— Но там и сложнее, чем здесь. Во-первых, большая конкуренция из таких же предприимчивых, как ты. Не только тебе приходят такие идеи. Во-вторых, там сложнее.

— И чем? Я жили в Питере три года и никаких особых сложностей не заметила.

— Ты где жила? В общежитии?

— На съемной квартире.

— Работала?

— Хорошую учебу и работу сложно совмещать.

— Значит, ты жила на всем готовом. За тебя платил отец. Если что, ты могла позвонить ему, и он помогал решить все твои финансовые проблемы. А теперь представь, что ты возвращаешься туда. Если продать компанию, у тебя даже на комнату в Питере не хватит. Сама говоришь, что компания на грани банкротства. Придется тебе искать работу, чтоб покрывать съем жилья и еще оплачивать учебу. Работодателю не нравятся сотрудники, которые отпрашиваются на сессии. Если берут, то платят меньше, чем другим. Так было в компании у Алексея. Те кто учатся, находятся в том же зависимом положении, что и молодые мамы. Если здесь ты найдешь понимание, то там все друг другу враги, конкуренты.

— Хороших людей везде много.

— Тебе просто повезло встречать именно хороших людей. Но Леснов отличается от Москвы очень сильно и не так, как ты думаешь. В Москве люди стараются больше работать, чтоб больше получить денег. Студент думает, как ему купить дорогой телефон и ноутбук, а еще лучше машину. Потом свою квартиру, потом купленную квартиру поменять на лучшую. Нужна более крутая машина, а в этом году надо опять телефон менять, потому что вышла новая модель. И на море надо съездить и на лыжах покататься. И не важно, что тебе неудобно пользоваться сенсорным телефоном, а лыжи ты ненавидишь. Там идет гонка благосостояния. В ней легко потерять себя, забыть человеческие ценности. Чтоб быть на уровне, приходиться работать по четырнадцать — шестнадцать часов, чтоб выплатить кредиты, которые берутся на всю эту иллюзию успешности. Но это лишь иллюзия. Тебя затягивает в эту погоню за солнечным лучом, который так похож на золото. Ты бежишь за ним, ловишь, а он проходит сквозь твои руки. Смеется и убегает дальше.

— Так говоришь, будто деньги — это не важно.

— А ты считаешь, что жизнь состоит из лишней монетки в кармане?

— Нет, она состоит из дерьма и копеек. — Хмыкнула Катя. — Разве тебя устраивает твоя жизнь? Ты живешь на копейки с трудом сводя концы с концами. Ни в парикмахерскую сходить не можешь, ни вещи новые купить. Тебе все нравится?

— Несовсем. Я хотела бы зарплату побольше тысяч пятнадцать например. Мне бы на все хватило. Сейчас тяжело приходиться. С этим не поспоришь. Но именно сейчас я ощущаю жизнь, чувствую ее. Только здесь я поняла, что это такое — жить. И не в деньгах дело. Не так давно у меня было то, о чем ты мечтаешь. Сложно поверить, но у меня были и поездки и дорогая одежда. Только счастливой я себя не ощущала никогда. Большой город — это стресс, это страх, зависть и ожидания ножа в спину.

— Думаешь здесь этого нет? Тут тоже самое.

— Только в таких мелких масштабах, что смешно на это смотреть. Здесь напрягают только сплетни. Ради карьеры стоит ехать в большой город, но вначале поточить зубы здесь. А для семьи, я считаю, больше подходит маленький город. И не все мужики здесь такие плохие, как ты думаешь. Если тебе попался один плохой парень, то не стоит всех под одну гребенку мерить.

Такие споры часто возникали на моей кухне. Каждый оставался при своем мнении. Катя стремилась уехать, а мне нравился этот город. Казалось, что я всю жизнь прожила в Леснове. Не было Москвы, не было Алексея. Человек создан так интересно, что плохое быстро забывается. Я наслаждалась спокойствием. Но хорошее рано или поздно заканчивается. Жизнь она черно-белая. Вот и меня окунуло в черную краску.

Мы сидели на кухне и пили чай. Катя принесла кулек конфет. Выглядела она то ли уставшей, то ли растроенной. Долго молчала. А я и не настаивала. Сама расскажет, если захочет.

— Вчера в кино ходила. Семка водил. Мы с ним чуть ли не с детского сада дружим. Так он целоваться полез. Я ему по моське заехала. Так он еще и обиделся! — Возмутилась Катя.

— Наверное, он посчитал, что у вас свидание. — Пожала я плечами.

— Он мне как брат. Какое свидание?

— Так это для тебя он как брат. Может для него ты любовь всей жизни?

— Не смеши. У него скорее спермотоксикоз. Бабы давно не было. Вот и решил, что сгожусь на замену. Мол на безрыбье и рак рыба. Типа, по-дружески.

— Этого я не понимаю.

— Я тоже. Хотя сейчас многие за свободные отношения. По типу, сплю с тобой и той девкой, которая даст. Но ты, типа, не обижайся. Ты, типа, самая любимая. — Катя выругалась. — Один вечер пообщалась с человеком, который свои мысли без словечек, вроде “типа” выразить не может, а уже отделаться не могу от этого слова. Типа то, типа это. Жуть.

— Бывает. — Я улыбнулась и стала готовить вечерний десерт. — Может я и старомодна, но или я с парнем вместе и у нас все серьезно или никак.

— Я согласна с тобой. — Катя замолчала. — Лера?

— Что?

— А тебе всегда нравились соленые огурцы со сгущенкой или только в последнее время? — Осторожно спросила она.

Ее слова заставили меня задуматься о том, что я ела. Соленые огурцы я макала в сгущенное молоко чисто на автомате. И для меня это было очень вкусно. Соленые орехи с чаем, соленая рыба с шоколадной пастой

— в последнее время вкусы стали совсем дикими. Но я думала, что это временно.

— Ты случайно не того?

— Чего того? — Не поняла я.

— Не беременна?

— Не знаю.

Растерянность. Взглядом ищу календарь. Березы в поле, а под ними числа. Так, конец апреля. А последний раз женские дни были в конце февраля. Обычно, я пила таблетки, но совсем про них забыла, когда ушла от Алексея.

— И что теперь делать?

— Тест покупать. — Хмыкнула она.

— Это теперь только завтра. Я не успею Егора собрать и дойти с ним до закрытия аптеки. А круглосуточная в центре.

— Сиди, сейчас схожу, куплю.

Ожидание. Оно сводило с ума. Было страшно подумать, если это правда. Жизнь только начала налаживаться. А тут… Два теста показали положительные результаты.

— И что будешь делать?

— Не знаю.

— А отец ребенка? Может его в известность поставить?

Я только отрицательно покачала головой. Отцом ребенка мог быть и Алексей и тот незнакомец. Как я могла быть такой невнимательной? Беспечной? Ладно, если это был бы первый ребенок и первая беременность. Но ведь я все это уже проходила. Может у меня и были подозрения, но я боялась их озвучить. Слишком много проблем, которые требовали моего внимания и срочного решения. Работа, жилье, Егор — вторая беременность в них никак не вписывалась. У меня просто не хватила бы сил справиться и с этим. Я бы не выдержала. Вот и запретила себе думать об этом. Но проблемы, даже если на них не обращаешь внимания, никуда не уходят. Их надо решать.

— Аборт? — Продолжала допытываться Катя.

— Мне нужно подумать, Кать. Мне нужно подумать.

— Думай, только недолго. Аборты до двенадцати недель делают. Хоть успеваешь?

— Успеваю.

Второй ребенок. Что делать? Съемное жилье. Копеечная зарплата. Больной Егор. Впереди — неизвестность. Для маленького ребенка нужны деньги. Большие деньги. У меня же их нет. С другой стороны — это ребенок. Живой человек, который появиться на свет уже в декабре. Прям подарок на Новый год. Невольно хочется улыбнуться. У него будет своя судьба, свой путь. Это будет брат или сестренка Егора. А я должна его или ее убить. Из-за чего? Из-за того, что я не вытяну одна двоих детей. Это слишком сложно. Знаю, есть матери-героини, которые любую проблему встречают выставив грудь вперед. Кажется, их ничего не сломит. Но я не такая. Я слабая. Я не справлюсь. Но и убить свою кровь… Кто бы не был его отец, но ребенок в первую очередь мой. Как же все это сложно.

Катя поняла, что мне сейчас не до нее и ушла. Я же чувствовала себя тигрицей, запертой в клетке. Но решение нужно принять.