– Мой сын находится в окрестностях Парижа, в предместье Версаля, у одной хорошей женщины, бабушки Гош.

– Старушку Гош я знаю! Ее сын – приятель Лефевра, моего возлюбленного или, вернее, моего мужа, так как я собираюсь выйти замуж за Лефевра и у меня тоже будет маленький Анри… много маленьких Анри.

– Поздравляю тебя! Ты, значит, можешь посетить бабушку Гош?

– У меня даже есть поручение к ней от ее сына, Лазаря, который служил во французской гвардии вместе с Лефевром; они вместе брали Бастилию. А что нужно передать гражданке Гош?

– Ты передашь ей деньги и это письмо, – сказала Бланш, подавая Екатерине кошелек и письмо. – Затем ты возьмешь ребенка и привезешь его ко мне. Не слишком ли много я потребовала от тебя, Катрин?

– Только-то? Вы хорошо знаете, что если бы вы послали меня взять Тюильри, в случае если бы швейцарцы снова явились, то и это я сделала бы для вас! Разве не вам обязана я тем, что смогла приобрести эту лавчонку и скоро стану гражданкой Лефевр? Требуйте от меня большего, этого недостаточно! А когда я вывезу крошку из Версаля, что тогда нужно делать?

– Привези его ко мне.

– Куда?

– В замок Левендаля, близ деревни Жемап. Это на границе Бельгии. Тебе удастся увезти Анрио?

– Для вас я рискну всем! А когда должна я доставить вашего малютку в Жемап?

– Не позже шестого ноября.

– Хорошо, будет сделано. Лефевр устроит мой отъезд; к тому же мы тогда уже будем повенчаны и, быть может, он поедет со мной. Возможно, что и там будут сражаться!

– Дай обнять тебя, Катрин! Чем я могу вознаградить твою услугу? Итак, в Жемап!

– В Жемапе мы встретимся шестого ноября! Затем Бланш указала на Нейпперга и сказала:

– Он спит, я побуду с ним. Иди, Катрин, занимайся своим делом; мы, должно быть, очень мешаем тебе.

– Располагайтесь как у себя дома, я уже говорила вам. Но тише, он, кажется, просыпается, – указала Екатерина на раненого, который медленно стал открывать глаза. – Ну, я пойду, не буду мешать вам; у вас, наверное, есть о чем поговорить!

– Ты уходишь? Ты оставляешь меня одну?

– Я ненадолго; отнесу только белье здесь неподалеку. Никому не открывайте дверей! До скорого свидания!

В то время как граф Нейпперг и Бланш Лавелин, находясь в приятном одиночестве, обменивались планами на будущее и говорили о своем ребенке, Екатерина взяла корзину, наполненную бельем, и собралась уходить. Пусть влюбленные поболтают – они не рассердятся на ее отсутствие, тем более что и так все утро у нее было потеряно. Конечно, не каждый день завоевывают Тюильри, но все же надо было наверстать потерянное время. Екатерина размышляла о всех событиях, происшедших в последнее время. Отныне на ее душе была новая забота. Нейпперг очень одобрил доверие Бланш, поручившей Екатерине забрать маленького Анрио у старухи Гош, которая воспитывала его в Версале, и препроводить в Жемап. Со временем, когда Нейпперг выздоровеет, он заберет мать своего ребенка, не обращая внимания на гнев маркиза Лавелина и готовый снести голову барону Левендалю, если бы то понадобилось для освобождения Бланш.

Екатерина, отправляясь в путь, думала: «Лефевр находится в своем отряде, где происходят выборы. Он не вернется, прежде чем будут объявлены результаты выборов новых офицеров, а это займет добрых два часа. Там голосуют долго… много там таких говорунов, как мой Лефевр! Тем временем я успею сбегать к капитану Бонапарту».

При воспоминании о своем клиенте, худом, изнуренном артиллерийском офицере, она улыбнулась.

«Нельзя сказать, чтобы у моего капитана было слишком много рубашек, и эти будут для него не лишними! – подумала она и, вздохнув, прибавила: – Собираясь стать гражданкой Лефевр, я не хочу остаться в долгу у капитана Бонапарта… пусть лучше он мне будет должен. На всякий случай возьму с собой и счет; если он спросит, подам его, а если нет – и так обойдется… я никогда не осмелюсь требовать от него уплаты долга. Бедный малый, вот-то работник! Ученый! Всегда за письмом или чтением. Печальная молодость! Как будто уж не найдется времени и для чего-нибудь другого!» – подумала она с легким раздражением, надув губки и опуская в карман счет капитана Бонапарта.

Затем она отправилась в гостиницу «Мец», принадлежавшую Можару, где жил скромный артиллерийский офицер, занимая простенькую комнатку на третьем этаже, под номером 14.

Молодость этого человека, впоследствии великого и рокового, именем которого был наполнен целый век и слава которого еще и до сих пор окрашивает в багровый цвет наш горизонт, проходила без каких бы то ни было чрезвычайных или выдающихся событий. Случаю угодно было открыть в нем недюжинные способности и дать возможность проявить гений, создавший чудесную славу. Ребенком и юношей Бонапарт не обращал на себя ничьего внимания. Никто не мог бы предсказать его судьбу, и даже подумать о его будущей славе. В первые учебные годы он был бедным, застенчивым, работящим, гордым и немного угрюмым юношей. Он сильно бедствовал, а это заставляло его уединяться. Обладая живым темпераментом, он выбивался из сил, чтобы выйти из тяжелого положения.

Отец Наполеона, Карло Бонапарте, по профессии адвокат, происходил из древнего тосканского рода, переселившегося еще два века тому назад в Аяччо. Его предки были достойными представителями своего рода. Карло Бонапарте был одним из самых пылких приверженцев Паоли, замечательного корсиканского патриота. Он принужден был подчиниться французам, когда Паоли покинул остров. Хотя Карло Бонапарте, как член административного совета Корсики, и занимал видное положение, но всегда сильно нуждался в деньгах. Единственным средством к существованию у него было небольшое поместье с виноградником и оливковым садом, дававшее едва 1200 ливров дохода и требовавшее такого же расхода. Позже, во время восстания на Корсике, его материальное положение еще более ухудшилось, доведя его до полной нужды.

Его жена, Летиция Рамолино, родившаяся 24 августа 1749 года, была красивой женщиной с правильными чертами лица и профилем античной камеи. Впоследствии она проявила необычайную твердость духа, чуткость и тонкое понимание. В качестве государыни-матери находясь на троне рядом со своими сыновьями, властителями Европы, она была скромна в расходах и не тратила всей полагавшейся ей суммы. Однажды в ответ на упрек Наполеона она ответила:

– Я экономлю для вас, дети мои, на тот случай, когда вы будете нуждаться.

По некоторым источникам, Наполеон Бонапарт родился от Карло и Легации 15 августа 1769 года, он был вторым их сыном. По другим, более верным сведениям, Жозеф, родившийся в Аяччо, был вторым сыном, колыбелью же Наполеона, родившегося 7 января 1768 года, является Корт. В бриеннской военной школе существует метрическое свидетельство юного Наполеона, в котором временем его рождения указано 15 августа 1769 года. По другим источникам, эта неточность возникла позже. Главные объяснения этому можно найти в свидетельстве о браке Бонапарта с Жозефиной. Говорят, что Жозефина из кокетства убавила свой возраст на четыре года, а Бонапарт, желая будто бы сгладить разницу лет, прибавил себе два года. Весьма возможно, что он из любезности не назвал своих настоящих лет, а потом, в свидетельстве о гражданском положении, родители не изменили его показаний. Настоящая же причина уменьшения лет, вернее всего, зависела от возраста, требовавшегося для поступления в военную школу в Бриенне. Наполеону было больше десяти лет, то есть больше предельного возраста. Поэтому родители, дав ему метрику Жозефа, который был моложе на два года и к тому же не чувствовал склонности к военной службе, предоставили таким образом Наполеону возможность поступить в военную школу.

Два обстоятельства воздействовали на его ум и закали «вали его характер; с одной стороны – политические перевороты в родной стране, с другой – семейные бедствия. Гражданская война и нужда родительского очага закалили его душу и вместе с тем омрачили его детство.