Император, к моему удивлению, негромко рассмеялся.

– Марина, сила стихий есть в каждом жителе двенадцати миров. Вопрос лишь в том, как она проявляется. Я уверен, вы нас еще не раз удивите. Постарайтесь отдохнуть перед испытанием и больше не тревожьтесь – в вашу башню отныне никому нет хода.

Несмотря на просьбу не тревожиться, я сделала ровно противоположное. Что, если и Эська не сможет оставаться в башне? За пару дней я так привыкла к шкодному билементалю, что не хотела с ним расставаться.

– И ещё этот цвет вам идет.

– Благодарю. С вашего позволения.

Тут я окончательно смутилась и возжелала куда-нибудь смыться. Близкое присутствие императора, а особенно его поддержка вызывали отнюдь не воодушевление. Я вообще лишний раз старалась на него не смотреть, хотя, безусловно, этот подтянутый мужчина с немного резкими чертами смуглого лица, был хорош.

Что ж, на этот раз меня хотя бы ничей хвост не облапал. Но внимание я привлекла со всех сторон. Мало того, что явилась на завтрак под ручку с принцем, так еще и после ужина имела личный разговор с императором. И это при том, что я вообще не собиралась ни в каких отборах участвовать!

Только бы завтра не провалиться с треском. Нет, домой-то я все еще хотела, просто не была уверена, что молча проглочу язвительный смех соперниц.

Анна, ждущая внизу, казалась бесстрастной и спокойной, но при виде меня расслабилась и на лице ее отразилось удивление. Мне нравилось, как эта девушка умеет владеть собой. Кстати, сколько ей лет, интересно? Явно больше, чем мне.

– Что хотел император? – тут же спросила подруга.

– Не поняла, если честно. Извинился за инцидент, похвалил за Эссе, сказал, что хочет видеть таких, как я, рядом с правящей семьей.

– Подожди-подожди, серьезно? А как именно он сказал, точную формулировку помнишь?

Я по памяти повторила все слова его величества и как-то напряглась. Анна, конечно, не бегала в панике, держась за голову, но выглядела встревоженной.

– Что такое? – спросила я. - Тебя что-то напрягает?

– Формулировка. «Рядом с правящей семьей». Не «женой моего сына», не «правительницей», и даже не «в числе финалисток отбора», а именно рядом. Полагаю, его величество считает, что завтрашнее испытание ты не пройдешь. А вот после него жди предложения стать фавориткой.

Я недоверчиво рассмеялась, но Анна выглядела совершенно серьезной.

– О нет. Ты не шутишь. Погоди... фавориткой кого?

– Ну, к тебе же император подошел, а не Артур. Думай сама, Марина.

– Час от часу не легче, - простонала я. - Зачем ему ровесница сына? Что, в мире нет красивых женщин, подходящих императору в любовницы?

– Я думаю, у него за годы без жены их было столько, что привлекает все необычное. А ты очень необычная. Иномирянка, да ещё и неглупая. Мужчины любят интересные игрушки.

– И как отказаться?

– Вот уж не знаю. Если бы ты жила в этом мире постоянно, или была претенденткой из любого мира, кроме Земли, я бы сказала, что просто – дать отказ и связаться с домом. Но вернуть тебя домой могут лишь императорские маги, и... я, увы, не знаю императора, чтобы предполагать, как он воспримет отказ.

– Я прямо ненавижу этот мир! – прорычала сквозь зубы.

Сначала вытаскивают прямо с лекции, заставляют участвовать в дурацком конкурсе, потом портят мне волосы, потом хвостатый лезет в мою спальню, теперь вот... вот даже и что сказать, не знаю. Слов нет, одни эмоции.

Погруженная в эти невеселые мысли, я даже не запомнила, как мы с Анной попрощались. Только оказавшись в башне обнаружила на постели сверток. Очевидно, с той одеждой, что говорил Дианар.

– В комнате никого не было! – доложил Эська, вылезший из шкафа. - Оно появилось само, я только в щелочку посмотрел! Разверни!

В свертке оказался простой черный костюм из грубоватой, но тянущейся ткани. Черные брюки, зауженные книзу, черная же куртка и черная рубашка. Мрачновато, практично и уж точно без выпендрежа.

– Плевать, - устало выдохнула я. - Будь что будет. Я так устала, что сейчас упаду и усну прямо на ковре, и завтрашнее испытание провалю по причине опоздания.

Не став принимать длительную ванну, я быстро привела себя в порядок. В постель забралась с нереальным чувством наслаждения.

– Ой, что завтра бу-у-удет! – протянул Эська, устраиваясь рядом. - Чувствует мой хвост, что-то будет!

Я уснула почти мгновенно. В середине ночи билементаль куда-то исчез, но я не обратила внимание. Как оказалось впоследствии – зря.

***

Просторный кабинет был залит лунным светом. Камин давно потух, но император, сидевший у окна, не обращал на это внимание. Его пальцы рассеянно водили по запотевшей стенке стакана крепкого карийского виски, когда в кабинет, наплевав на все правила и позднее время, ворвался Артур.

– Ты выставил меня несмышленым юнцом, неспособным принять решение!

– Прости?

– Зачем ты выгнал Холли Винтер? Я собирался сделать это! Как, по–твоему, я теперь выгляжу?

– Так, как должен выглядеть мой сын, - отрезал император. - Что на тебя нашло, Артур? Отбор – это не только испытания, твоя невеста не должна исподтишка делать другим гадости.

– Вопрос не в том, что она не должна делать. Вопрос в том, что должна. Мне надоело, что ты обращаешься со мной, как с маленьким ребенком. Я задаю вопросы! И хочу честных, предельно полных ответов, отец!

– Единственный ответ таков, что у тебя есть долг! – Император повысил голос. – Отбрось свой юношеский пыл и вспомни, что ты принц.

– Да, и как принц, я рано или поздно взойду на престол. Как прикажешь выстраивать отношения со жрецами, если ты постоянно вмешиваешься в мои дела? Как мне их контролировать, когда понадобится?!

– Успокойся! – жестко произнес мужчина. – Всему свое время. Холли Винтер никогда не стала бы твоей женой, она слишком слаба. Неважно, кто выгнал ее, важно то, что...

– Что Марине Лавровой ничего не угрожает, так? - язвительно протянул Артур, скривившись. – Только не делай вид, что я не понимаю, к чему все идет. Ты устраиваешь этот отбор, приезжаешь сам, крутишься на испытаниях. Говоришь с Мариной, защищаешь ее. Думаешь, я ничего не понимаю? То ты при смерти и в срочном порядке велишь организовывать отбор, то вот так легко ужинаешь с кандидатками.

– Я забочусь о своем мире, Артур. И хочу видеть его будущую правительницу.

Следующий вопрос привел императора в замешательство:

– Ты любил маму?

– Разумеется, любил, к чему...

– Тогда почему она умерла?

– Она болела...

– ЛОЖЬ! – Принц сорвался на крик. - Мы оба знаем, что это ложь, и прекрати уже разыгрывать безутешного вдовца! Сколько их было? Сколько будет?

– Артур, в чем ты меня обвиняешь? Твоя мать была больна. Я столько лет видел, как она медленно умирает, и не мог ей помочь, а ты – то, что осталось после нее – сейчас обвиняешь меня в этой смерти?

– Я никого не обвиняю, отец. Я хочу знать, с чем мне придется столкнуться. Я хочу знать, что ждет МОЮ жену. МОИХ детей. Этих девушек, которые сейчас мечтают надеть корону. Прекрати считать, будто я ничего не вижу и не слышу.

– Наш мир, - император с трудом сохранял спокойствие, и это было видно, - требует отдачи. Напряжения. Жестких и порой неприятных решений. Ты и сам понимаешь, что обстановка накаляется, а мы даже не знаем, кто наш враг.

– Так почему не обратиться к Балларду?

– После стольких лет? – усмехнулся мужчина. – После всего, что наш род сделал для этого мира, просить помощи у этого недобожка, которому плевать на все? Мы десятилетиями справлялись сами, Артур, справимся и дальше.

– Какой ценой? - невесело усмехнулся парень.

– А цена короны низкой не бывает. Прекрати забивать свою голову надуманными заговорами, когда есть настоящий. Сосредоточься на отборе. Это первоочередная задача. Выбери достойную девушку.

– Но не Марину.

– Не Марину, - с легкой полуулыбкой согласился император.