– А то как же! Айда к нам!

Соколов с трудом встал, рана в боку не давала ему полностью выпрямиться, еще предательски дрожали колени, и кружилась голова. Один из офицеров подвинул ему стул. Граф сел и болезненно поморщился.

– Антон Петрович Чекин, поручик! – Худощавый мужчина лет тридцати протянул Сергею руку, тот с радостью пожал ее.

– Соколов Сергей Сергеевич, унтер-лейтенант! – представился он.

– Власьев Федор Константинович, капитан.

– Добро пожаловать, моряк, к нам на сушу!

Капитан заботливо подвинул тарелку с закуской к графу, налил водки и подал Соколову.

– Ну, давайте, за государыню нашу!

Мужчины встали и залпом осушили рюмки; сели обратно. Было видно, что оба офицера уже изрядно навеселе.

– Слыхал, Антон? Вчера Иван выкинул очередной фортель. После того, как я отказался называть его «Высочеством» порезал руки осколками фаянсовой посуды. Теперь подаем только жестяную.

Соколов в недоумении посмотрел на капитана Власьева. «Высочество? О ком это они?»

– К чему весь этот цирк? Усилить охрану! Да кому он нужен, этот сумасшедший? Можно подумать, в таком состоянии он может взойти на трон!

Сергей насторожился, при нем явно обсуждали нечто, не предназначенное для его ушей. Но пьяные мужчины уже потеряли бдительность. А может, просто не подозревали, что графу ничего не известно.

– Тут ты не прав, Антон… Полоумного Иоанна очень легко использовать в своих целях!

«Иоанна? Уж не сын ли это опальной Анны Леопольдовны?!»

– Как думаете, граф, реально существует угроза заговора?

О чем конкретно речь Сергей понимал смутно, и потому ответил туманно:

– Заговоры плетутся всегда, так что нужно быть начеку.

– Но кому нужно безумного принца возводить на престол?! Он и страной-то толком управлять не сможет, с детства по темницам с матушкой своей тынялся!

«Значит, и вправду Иоанн четвертый, я не ошибся… А тут и правда попахивает заговором! Кому-то может быть выгодно сделать его пешкой в своей игре!»

– А зачем ему самому страной управлять? – продолжал рассуждать Федор. – За него это сделают другие.

– Ты понял, что имел в виду Бередников? Если что, его придется убить. Черт, я не могу умертвить наследного принца! Тем более этого несчастного…

– Наследный принц – это Павел Петрович, и уж никак не этот… Да и хватит об этом! Давай еще по рюмочке, и молчок, не то загремишь со своими речами в соседнюю камеру!

В это момент в комнату зашел еще один офицер – подпоручик Смоленского пехотного полка Василий Яковлевич Мирович, бедный дворянин-украинец, родители которого потеряли свои поместья из-за приверженности Мазепе. Мирович был молод и довольно хорош собой. Мужчины сдержанно его приветствовали, налили выпивку и поделились закуской. Василий зыркнул на лейтенанта своими темными маленькими глазками, рюмку едва пригубил, представился Сергею. Надолго Мирович не задержался, лишь уточнил, чей отряд сегодня в карауле, и удалился, еще раз смирив Сергея взглядом полным любопытства. Сергей готов был поклясться, что эта скользкая бестия осталась подслушивать под дверью.

– Не нравится он мне, скользкий тип, – заметил Федор. – Появился здесь всего месяц назад, и давай права качать. Говорят, прибыл с рекомендациями, а сам гол как сокол, выслужиться только пытается, чтоб земли свои вернуть.

Сергей взглядом дал понять, чтобы Федор умолк – Мирович притаился за дверью. И когда мужчины замолчали, постоял еще немного и тихо удалился, тень от его сапог промелькнула в дверном проеме.

Соколов попрощался с офицерами, и Власьев проводил Сергея в отведенные для него покои – темницу; хорошо обустроенную, но сырую и холодную, с решетками на маленьких оконцах под потолком. Мужчины попрощались, пожали друг другу руки. Утром лейтенанту предстояла долгая дорога в Санкт-Петербург, – во внутреннем кармане мундира лежали два приказа о назначении, подписанные ее Величеством, которые он передаст Наганову. Уже несколько месяцев Сергей не видел ни брата, ни друга. А ему так много хотелось им рассказать! С Глебом так надолго он вообще еще никогда не разлучался.

Офицер снял мундир, повесил на спинку старого деревянного стула, и из кармана выпал лист бумаги, сложенный вчетверо. Мужчина вздрогнул, он вспомнил как Марта, экономка Екатерины Павловны, передала ему эту записку. Тогда он даже не удосужился ее прочесть и, подавив желание бросить ее в огонь, сунул в карман мундира. Теперь рука сама потянулась за листком. Сергей быстро развернул его и пробежался глазами:

«Сергей Сергеевич, я знаю, что вам не захочется читать что-либо, написанное мною, но я все же надеюсь на то, что вы прочтете. Вам грозит опасность! Немедленно уезжайте из этого дома – мой муж и свекор затеяли нечто ужасное. Я думаю, политическую игру, и вы замешаны в ней. Я ничего не знаю, кроме того, что вас попытаются убить. Умоляю вас, бегите!!»

Он прочитал записку несколько раз, но так ничего и не понял. Зачем Потоцкому убивать его? Ведь не он счастливый соперник, а наоборот, и причем тут политическая игра? Мужчина вспомнил, как получил ее первое послание, – тогда перед ним словно пропасть разверзлась. Граф не поверил своим глазам. Он перечитывал проклятый клочок бумаги раз за разом, пока его смысл, наконец, не стал ему понятен. Сергей вспомнил, как закрыл глаза и сжал послание в железном кулаке, безжалостно скомкав ни в чем не повинный листок.

– Дрянь! – прошептал он белыми, как полотно, губами. – Подлая, лживая дрянь! – Он посмотрел на Марту, которая трепала уголок своего передника, не в силах промолвить ни слова. – Неужели такая ангельская внешность скрывает дьявольскую душу и черное сердце?!

Женщина молчала.

– Что ты молчишь?! Ты воспитала эту маленькую гадину! Когда-нибудь она предаст и тебя!

– Когда-нибудь вы, сударь, пожалеете о том, что сказали сейчас! Иногда мы поступаем вопреки велению сердца!

– Нет у нее сердца! Вместо него – огромная черная дыра! А я – безумец, и так мне и надо – поверил ей! Во второй раз она обвела меня вокруг пальца! Поди прочь!! Вели собирать мои вещи! Оставь меня одного!

Воспоминания причиняли боль. Офицер порвал записку на мелкие кусочки, излив на нее всю свою ненависть. Больше он не станет игрушкой в руках этой золотоволосой бестии, которая выставила его посмешищем и глупцом. Еще никогда его не отвергали столь унизительно! Как же ловко она обвела его вокруг пальца! И зачем только разыграла весь этот спектакль? Зачем льнула к нему всем телом? Зачем так жарко целовала? Зачем говорила о любви?.. Он вспомнил бархатистую кожу, шелковистые пряди волос, аромат ее прерывистого дыхания и сжал кулаки до боли. Сел на койку и громко застонал, на мгновение острая физическая боль вырвала его из пучины воспоминаний, через повязку на ребрах просочилась кровь. Сергей медленно лег на постель и, едва сомкнув веки, провалился в тревожный сон.

Его разбудили душераздирающие крики снизу. Мужчина подскочил на постели – крики не утихали; он быстро накинул мундир и, забрав огарок свечи со стола, выскочил из комнаты, заодно прихватив и шпагу. Бросился вниз по каменной лестнице, утопающей в сырости и полумраке, мимо ноги прошмыгнула крыса. Мужчина прислушался, кто-то жалобно стонал внизу и звал на помощь, из темноты выступила фигура и преградила ему дорогу. Сергей узнал Мировича.

– Дальше нельзя!

– Что здесь, черт подери, происходит? – спросил Сергей, даже не думая отступать. Снизу истошно закричали, и граф успел разобрать слова «я не откажусь от своего титула, не откажусь от матушки, я – наследный принц... Вам меня не сломить…»

– Не вашего ума дело, лейтенант! Меньше знаете, дольше проживете! – нагло ответил поручик.

– Не сильно ли сказано, сударь? Не вам запрещать мне находиться где бы то ни было!

– А у меня приказ никого не пропускать! Так что – убирайтесь-ка по добру по здорову! Не то…

– Не то – что? – В полумраке глаза Сергея сверкнули недобрым огнем, рука легла на холодный эфес шпаги.

– Не то я буду вынужден вас арестовать! Имею полномочия приказом ее Величества.