«Старый гестаповец! — подумал Фордо. — Хлебом тебя не корми, дай только хрюкков попугать!»

— Все это, конечно, очень интересно... — сказал он. — Но я вспомнил об одном очень важном для меня свидании. Боюсь, я заставляю мою фройляйн ждать!

С этими словами он метнулся к двери, но Гнусдальф не зевал и загородил выход.

— Не пытайся сбежать, — произнес он, демонстрируя хрюкку увесистый кулак. — Я еще не все рассказал. Стой спокойно и не верещи, а то получишь в морду! — Чародей наморщил лоб. — О чем я там брехал? Тьфу, о чем рассказывал?.. Ах да, кольцо... Итак, оно затерялось. Но — лишь на время. Однажды оно всплыло и, так сказать, болталось на видном месте, как дерьмо в проруби. Кольцом завладел Горлопан, потом оно досталось твоему дяде. — Волшебник задумчиво пошевелил мохнатыми бровями. — Не спрашивай, как Цитрамон узнал, что кольцо нашлось. Подозреваю, что из телеграммы, которую я ему отправил, когда мы были в приятельских отношениях... Впрочем, это не важно. Важно другое: Цитрамон, враг всего сущего, начал за кольцом охоту! Представляете, что будет, если он его получит?

Гнусдальф умолк с крайне озабоченным видом. Фордо был бледен от страха. Кроме того, ему страшно хотелось в туалет.

Некоторое время царила тишина.

— Да-а, — наконец сказал Бульбо. — А знаете, я рад, что избавился от этой штуки!

— Не ты избавился, а я тебя избавил, — поправил чародей. Внезапно он щелкнул пальцами, повернулся к Фордо и смерил взглядом его не по-хрюккски стройную фигуру. — Вот что, дружочек, есть у меня для тебя дело. Кро-о-охотное такое дельце...

— Что??? — Фордо аж подпрыгнул. — Знаю я твои маленькие дела, бородатый хрен!

— А ну не груби старшим! — прикрикнул на племянника Бульбо.

— Ну да, не груби! — с неподдельным ужасом провыл Фордо. — Этот гад снова заставит держать перед ним таз, пока не выблюется до конца!

— Что за чушь! — вскричал Гнусдальф, смущенно пряча глаза. — Не понимаю, о чем ты!.. И вообще, я больше не блюю после праздников! Теперь я умеренно ем и совершенно не употребляю спиртных напитков! Я веду здоровый образ жизни! В моем рационе преобладают овощи и фрукты! — Чародей гневно тряхнул бородой, от чего с нее посыпались шарики нафталина, колбасные шкурки и три этикетки от «Московской особой».

— Да-да, — поспешно кивнул Фордо, — разумеется.

Гнусдальф вдруг оказался рядом. В его руке блеснуло кольцо — уже освобожденное от цепочки.

— Держи! — Пальцы чародея втолкнули кольцо в карман штанов Фордо. — От тебя мне требуется сущий пустяк, дорогуша! Ты отнесешь это зловещее кольцо в Раздеванделл!

Послышался грохот: это Фордо упал в обморок.

— Главное — без паники! — наставительно сказал Гнусдальф, когда хрюкка наконец откачали. — Я изучил твой гороскоп на год — там сплошь удачные дни, а значит, и путешествие твое будет удачным. До Раздеванделла рукой подать, а чтобы ты не чувствовал себя одиноко, с тобой пойдет этот лопух, Свэм. Согласно моим расчетам, в данный момент этот дегенеративный отпрыск старого Срамби с напряжением подслушивает наш разговор в зарослях репейников под окном!

Проговорив это, Гнусдальф метнулся к распахнутому окну, высунулся наружу и рывком затащил в комнату громадное жуткое чудище в черном плаще и черном капюшоне, из провала которого злобно смотрели сверкающие адским пламенем очи. Чудовище шмыгнуло носом и попыталось цапнуть мага за палец. Гнусдальф охнул, поднатужился и выкинул чудовище за окно. Потом захлопнул окно и дрожащими руками запер его на шпингалет.

— Это был Свэм? — удивился Бульбо. — Я его другим помню.

— Всего лишь маленькая накладка в сюжете. — Гнусдальф поспешно задернул шторы. — Но я был готов и, хм... отреагировал должным образом.

Тут из винного подвала, расположенного прямо под комнатой, донеслось продолжительное бульканье, а вслед за ним — еще более продолжительная, утробная и довольная отрыжка.

— Кажется, я понял, где Свэм, — сказал Гнусдальф, поправляя сбившуюся на бок панаму. — Должен сказать, что я всегда готов к любым поворотам сюжета, но Свэм... Если он налижется до чертиков, то станет совершенно нетранспортабелен!

— Это запой, — сказал Фордо со знанием дела. А Бульбо добавил:

— Этот Срамби настоящий крепыш! Осиливает в день три литра портвейна, и хоть бы раз пожаловался на почки!

Гнусдальф досадливо поморщился.

— Форс-мажор, — изрек он. — Что ж, подождем, пока Свэм протрезвеет.

— Он не протрезвеет, — сообщил Бульбо.

— Во всяком случае, на этой неделе, — радостно добавил младший Бэдганс.

— Он пьет неделями, — подтвердил Бульбо с завистливым вздохом. — А бывает, что и месяцами. Эх, молодежь!

Гнусдальф выругался и начал взволнованно расхаживать по комнате.

— Ну ладно, отложим поход на неопределенный срок, — наконец решил он. — Как жаль, Фордо, что я не могу тебя сопровождать! Меня ждут неотложные дела на юге. Опасные дела, в отличие от твоего похода! — Чародей мечтательно пошелестел в кармане путевкой на Гавайи. — Кстати, если в Раздеванделл ты явишься без кольца, я гарантирую тебе скорую и весьма болезненную казнь. А Свэма я сейчас собственноручно закодирую от алкоголизма!

Маг вытащил из-под плаща резиновую дубинку и вышел из комнаты. Хрюкки молча переглянулись; «Бедный Свэм!» — говорили их взгляды. В напряженном ожидании прошла минута. Внезапно из подвала донесся тихий звон бутылок. Чпокнула пробка. Послышалось бульканье. Затем некто сказал: «Эх, хорошо!» и откупорил вторую бутылку.

— Народец паршивый, а вино отличное! — резюмировал неизвестный голосом Гнусдальфа. — О, кажется, меня уже разбирает!..

Бульбо нервно сглотнул; его руки начали потихоньку трястись.

— Дяде плохо... — прошептал он. — Дяде очень плохо... — Он судорожно вздохнул, поморгал и вытер вспотевший лоб. — Нет, нет, дяде хорошо! Все в порядке: дяде хорошо, дядя спокоен!

Он обвел комнату пустым взглядом, продолжая судорожно втягивать воздух. Фордо наблюдал за ним с нарастающей тревогой. Внезапно дядя, словно в него вселился злой дух, начал пятится к двери, все убыстряя шаги. Миг — и он выскочил в коридор, перебирая ногами быстрее призового рысака.

Фордо покачал головой. Ну, уж его-то не соблазнить всякой дрянью! С него хватит и вчерашнего одеколона. Опять же, так и печень посадить недолго.

Внизу вдруг послышался дядюшкин голос: «Не пей! Это моя настойка против геморроя! Вон, справа, бутылочка «Шабли»... Бери, мне все равно уезжать!»

Хлопнула пробка, раздался стук кружек...

— Но я-то здесь остаюсь! — нервно вскричал Фордо и опрометью выскочил из комнаты.

...Песни, исполняемые в четыре глотки, доносились из подвала больше недели... Время от времени они прерывались хриплым возгласом:

— Без выходных! Да, без выходных! Нет времени помыться! Хожу в сером, как крыса! Думаете, мне нравится ходить в сером? Вас бы на мое место, паразиты!.. Без выходных!..

Когда Гнусдальф и дядюшка наконец убрались восвояси, Фордо ощутил облегчение того сорта, какое обычно испытывал, выходя из туалета.

Итак, он стал полноправным владельцем усадьбы...

БАХ! ТРАХ! УРА-УРА!!!

Ну, уж теперь он реализует свой творческий потенциал! Вот прямо сейчас и начнет! Да-да, для него открылись новые горизонты! Теперь-то он сполна вкусит радостей творчества!

В окно кабинета просунулась кудрявая голова Свэма.

— Портвейн привезли! — возбужденно сообщил он. — Девчонки подойдут вечером! Роза, Клара, Зина и Малгожата! Все, я побежал нарезать салат!

Фордо вздохнул. Что ж, радости творчества немного подождут, а пока...

Нескончаемой чередой потянулись пьянки-гулянки. Вскоре «Горбатый мешок» превратился в вертеп, куда стекалась продвинутая молодежь со всех концов Пофигшира. Круглые сутки из окон усадьбы лились звуки необузданного веселья. Фордо потерял счет дням, мир сузился для него до какого-то узкого коридора, в котором без конца мельтешили голые задницы, между которыми иногда вклинивалась довольная рожа Свэма. «Что-то в моей жизни не так», — иногда подумывал Фордо. Вот только не мог понять что.