Что он давным-давно для нас потерян.

Есть междусловье.

Мы же понимаем.

И мы его согласны принимать.

И не желаем пятен оттирать,

Когда случайно чувства проливаем.

Осталось время.

И остались сны.

Прощальная бездушность посторонних,

Которые о нас так много помнят,

Опять испортит радужность весны.

Что наши чувства?

Только груз проблем.

Мы долго (до безмолвия) молчали,

И чьим-то глупым мыслям потакали.

И вот остались – вместе и ни с чем.

Был мир иным.

Когда таким он был?

Когда любить и верить мы умели?

И так настырно мы стремились к цели,

Цепляясь за мечты, что было сил.

Мы стали старше.

Стали ли умней?

Мы постоянно злимся друг на друга,

Мы пленники очерченного круга

И прошлых, не растаявших теней.

Мы ждать не стали.

Жить бы перестать!

Но мы цеплялись, находили повод.

Не нити наши души вяжет – провод.

Но как же можно было так устать?

А мы смогли.

На нервах и в борьбе

Мы просто никого не замечали.

За нашей злостью скрыли мы печали.

Но сколько можно врать самим себе?

Мы одиноки.

Истощился пыл.

Поставили забор – а он бумажен.

Друг в друга смотрим – кто же первый скажет,

Что больше врать так не хватает сил?

Был мир иным.

Каким? В какой момент?

Не греют покоренные вершины,

Пустые души, чуждые личины,

И бестолковой страсти яркий свет.

Немое небо.

Синь витрин души.

И замыслов, и помыслов реальность,

И скучная, как правильность, нормальность,

И правда, оцененная в гроши.

Благоразумья

Тошнотворный путь

В который раз послушно выбираем.

В чужую осень жизни улетаем,

Боясь остановиться и вздохнуть.

Боясь того,

Что есть у нас внутри.

Крылатость мыслей подрезает время.

Мы стали не собой, мы стали всеми,

Но память ты попробуй-ка, сотри!

Ромашковость,

Растерянность, наивы,

Ушли гораздо раньше нас самих.

И признанный талант потух и стих,

А наш цинизм и холодность все живы.

Был мир иным.

Но другость отошла.

И стало небо серым, солнце блеклым,

Снег слишком липким, дождик слишком мокрым,

И взрослость в наши души снизошла.

Был мир иным.

Плевать! Он был и сплыл!

А мы живем. От праздника до встречи.

Нас время не меняет. И не лечит.

И к черту мир, который где-то был!

Он не ушел, иначе стало б легче.

И по-другому.

Он бы стал иным.

Были мелочи, С.Л.

Стали важности,

И тоска далека от праздности.

Было путное,

Стало прошлое,

Сигаретным дымком запорошено.

Были нежности,

Стали недруги.

Я одна далеко от берега.

Забывание

Осторожное.

И прощенье. Еще возможное.

Ты же помнишь -

Мы были молоды.

Мои руки дрожат от холода.

Или нервности?

Нам бы встретится…

Только мне ни во что не верится.

Слишком тяжко под этой ношею,

Ни к чему ворошить усопшее,

И трепать на прощанье волосы…

Были люди,

А стали образы.

Но он, увы,

Остался не у дел.

Я не дала ему,

А ты -

Его не поимел.

Я придумала мир и тебя. Но ты С.Л.

Оказался слишком живым.

Я хотела играть с листа. Листы

Растворил сигаретный дым.

А умение мысли твои читать

Приносило тупую боль.

Я хотела что-то тебе сказать,

Но пускай уж скажет другой.

А кого отрезвляющий опыт спас

От ошибок и от потерь?

Я хочу тебя видеть, но в сотый раз

Я не знаю, где ты теперь.

И не важно, что я не умею прощать,

И не помню, какой ты с лица.

Я придумала мир. Но тебя потерять

Я никак не могу до конца.

Через пустоши расстояний, Т.

Через тысячи расставаний,

Заберусь на диван с ногами,

И подумаю о тебе.

Знаю – легче уже не будет.

Не права я, но кто же судьи?

Что за блажь посторонним людям

Проходить по чужой судьбе?

Нам от сплетен их грязных душно.

Но зачем мы им так послушны?

Нам не так уж и много нужно -

Просто быть иногда вдвоем.

То дожди, то березы плачут,

И сердца от волненья скачут.

Мы не можем уже иначе,

Каждый думает о своем.

Мы хотели порвать все струны,

Поснимать с занавесок луны,

Только поздно, мы так безумны,

Что опять промолчали в такт.

Бестолковый совместный вечер -

Мы решили, что время лечит,

Но от этого нам не легче.

Наши чувства – упрямый факт.

Мое бедное тело, кого ты терпело!

Этот жалкий уродец, что звался мечтой

Износился. И чувство любви повзрослело.

Стало злобным, циничным, и жжет пустотой.

Мои бедные нервы, кто был у вас первым?

Кто заставил вас биться как порванный стяг?

На оборванных струнах в день осеннего гнева

Попадающий в ритмы – попадает впросак.

Мысли и взгляды пустые – врозь.

Все, что могло быть "хуже" – сбылось.

Что не могло – то сбылось вдвойне.

Старые раны на новой войне…

Все не так просто, но прошлых потерь

По именам я не помню теперь.

Взгляд осторожный, как мудрый дракон.

Лица предавших – светлее икон.

Время, где же твое забвенье, С.Л.

Пусть неискренне и нервозно?

Но осыпалось воскресенье

В мои взгляды метелью звездной.

Где сейчас мы? А кто же знает?

Не хотим ни разлук, ни встречи,

Не прощаем, не забываем…

Время, что же ты нас не лечишь?

И не знаешь о том, что проще

Порасти сентябрю травою.

Оставляя на прошлом росчерк,

Время, где же твои герои?

Где безумные краски неба,

Очарованные цветами?

Если это -мираж нелепый,

Время, где же тогда мы сами?

Ни дня без сна,

Ни ночи без рассвета,

Ни горечи, которая пройдет.

И даже ощущенья нет, что где-то

Тебя еще хоть кто-то предает.

Горячие руки. Холодное пиво. Т.

И мерзлый декабрь за решеткой балконов.

Больные герои бульварного чтива

Стреляются, любят, и ловят шпионов.

А мы с тобой смотрим на радугу пены.

Сбиваются мысли и ходят по кругу.

Нам было бы проще с тобою, наверно,

Когда бы мы были чужими друг другу.

Холодная водка. Окурок горячий.

И губы от слов нерожденных немеют.

Но все еще может сложиться иначе.

И мы это знаем. И нас это греет.

Расстаться решили – так значит и надо.

Но снова нежны непослушные руки.

Мы утром опять просыпаемся рядом,

Опять не сумев распроститься друг с другом.

К тебе на "ты", как будто ты обычен,

Безроден, беспороден и безлик,

Невзрачен и обыденно привычен…