Каюта торгового суденышка казалась ей царскими покоями. Но она не замечала ничего, слезы застилали ей глаза, побег уже не казался спасением. Из одной тюрьмы в другую. Из клетки в клетку! Возможно, для нее лучше было бы гнить на каторге, чем стать женой этого прохвоста! Хотя не так давно эта мысль не казалась ей такой ужасной по сравнению с пребыванием в монастыре… От мысли о постриге она испытывала такую тоску, что сердцу становилось больно. В своих девичьих мечтах она грезила о роскошных балах, на которых никогда не бывала, о свиданиях с молодыми людьми, о новых друзьях. С тринадцати лет ее жизнь протекала за каменными стенами, в молитвах и покаяниях, а ей хотелось жить! Предложение Петра Николаевича тогда показалось ей спасением.

…Это случилось несколько месяцев тому назад, когда она пребывала в монастыре. Ей сказали, что к ней пришел какой-то важный гость и хочет ее видеть. Катя решила, что он и впрямь важный, раз, при всех строгостях монастырского устава, ей разрешают свидание. В течение нескольких лет к ней никого не допускали, лишь иногда передавали письма от Марты. Только кому что нужно от дочери заговорщика, которую готовят к постригу? Кому могло быть дело до нее после стольких лет заточения?..

Девушку отвели в полутемную горницу матери-настоятельницы Поланьи.

Гость стоял у узкого окошка спиной к двери, а когда обернулся, Катя узнала Потоцкого и обрадовалась – это был друг ее отца, он часто бывал у них в доме со своим сыном. Красавчик и хвастун Гришка… Как же она его тогда ненавидела! А он тоже ее терпеть не мог и часто награждал тумаками, в ответ она выдирала ему волосы и больно кусалась.

Но старший Потоцкий всегда казался ей представительным и благородным. О, как она ошибалась на его счет!

– Рано радуешься, моя милая, не стоит! – охладил он ее пыл, когда девушка собралась броситься ему навстречу.

Она резко остановилась. Князь осмотрел ее с ног до головы

– Из пигалицы получилась роскошная красавица. Что и требовалось доказать. Твой папочка-француз был знатным сердцеедом.

Катя напряглась, чувствуя в его голосе непонятный ей сарказм и ехидство. Уже один тон его голоса вселил в нее неприязнь и сомнения.

– Вы ошибаетесь, мой отец ни малейшего отношения не имеет к французам! – возразила она.

Князь криво усмехнулся

– Пришло время узнать правду моя милая. Арбенин – не твой отец. Твоим папочкой является французский шпион Франсуа Де Руа, который прятался в вашем доме, а твоя мать, – маленькая шлюшка, переспала с ним. Я был в ужасе, когда узнал! Ведь я любил ее, ценил, уважал, плакал, когда она умерла… Но потом, когда Павел мне все рассказал… Но ты не нервничай, моя милочка. Какая разница – кто твой отец, если и тот и другой мертвы.

Катя закрыла лицо руками.

– Уходите! Если вы пришли только затем, чтобы мне это рассказать и сделать больно, то вам это удалось! А теперь – подите прочь!

– Не только это. Вы хотите быть монахиней, Екатерина Павловна?

Она сжала маленькие кулачки.

– Нет, о Господи! Но какое вам до этого дело?!

– Я и твой… и Павел – мы вместе проворачивали разные делишки… И мне бы не хотелось, чтобы то имущество, которое мы с ним наживали вместе, ушло с торгов, а денежки присвоила вот эта богадельня. Думаю, и тебе тоже.

– У моего… отца не было денег.

– Я знаю, но есть имение и земли, а это в хороших руках немало.

– Что вы хотите?

– Ты – единственная наследница своего отца. Я помогу тебе бежать, но с одним условием.

– Каким же?

– Ты выйдешь замуж за моего сына Григория.

Катя отшатнулась от старого князя, как ужаленная.

– Из одного плена в другой?!

Мужчина усмехнулся

– Ну почему же, птичка. Разве ты не знаешь, что ждет тебя в этих стенах?.. Вечное заточение. Вечный плен! А будучи женой князя Потоцкого, ты получишь титул, власть, займешь хорошее положение в обществе.

– Я хочу подумать, – сказала девушка.

Он разозлился

– Нет времени думать, завтра будет постриг! А если ты согласна, я сейчас же переведу тебя к каторжным, и уже через несколько месяцев они вместе с судном отплывут в Архангельск.

– Несколько месяцев с преступницами?! Да и как я смогу бежать?

– Окрутишь охранника! Такой красотке, как ты, это не составит особого труда. Подсыпешь ему сонный порошок, отвяжешь шлюпку, а мое судно будет ждать тебя неподалеку. Перед побегом я передам тебе записку с точными указаниями. А что до каторжных – ничего, переживешь. Заодно увидишь, что случается с теми, кто идет наперекор судьбе.

Катя закрыла глаза. Отказать? Но что за жизнь ее ждет тогда?

– А как же я выйду замуж за вашего сына, если я преступница?

– Хороший вопрос, но это предоставь мне. Я получу твое помилование, едва ты окажешься на свободе. Соглашайся, Гришка мой далеко не урод, да и денег у нас предостаточно, будешь как сыр в масле купаться. Но если передумаешь, попадешь на плаху вместе со своими мамками-няньками. Я тебе это обещаю.

…И вот теперь она свободна. Но кто знал, что на этом, Богом забытом судне, плывущем в неизвестность, она встретит ЕГО. Тогда бы она ни за что не согласилась выйти замуж за Потоцкого, но слово уже дано… Тем более что Потоцкий-старший грозился уничтожить и Марту с Савелием! А так ее любимые люди будут с ней рядом, в безопасности. Что ж, все не так уж и плохо. Она что-нибудь придумает. Потом, когда соберется с мыслями. Возможно, есть выход из сложившейся ситуации. Может, сам Григорий передумает или ей удастся его убедить – кто знает… С годами люди меняются.

Катя надела платье, лежавшее на дубовом сундуке. Приятно пахнущее, атласное, пусть и скромное, оно разительно отличалось от всего того тряпья, которое она носила все последнее время. Девушка заплела волосы в косу и, накинув теплый плащ, вышла из каюты – сказать Савелию, что готова к ужину.

Но Савелий уже ждал ее с подносом.

– Сударыня, я всегда говорил, что вы станете такой же красавицей, как и ваша матушка. А Марта вам пирожков напекла, ваших любимых – с капусточкой.

Катя грустно улыбнулась

– Садись со мной, Савелий! Забудь про дурацкие приличия, ведь ты мне как отец. Садись!

Савелий знал, что приглашен от всего сердца и не смог отказать.

Девушка принялась жадно поглощать еду.

– А аппетит у вас все тот же. Не пристало барышне глотать, словно утка. Хотя я всегда любил в вас эту естественность, никогда не ковыряетесь в тарелке.

Катя посмотрела на старика – как же он сдал за эти годы! Сколько морщин, а волосы совсем седые… Любящие глаза ласково смотрят на нее из-под косматых бровей.

– Куда мы плывем?

– В Санкт-Петербург, там нас ждет экипаж, а потом – в поместье Потоцкого. Подлец подлецом, но он купил вам чудесное поместье у озера. Вас там ждут прекрасные наряды, обученный персонал и, конечно же, Марта. Вам уже пришли приглашения от соседей и ко двору, сама императрица желает вас видеть. Вас помиловали, моя птичка! Вы больше не преступница.

– Тогда зачем мне нужно было бежать?

– Затем, что монахини не отпустили бы вас просто так. А государыне нашей, матушке, храни ее Господь, доложили, что вас по ошибке перевели к каторжным – воровкам и убийцам. Когда царица пересмотрела ваше дело, она пришла к выводу, что вы не виновны в злодеяниях вашего батюшки. Да и красивая история о вашей с Григорием Петровичем любви тоже сыграла свою роль. Сердобольная она, наша государыня… Но пока бы вы получили бумаги о помилованье, вы бы были уже на каторге, и кто знает, какие несчастья могли бы с вами, моя душенька, там приключиться. Но все уже позади, хотя я до сих пор так и не увидел радости на вашем личике. Как вам удалось бежать? Вы подкупили стражника, как мы планировали?

Катя отрицательно помотала головой.

– Нет, мне помог один очень благородный офицер. Смелый и честный дворянин, и совершенно бескорыстно. Он спас меня, поверив всему тому, что я ему рассказала. А ведь я солгала! Я пообещала, что встречусь с ним после… Что найду его!