги среди осин.

А по дороге мчатся, мчатся

Потоки новеньких машин,

Им не понять, что рядом – счастье,

Что рядом нет шуршанья шин.

Что рядом ягоды, шиповник,

Огромный крупный, как орех,

Который спел. Который помнит,

Какой он самый первый грех.

Спокойствие нарушил

один плохой звонок,

Как пролетела птица.

Какой в том есть порок?

И небо в грустных красках,

деревья без листвы.

Щебенка, словно листья.

Здесь позвонили Вы.

Ноябрь утомленный,

так мало красоты,

Синица, будто камень,

упала с высоты.

И хочется ответить,

но только б знать кому…

Определитель сломан,

не знаю почему…

Мотор страдает за окном,

Полоска снега в небе,

Я грусть не заглушу вином,

Страданья часто слепы.

Красивый друг не так и стар,

Но пьет он понемногу.

Любить, томиться он устал.

Вино – его итоги.

Машина глохнет за окном.

Его машина – тоже.

Еще дома покрыты сном,

А он уж жизнь итожит.

Все больше света среди туч,

Колышет шторы ветер.

Красавец был мой друг, могуч,

Глаза лучились светом.

И все прошло. Вино и жизнь.

Конец красивой песни.

Но пить вино? Я воздержусь.

И мы не будем вместе.

Каждый день – преодоленье

Неких внутренних проблем,

То ли боли, то ли лени,

То ли снов домашних стен.

Собираю мысли к мысли.

Осенит – все хорошо.

За окном из снега выси.

Поднимаюсь. Что еще?

То и это. Завтрак. Грим.

Пару строк, коль осенило.

Город мой в снегу, не Рим,

Ехать надо, но не к Нилу.

И… каракуль на земле,

Так ложится снег спонтанно,

Воздух словно в снежной мгле,

Это хлопья, но не манна.

Значит, этот день хорош,

Лень свою преодолела,

На работе ты пригож.

Боль моя. Я не болела.

Черно-белый пейзаж,

Ход будильника тихий,

Где бы ни был, ты Саш

Рядом лес с тобой дикий.

Это так далеко,

Где пейзаж только белый.

Без тебя нелегко.

Помню песни, что пел ты.

Это было давно

И пейзаж был зеленый,

И матрас, как бревно

Плавал в озере. Клены…

Нет, их не было там,

Над водой, Саш, твой голос.

Рядом не было дам.

Ты и плавки, как голый.

Каждый мускул играл

На матрасе… и волны,

И озерный овал.

Ни души. Ветер вольный.

Остывшая земля приемлет новый снег,

И холодны сердца, уставшие – от нег.

Им можно бы еще пылать, любить, скорбеть,

Но внутренний покой дороже новых бед.

И ровный, ровный снег лежит на мостовой,

А мудрая судьба прощается с тобой.

Оставлю позади твой тихий, кроткий взгляд.

Сказала: "Ты, прости, дороги нет назад,

И я не позову, я не сойду с пути,

По белой мостовой могу одна пройти.

Остыла я к тебе, и тихий мой покой,